ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Кузнецов Николай

Имена святыхъ юродивыхъ и святыхъ столпниковъ вписаны въ небесную книгу жизни, и святая церковь прославляетъ ихъ въ числ святыхъ Божіихъ, благоугодившихъ Богу своею жизнію. При жизни своей, нердко окруженные помимо воли своей ореоломъ славы и поклоненія, эти святые подвижники и по отшествіи изъ этого міра не умерли безслдно, – память о нихъ не изглаживается изъ сердецъ народа и многими десятилтіями и даже столтіями передается потомству изъ устъ въ уста. Они являются для него врными путеводителями въ поискахъ вчной Истины, остающейся неизмнною среди общей измнчивости преходящихъ феноменовъ жизни. Они признаются и почитаются имъ какъ живые образцы того возможнаго для ограниченной человческой природы духовнаго совершенства, которое состоитъ въ единеніи индивидуальной человческой души съ Божествомъ и достигается лишь при содйствіи даровъ благодати Божіей. Отсюда ясно, что жизнь каждаго святого поучительна тмъ, что въ ней отчетливо замчается и дйствіе благодати Божіей на человческую душу и неисповдимые пути Промысла Божія, равно попечительнаго о жизни каждаго человка, какъ и о судьбахъ всего міра; отсюда понятно, – почему житія святыхъ были предметомъ любимаго чтенія особенно русскаго народа, который находилъ въ нихъ немало нравственныхъ наставленій, необходимыхъ для непреткновеннаго восхожденія по степенямъ духовнаго совершенства, для нравственнаго преуспянія христіанина въ мру полнаго возраста Христова [XII] . Вотъ основаніе для обстоятельнаго изученія жизни избранныхъ нами святыхъ подвижниковъ. Вдь, въ самомъ дл, жизнь всякаго вообще человка представляетъ собою всегда предметъ достойный изученія, такъ какъ въ жизни человка, этого малаго міра, отражается волей-неволей жизнь великаго міра, жизнь вселенной, жизнь человчества. И чмъ полне отдльный человкъ отражаетъ въ своей жизни эту другую жизнь, чмъ врне понимаетъ ее и это пониманіе выражаетъ въ дйствіяхъ своихъ, направленныхъ не только къ попутному плаванію, но и къ усовершенствованію

