Юрка — сын командира
Шрифт:
— Доложите, где были!
Шахназаров молчал.
— Вы имели право ежедневно выходить за пределы части. Вам оказывалось большое доверие, Шахназаров, и вы его не оправдали: опоздали из увольнения на целых два часа... Товарищ старшина, подберите на должность почтальона другого — настоящего... честного солдата. Идите, Шахназаров.
Шах сошёл с крыльца, не заметив Юрку, побрёл на огневую, понуро опустив голову. Юрка поплёлся было следом, потом вернулся к казарме. Надо поговорить с папой, обязательно надо с папой поговорить...
Из
— Сидишь?
— Сижу.
— Куда же вас, скажи на милость, носило?
Юрка вспомнил: примерно такой же вопрос задавал папа и Шахназарову, тот не признался, значит, сказать о том, где они были — подвести Шахназарова, и он ответил, потупясь:
— Где надо, там и были...
— Ишь ты, заступник...— буркнул старшина.— Ладно, выяснится. Пойдём-ка со мной.
Прапорщик повёл его зачем-то в караульное помещение. Юрка нехотя поднялся на две ступеньки крыльца, о третью споткнулся и... выронил октябрятскую звёздочку. Тут же прикрыл её ладошкой, но — было поздно.
— Покажь!— строго приказал старшина.— Та-ак, значит, в райцентр смотались?..
— И смотались!— вскинулся Юрка.— Надо было потому что... А вы наказали Шаха... За что вы его наказали?..
— Пойдём! Или так и будем до вечера ругаться?
В караульном помещении за полуоткрытой дверью на жёстких, обтянутых дерматином топчанах спали, не сняв ремней, солдаты свободной смены. В другой комнате находились те, кому в это время спать, видимо, было не положено. Двое играли в шахматы, один что-то писал, кудрявый сержант с чёрными усиками читал у окна газету. Он первый заметил вошедших и негромко скомандовал:
— Встать!
— Сидите,— разрешил старшина.— Привёл к вам молодого воина. Знакомы?
Солдаты, улыбаясь, глядели на Юрку. Сержант кивнул:
— Конечно, знакомы. Это Юрка, сын командира.
— Был Юрка,— сказал старшина,— а теперь рядовой Яскевич. И не просто рядовой, а второй помощник начальника караула по службе выводных караульных собак. У него отныне есть свой пёс, свой блокпост и, естественно,— свои обязанности. Прошу любить и жаловать. Ясно!
— Так точно, товарищ старшина!— ответил один из солдат, подмигнув Юрке.
Сержант с усиками отложил газету, сказал очень серьёзно:
— По-моему, помощник начальника караула не может быть безоружным.
— А кто сказал, что у него не будет оружия?— Старшина подкрутил усы, потом потянулся к телефонной трубке, набрал номер: — Младший сержант Чиж, срочно доставить в караульное помещение пистолет «ТТ» из подсобного фонда. Да, да, в кобуре и с обоймой.
Юрка едва не подпрыгнул от радости. Пистолет, да ещё в кобуре, да ещё с обоймой! Он, правда, пока не знал, что такое обойма, спрашивать об этом было неудобно. Ничего, Шахназаров ему потом всё растолкует.
В караульное, запыхавшись, вбежал «дядя Стёпа», вручил старшине пистолет, перед Юркой опустился на корточки,
Юрка не сводил глаз с пистолета,— новенького, сплошь никелированного, лучик солнца играл на нём, ослепительно сверкая.
— Вот,— сказал старшина,— для всех этот пистолет учебный, для тебя — боевой. Неси с ним, Юрка, службу по-настоящему, чтобы не иметь ни от меня, ни от начальника караула никаких замечаний. Понял?
— Так точно!
— И чтоб с учёбой было всё —на «пять». Иначе — лишу я тебя почётной должности. Вопросы есть?
— Не-а.
— Что ещё за «не-а»? Надо отвечать — «никак нет».
— Никак нет,— поправился Юрка и вдруг, осмелев, вытянулся в струнку, приложил руку к виску, стукнул каблуками: — Товарищ старшина, разрешите идти?
— Идите.
Очень хотелось забежать домой, показаться маме, похвалиться перед малышами, но где-то здесь, в городке, а может, на позиции грустил наказанный Шахназаров, и Юрка, не раздумывая, помчался к вольерам.
ВТОРОЙ ПОМОЩНИК НАЧАЛЬНИКА КАРАУЛА
Шахназаров за кухонькой пилил дрова и заметил Юрку лишь тогда, когда тот остановился рядом. Лицо его, только что сосредоточенно-печальное, засветилось в улыбке. Отложив пилу, он откровенно любовался Юркой с таким видом, будто не узнавал его.
— Ну и ну! Вот это и я понимаю! Кру-гом! Хорошо! Настоящий воин...
— Шах, тебя наказали, да?
— Ничего, Юрка, бывает и похуже. Кру-гом! Молодец...
— Давай помогу.
— А я уже кончил. Вот что, парень, раз ты теперь вооружён, сегодня же и начнёшь выводить на пост Дункана. Нечего ему без дела в конуре сидеть.
— Ага!— обрадовано воскликнул Юрка.— Шах, ты не обижайся на папу, ладно? Он только понарошку строгий, а так знаешь, какой он...
— Солдату обижаться не положено,— спокойно сказал Шахназаров,— да и за что мне обижаться? Кругом виноват...
Напиленные чурбачки Шахназаров отнёс в кухоньку, вернулся с листом фанеры, прилёг под елью и, развернув на фанере тетрадку, стал сосредоточенно что-то писать, выводя каждую букву.
— Письмо?— спросил Юрка, ложась рядом.— Кому?
— Да тут... одному хорошему человеку. Ты пока помолчи, мне думать надо.
Высоко-высоко, наверное, там, где летают космонавты, плыли в небе синевато-белые облака. Глядел на них Юрка и думал, что, если бы не взбучка, которую получил Шах, всё было бы хорошо. Ему, Юрке, не только форму пошили, но выдали и оружие, не какую-нибудь там пластмассовую игрушку, а самый настоящий пистолет вместе с кобурой, ремнём и портупеей, и уже сегодня вечером, когда Шах поведёт на блокпосты Рекса и Венеру, он, Юрка, выведет на пост Дункана. И так будет каждый день, даже когда настанет пора идти в школу.