Юность в яловых сапогах
Шрифт:
– А откуда такие данные?
– Так ты послушай! Хотя… обычно такие вот влюбленные и не слышат ничего. А еще они любят слышать от своей прекрасной половины такие слова: «И ты веришь им, а не мне?!» - женским голосом и с интонацией обиженной девушки произносит мой закадычный друг.
– Ну, по поводу влюбленности ты перегибаешь!
– Да?! Тогда я рад! Главное, чтобы у тебя ничего серьезного к ней не было!
– Спасибо за заботу, друзья!
– Не за что! Ты же наш друг.
Я докуриваю сигарету почти до фильтра и достаю другую. Я стараюсь скрыть, но на самом деле сильно расстроен и мне не приятен весь этот разговор. Сказав, что не влюблен в Леру, я немного погрешил перед истиной. Наверное, все-таки какое-то чувство теплится в груди. Нет, это, конечно,
– Слушай, Принц, а давай завтра проведем время вместе! Ты с Леркой, а я со Светкой! – предлагает Бобер.
– Хм. Давай. А куда пойдем?
– У Светки завтра хата свободна. Предки уехали на дачу и вернуться только в понедельник. Возьмем пивка, закуски, посидим, то, да сё…
– Хорошее предложение, - соглашаюсь я. – Давай.
В курилку входит уже переодетый в «парадку» Тупик. Он прикуривает и возмущенно смотрит на нас.
– Чё вы тут расселись?! Там надо убирать территорию, через тридцать минут увольнение!
– Ну, так иди и убирай, а не кури! – спокойно, но с явным злорадством говорит Бобер.
– Ага! Щас! Я свой участок уже вымыл! – мгновенно вскипает Олег, словно только и ждал повода.
– Так убери и наши! – продолжает бесить его Бобер. Он знает, чего женатики больше всего хотят в жизни. – Нам увольнение не светит! Уберем потом.
– А что, из-за вас другие опоздают в увольнение!? Это нормально?!
– Нормально, - Бобер пожимает плечами.
– Не, ну, если кто-то спешит, ему и флаг в руки!
– Скотина ты, Бобер!
– О, как! Так я вообще не буду убирать! Скоты они твари безвольные и не надрессированные.
Олежка взбешен. Он бросает недокуренную сигарету и буквально убегает в роту весь красный и злой.
– Зачем ты Олежека обижаешь? – канючащим голосом спрашивает Стас.
– Да задолбал уже своим нытьем по выходным! – сплевывает Бобер.
Я вижу, что на крыльце подъезда появляется Строгин. Он прямехонько направляется в курилку. Заранее понимая, зачем он идет, я делаю несколько быстрых затяжек.
– Ну, я не понял! А кто будет наводить порядок в кубрике?! Бобер, ты что, самый умный? – наш замкомвзвода почему-то выбирает крайним Бобра.
– Так сейчас докурим и пойдем… - спокойно и лениво оправдывается наш товарищ.
– Вы уже здесь курите час! А там все пашут!
– Ну, Тупик, сука, стукач! – шепчет Бобер и выбрасывает остаток сигареты в урну. Потом уже громче для командира говорит. – Ладно. Идем.
Стас, Бобер и я молча бредем на второй этаж. Здесь наведение порядка в полном разгаре. Кровати сдвинуты и несколько курсантов нашего взвода натирают паркет, густо намазанный мастикой. В помещении стоит едкий запах мастики. Вадька, неизвестно откуда появившийся в момент нашего прихода, открывает несколько окон для проветривания. По казарме снуют полураздетые курсанты, нося из умывальника ведра с чистой водой, а обратно с темной жидкостью. Почему-то пол мастикой натирает только наш и второй взводы. Это одна из дурацких инициатив Плавинского. Он любитель у нас прогнуться за счет личного времени и сил своего взвода, а Гвоздь, как молодой офицер вторит ему и берет с него пример.