жизни; тмъ боле, безъ сомннія, представляетъ научный интересъ жизнь такого человка, который обратилъ на себя вниманіе потомства, давъ ему образецъ жизни. Въ этомъ, кажется, причина – почему жизнь великихъ людей всегда, во вс времена и у всхъ народовъ, не смотря на степень ихъ культурнаго развитія, обращала на себя такое преимущественное вниманіе. Но отсюда сама собой вытекаетъ и вся трудность жизнеописаній и ихъ изученія. Человкъ – не владыка вселенной, могущій по своему произволу распоряжаться матеріалами и обстоятельствами жизни. Онъ, безспорно, одаренъ отъ своего Творца великимъ умомъ и свободной волей, въ силу которыхъ можетъ повелвать обстоятельствами, свободно опредлять себя къ дйствію. Но при всемъ томъ, его свобода самоопредленія не неограниченная. По мткому выраженію Бэкона, человкъ, чтобы повелвать природою, прежде всего долженъ умть повиноваться ей. Печать зависимости отъ окружающаго міра физическаго и нравственнаго въ его разнообразныхъ видахъ лежитъ на человк отъ его колыбели до могилы. Нельзя не признать за безспорную истину то положеніе современной нравственной статистики, что всею человческою жизнію заправляютъ два закона: законъ потребностей и законъ силъ. И какъ не вполн самопроизвольно человкъ создаетъ свои потребности, такъ точно не исключительно самъ собою создаетъ онъ и свои силы. Въ томъ и другомъ онъ обусловливается средой, и эта среда вліяетъ на него не только при рожденіи, въ которомъ онъ вмст съ жизнію наслдуетъ отъ родителей задатки физической и нравственной своей природы, не только въ дтств и юности, когда его воспитываютъ и обучаютъ и когда, слдовательно, развиваютъ въ немъ извстныя физическія и нравственныя силы, но даже въ періодъ самой высшей зрлости его духа и тла. Человкъ, однимъ словомъ, никогда и никакъ не можетъ вполн отдляться отъ вліянія среды, въ которой онъ живетъ. Поэтому-то, задача жизнеописаній должна заключаться не въ изображеніи только дяній даннаго человка, только вншнихъ проявленій его личности, но притомъ и въ изображеніи среды, въ которой онъ жилъ и тхъ вліяній, которыя оказывала среда на даннаго человка и данный человкъ на среду. Задача жизнеописателя въ томъ и состоитъ именно, чтобы прослдить шагъ за шагомъ постепенное нравственное развитіе описываемой личности въ ея полнот и цлостности. Это требованіе нельзя предъявить тмъ литературнымъ пособіямъ, какими мы пользовались при изученіи подвиговъ „юродства" и „столпничества", отчего увеличивалась трудность обстоятельной разработки данной темы. Правда, историческаго матеріала бездна; отдльныя жизнеописанія святыхъ юродивыхъ и столпниковъ часто являются въ духовной литератур въ вид отдльныхъ книжекъ и орошюръ. Въ этомъ отношеніи у насъ, можно сказать, никогда не было застоя. Причина процвтанія этого рода литературы заключается какъ въ томъ, что члены православной церкви любятъ читать вообще житія святыхъ, такъ, и еще боле, въ томъ, что составленіе этихъ житій не представляетъ собою большихъ трудовъ и не требуетъ спеціальной подготовки. Для этой цли довольно взять четьи-минеи, изложить общеупотребительнымъ языкомъ заключающіяся тамъ свднія, пополнить готовыя уже данныя еще кой-какими сказаніями, разсянными въ разныхъ историческихъ сочиненіяхъ. Тутъ вся задача въ томъ, чтобы представить полныя и подробныя свднія и обрисовать нравственную личность святого возможно отчетливе. Оттого вс эти жизнеописанія отличаются однообразіемъ и монотонностію, такъ что многочисленные и разнообразные пути ко спасенію сводятся здсь на одну дорогу, и эта дорога – заключается, какъ будто единственно, въ тсной, замкнутой, сурово аскетической жизни. Если такія жизнеописанія были въ большомъ ходу въ прежнее время и теперь пользуются благочестивымъ вниманіемъ не малаго числа читателей, то тмъ не мене они далеко не удовлетворяютъ читателей, желающихъ видть въ святомъ кром воздйствія на него благодати Божіей, привлеченной святостію его жизни, и обыкновенную сторону его жизни, въ кругу извстныхъ обстоятельствъ и въ естественной связи и зависимости отъ послднихъ. Человкъ никогда не можетъ быть свободенъ, какъ видли, отъ вліянія той эпохи, въ которую живетъ. Она кладетъ неизгладимую печать на его развитіе и нравственный характеръ. Какое же посл этого мы имемъ право отрывать жизнь праведника отъ общей жизни современниковъ и представлять её идущею своимъ изолированнымъ путемъ? нтъ сомннія, что стремленіе къ праведности, къ святости неотъемлемо принадлежитъ самому святому, но форма, въ которой отобразилась эта святость, носитъ на себ много общаго, параллельнаго, такъ сказать, съ жизнію современниковъ святого. Дале, жизнеописаніе тогда только будетъ истинно поучительно для живущаго въ мір, когда оно не ограничится только разъясненіемъ его высокой праведности, а покажетъ первые, начальные подвиги вообще людей, посвятившихъ себя Богу, вступившихъ на путь спасенія. Вдь, не вдругъ сдлались они праведниками, а мало-по-малу, шагъ за шагомъ, постоянно, быть можетъ, спотыкаясь, падая и опять возставая. Сколько разъ, быть можетъ, они готовы были оставить начатое ими дло спасенія и броситься опять въ объятія шумной мірской жизни, и только благодать Божія укрпляла и поддерживала ихъ? какъ же можно учить о спасеніи, не показавъ вполн того пути, по которому идутъ спасающіеся? необходимо и описать этотъ путь съ начала до конца, съ первыхъ слабыхъ усилій идти по этому пути до послднихъ высокихъ подвиговъ, съ первыхъ, неровныхъ, робкихъ, спотыкающихся шаговъ, до послдней, твердой, смлой поступи человка, уже приближающагося къ цли. Иначе, – какое же будетъ жизнеописаніе святого, когда въ немъ говорится о томъ только, что онъ родился тогда то, отъ такихъ то родителей, съ самыхъ раннихъ лтъ показывалъ въ себ любовь къ подвижнической жизни и, потомъ, когда позволили обстоятельства, удалился въ пустыню; и здсь, обыкновенно начинаютъ описывать его подвиги и чудотворенія, какъ будто они начались вдругъ, сами собою, по какому-то чуду, безъ долговременной борьбы, усилій, побдъ надъ собою. Вс подобнаго рода жизнеописатели святыхъ подвижниковъ заботятся лишь о томъ, чтобы сообщить читателямъ какъ можно боле разсказовъ о чудесахъ святого, думая, что этимъ самымъ они не только возбудятъ въ читателяхъ особое благоговніе къ Господу Богу, дивному во святыхъ своихъ, но подйствуютъ и на самую жизнь ихъ благотворнымъ образомъ. Но этого то послдняго и не бываетъ, потому что читатели, поражаясь чудесами святого, благоговя предъ высокимъ образомъ нравственной его жизни, не знаютъ, какъ и съ чего начать имъ подражаніе жизни святого, какъ подступиться со своими парализованными грхомъ силами къ этому дивному сосуду благодати Божіей, къ мужу пришедшему въ мру возраста Христова, и остаются такими же, какъ были прежде, подобно спутникамъ Савла, которые будучи ослплены молніею, поражены громомъ, повержены на землю, остались такими же неврующими, потому что слышали громъ и видли молнію, но не способны были слышать голоса Іисуса Христа, преобразившаго Савла изъ гонителя въ проповдника вры Христовой. Нтъ сомннія, что многіе изъ читателей способны, подобно Савлу, вынести изъ чудотвореній, кром особаго поразительнаго и уничтожающаго впечатлнія, и самую вющую въ нихъ благодатную силу Божію, но мы говоримъ о большинств.

[XII] Ефес. IV, 13.

Такого рода и представляютъ изъ себя т житія святыхъ, которыя мы просмотрли въ надежд найти въ нихъ, помимо описанія жизни, – и объясненія подвиговъ: „юродство" и „столпничество".

1) Житія святыхъ, чтимыхъ православною церковію, Филарета, архіепископа Черниговскаго (Гумилевскаго) изданіе Тузова. Спб. 1892 г. 12 книгъ.

2) Житія святыхъ, кратко изложенныя по руководству четіихъ-миней. А. Н. Бахметевой. Москва. 1886 г. 4 книги.

3) Житія святыхъ, составленныя по руководству четіихъ-миней С. Извольскимъ. 12 книгъ съ прибавленіемъ 13-ой книги пролога. Москва. 1884 г.

4) Житія святыхъ, празднуемыхъ православно-грекороссійскою церковію и сказанія о всхъ праздникахъ и чудотворныхъ иконахъ Богородицы, съ тропарями и изображеніями святыхъ праздниковъ и иконъ. Свящ. Бухаревъ. Москва. 1897 г.

5) Житія святыхъ, кратко изложенныя по руководству четіихъ-миней и пролога. Стратилатова. Москва. 1862 г.

6) Цвтникъ Пшношскій. Подвижники благочестія Николаевскаго Пшношскаго монастыря. Прот. В. Рудневъ. Москва. 1898 г.

7) Святый Андрей Христа ради юродивый и праздникъ Покрова Пресвятыя Богородицы. Архіеп. Сергій Владимірскій. Спб. 1898 г.

8) О жизни святаго Іоанна юродиваго, Московскаго чудотворца. Москва. 1862 г.

9) Блаженный Исидоръ Христа ради юродивый, Ростовскій чудотворецъ. Ярославль. 1884 г.

10) Житіе и чудеса праведнаго Лаврентія, Христа ради юродиваго Калужскаго чудотворца. Калуга. 1891 г.

11) Жизнь преподобнаго Трифона и блаженнаго Прокопія Вятскихъ чудотворцевъ. Вятка. 1893 г.

12) Жизнь и чудеса блаженнаго Николая Кочанова, Христа ради юродиваго, Новгородскаго чудотворца. Москва. 1891 г.

13) Сказаніе о житіи и чудесахъ преподобнаго Михаила Клопскаго, Христа ради юродиваго, пожившаго во обители Живоначальныя Троицы, на мст, нарицаемомъ Клопско, въ области великаго Нова-града: писано по благословенію преосвящ. Архіеписк. Макарія того же великаго Нова-града въ лто міра 7045, отъ Рождества же Христова 1537, нкіимъ благороднымъ и благоговйнымъ мужемъ Арсеніемъ, нын же сокращенно и преложенное. СПБ. 1877 г.