В умывальнике идет особо рьяная работа. Она менее престижная и требует больших усилий. Нужно вымыть железные раковины, чтоб они блестели белизной и натереть медные краники до блеска. Кроме того, и это самая трудная и ответственная часть работы, найти барашки для всех краников. Отсутствие барашков – это наш бич. Многие медные носики среди недели стоят без крутящейся головки. Дело в том, что на сто человек роты умывальников явно не хватает и утром возле них выстраиваются огромные очереди, словно за водкой. Причины, конечно, в нехватке точек умывания, но их малое число сокращено еще и искусственно. Дело в том, что наши умные головы, некоторые из них, наиболее хитрые, придумали откручивать барашки
Уборка закончена. Увольняемые стоят в коридоре в шеренге по два. Плавинский, а сегодня он ответственный офицер, проверяет их внешний вид и произносит краткие наставления, куда уж без них. Через десять минут строй счастливчиков выполняет команду и, повернувшись направо уходит на проходную. В роте остается добрая половина личного состава, которая начинает жить выходной жизнью. Вечером просмотр в местном кинотеатре-клубе какого-нибудь отечественного фильма, ужин и, самое приятное, долгожданное безделье, когда ты предоставлен хотя бы на очень, очень короткое время самому себе. Одиночество – дефицит в нашей коллективной жизни.
* * *
Мы с Лерой остаемся одни в комнате. Бобер со Светкой уходят в другую, предоставив нам развлекаться по своему усмотрению. Конечно, и я, и Лера понимаем, чем мы должны заниматься. Девушка поближе подсаживается ко мне, и я в нерешительности начинаю ее целовать, сначала в ухо, потом в шею. Она не сопротивляется, но по ней и не видно, что ей это приятно. Мне приходит на ум обнять ее и завалить на диване на бок. Сделав это, я набрасываюсь на нее сверху и ожесточенно лапаю ее за грудь, попу. Вожу руками по ее стройным ногам. Производя все эти манипуляции, я пытаюсь понять, как лучше мне снять с девушки ее одежду. Лера в обтягивающих джинсах, водолазке, под которой нащупывается лифчик. После минутной борьбы я, наконец, расстегиваю ремень на джинсах. Я приступаю к джинсам, но у меня не получается их расстегнуть, тогда мои старания переключаются на лифчик. Я просовываю руку под нейлоновую водолазку и, пыхтя от старания, тружусь над поиском способа крепления этого женского элемента одежды на теле.
– Если ты меня попросишь, то я сама все сниму, - спокойно говорит мне Лера, отстраняясь от моих притязаний.
– Я… прошу… - шепчу я, отодвигаясь от тела.
Девушка садиться и, как ни в чем не бывало, начинает раздеваться. Она это делает так спокойно и по-деловому, что мое желание на время куда-то исчезает. Лера раздевается так, словно меня нет рядом, и она просто собирается лечь спать. Вскоре она остается передо мной лишь в одних трусиках, а я сижу, как дурак во всей своей одежде и тупо смотрю на нее.
– Ну, и что ты сидишь? – подстегивает меня чувствуется искушенная в этих делах девушка. Дзинь! У меня в голове пропел первый звоночек.
Я суетливо начинаю раздеваться и через несколько секунд сажусь возле нее тоже в одних трусах. Лера обнимает меня и, притянув к себе, хватает мои губы своими. Мне казалось, что это такого страстного поцелуя должно переворачиваться все внутри, но я спокоен и думаю только о том, что зря девушка недавно курила. Мы заваливаемся на спину и я, спохватившись, начинаю вновь водить руками по телу девушки, нащупывая упругие места. Нет, что ни говори, но она красива. Ее прелести мгновенно включают мою мужскую силу, и я стаскиваю сначала с нее, потом и с себя нижнее белье. Происходит главное, к чему я стремился. Она пускает меня в запретные места, и мы начинаем работу.