14) Блянкинъ. Сказаніе о жизни и чудесахъ святаго Василія блаженнаго Христа ради юродиваго, Московскаго чудотворца. Москва. 1884 г. Въ этомъ сочиненіи перечисляются источники, изъ которыхъ заимствована жизнь святого Василія: а)

исторія государства россійскаго Карамзина т. I: СПБ. 1871 г., b) еодосій (33-ій) митрополитъ Московскій. Исторія церковная краткая, сочиненіе митрополита Платона, c) слдованная псалтирь, d) историческій словарь о святыхъ, 1836 г., e) полный мсяцесловъ 1818 г., h) лтопись о многихъ мятежахъ и о разореніи московскаго государства отъ внутреннихъ и вншнихъ непріятелей. Москва 1788 г., і) Прологъ, к) опытъ историческаго словаря о всхъ въ истинной православной греко-россійской вр святой непорочною жизнію прославившихся святыхъ мужахъ, l) Четьи-Минеи, m) степенная книга ч. 2 степ. 17, n) географическій словарь ч. 2, o) московскія вдомости 1836 г. № 94, р) исторія русскаго народа, сочин. И. Полевого, т. V, q) книга, писанная уставомъ: „чудеса святаго Василія Блаженнаго, хранящаяся въ библіотек при Покровскомъ и святаго Василія Блаженнаго собор, r) святцы, напечатанные въ лто 7156, отъ Р. Хр. въ 1648 г., въ 3-е лто царствованія государя царя и великаго князя Алексія Михайловича всея Русіи.

15) Протоіерей I. Поспловъ. Блаженный Симонъ, Христа ради юродивый Юрьевецкій чудотворецъ. Кострома. 1891.

16) Житія св. еодора, Николая и Михаила Новгородскихъ юродивыхъ, помщенныя въ Новгородскихъ епархіальныхъ вдомостяхъ за 1898 г. въ № 14, 21 и 24.

17) Епископъ Киріонъ. Жизнь и подвиги преподобнаго Антонія столпника, чудотворца Марткопскаго. Тифлисъ. 1899 г.

18) . . Семеновъ. Житіе преп. Симеона Дивногорца, по мюнхенской греческой рукописи XI вка. Кіевъ. 1898 г.

19) Житіе преподобнаго и Богоноснаго отца нашего Симеона Столпника (1 Сент.) 1901 г. Москва.

Во всхъ этихъ сочиненіяхъ преобладаетъ вліяніе нашего Пролога и Четіихъ-Миней святого Димитрія, митрополита Ростовскаго, послужившихъ и для настоящаго изслдованія главными пособіями.

Прологъ. Прологи (Буслаевъ пишетъ – прологй), 2 книги, – назидательное и полезное сочиненіе, ошибочно такъ названное. Собственно прологъ есть синаксарь святыхъ, т. е. собраніе краткихъ повстей святыхъ. Прологомъ же его назвали по предисловію къ синаксарю.

Слово – введеніе къ книг показываетъ по словамъ Срезневскаго, что славяно-русскій прологъ обязанъ своимъ происхожденіемъ греческимъ источникамъ (свднія и замтки неизвстныхъ и малоизвстныхъ памятникахъ I, 11 – 13. 1867 г.). Онъ переведенъ въ Болгаріи и перенесенъ оттуда въ Россію. Древнйшіе его списки относятся къ XII в., но несомннно, говоритъ профессоръ Петровъ, что они существовали уже въ XIII вк (о состав и происхожденіи славяно-русскаго печатнаго пролога; проф. Петровъ. Кіевъ. 1875 г. стр. 1). Прологи, кром множества бесдъ и словъ отцевъ церкви и другихъ проповдниковъ, предлагаютъ самое разнообразное чтеніе въ назидательныхъ повствованіяхъ изъ Патериковъ, житій святыхъ, отъ Старчества и пр. Въ пролог помщены, между прочимъ, слдующія сказанія: подъ 2-мъ октября – слово о святомъ Андреи, како ему сотворися Христа ради юродство; подъ 3-мъ октября – слово о святомъ Андреи юродивомъ; подъ 4-мъ октября – о Андреи, како въ видніи глагола ему Христосъ о юродств и о вчной жизни; подъ 5-мъ октября – слово отъ житія св. Андрея и Епифанія, подъ 8-мъ октября – о діакон Рафаил; подъ 13-мъ октября – о милостыни св. Андрея юродиваго; подъ 15-мъ октября – о святомъ Андреи, како вид богатаго умерша; подъ 16-мъ октября – о святомъ Андреи, како моляшеся Господеви за творящихъ ему пакости, и како вид рай; подъ 25-мъ октября – о нкоемъ блудниц умершемъ; подъ 4-мъ декабря – о черноризц, его же изятъ блаженный Андрей отъ діавола; подъ 27-мъ апрля помщается „слово о Исакіи монас, его же прельсти діаволъ, и паки укрпився и побди діавола, и милость Божію получи". Проф. Петровъ приписываетъ древнему русскому прологу значеніе энциклопедическаго сборника религіозныхъ свдній нашихъ предковъ (тамъ-же стр. 11).

Четьи-Минеи св. Димитрія, митрополита Ростовскаго. Онъ началъ писать сентябрьскую четверть четіихъ-миней въ іюн 1684 года въ Кіево-печерской лавр, а окончилъ свои занятія 9 февраля 1705 г., когда „помощію Божіею и Пречистыя Богоматери, и всхъ святыхъ молитвами мсяцъ августъ написася" (житіе св. Димитрія, митр. Ростовскаго. Москва. 1852 г. стр. 25). Вообще надо сказать, агіобіографическія произведенія были самымъ распространеннымъ родомъ нашей древней письменности и для нашихъ предковъ составляли не только любимйшее чтеніе, но, и можно сказать, – единственное чтеніе, такъ какъ при своемъ нравственно-назидательномъ характер, они имли несомннно практическое значеніе, будучи лучшимъ родомъ проповди (Я. Амфитеатровъ, чтенія о церковн. словесн. ч. I, стр. 268). Они замняли собою живую проповдь, которая на Руси преслдовалась (Истор. русск. ц. Филарета, архіеп. Черниговскаго, т. III стр. 139 – 142). Въ нихъ безпрепятственне можно было указывать недостатки общества и подъ видомъ похвалы святому проводить такіе взгляды, которые не могли быть, по извстнымъ причинамъ, высказаны прямо, открыто; и когда русскіе архипастыри не могли отъ своего лица длать прямого обличенія господствующему пороку, опасаясь преслдованій власти или окружавшей среды, тогда они обыкновенно пользовались житіями святыхъ, которыя читали въ церкви и списки ихъ распространяли въ народ. Личность проповдника-обличителя въ этомъ случа сама собою терялась; обличенія такого рода не были слишкомъ рзки, но цль вполн достигалась. Житія святыхъ, замняя собою недостатокъ русской проповди, понимаемой въ тсномъ смысл и, служа въ тоже время нравственной польз народа, были во вс времена наиболе понятнымъ и любимымъ чтеніемъ. Чтеніе житій было тогда единственною проповдію народу, когда онъ приходилъ въ церковь. Въ нихъ онъ находилъ и православную догматику и христіанскую этику и даже полемику православной церкви и въ живыхъ изображеніяхъ добродтелей онъ получалъ себ образцы дпя подражаній, – и писатели житій святыхъ не опускали ни одного случая, чтобы не вывести изъ него христіанскаго наставленія. Такъ, призывая почтить память преподобнаго, они убждали своихъ слушателей и читателей подражать ему въ своей жизни и долго останавливались на этихъ примрахъ изъ жизни святого, которые касались вопросовъ времени, чтобы похвалою добродтелей святого поразить недостатки современнаго общества и тмъ вызвать слушателей къ исправленію. Описаніе жизни строгаго подвижника всегда давало случай похвалить нестяжательность. Описаніе жизни князя или инока, вышедшаго изъ княжескаго боярскаго рода, давало составителю случай говорить о ничтожности вншней мірской славы предъ славою небесною, – объ обязанностяхъ великаго князя къ церкви и государству, обличать своеволіе бояръ, какъ напримръ, въ житіи св. Михаила Клопскаго и пр. (Прав. собесдн. 1859, II, III). Отсюда можно сдлать смлое предположеніе, что житія святыхъ служили прежде тмъ, что теперь у насъ извстно подъ именемъ „системы нравственнаго богословія", понимаемой въ самомъ широкомъ смысл. Вдь и составители руководствъ по нравственному богословію, которое въ вид системы существуетъ у насъ только съ половины XVIII вка, естественно въ изложеніи нравственнаго ученія пользовались житіями святыхъ, писаніями подвижниковъ благочестія и т.п., хотя, правда. въ погон за систематизированіемъ, упускали изъ виду самое главное – то, что нравственная жизнь христіанина есть какъ бы органическое цлое, развивающееся изъ одного усвоеннаго душ начала – духа Христова, благодати Божіей, дйствующей въ возрожденномъ человк и что многія обязанности, на самомъ дл не суть обязанности, а чувства, неизбжно появляющіяся въ душ при извстномъ ея состояніи, отчего и не получалось психологическаго элемента въ руководствахъ по нравственному богословію, и внутреннее изображеніе жизни облагодатствованнаго человка въ нихъ отсутствовало, т.е. какъ она зарождается, развивается и укрпляется при помощи богодарованныхъ средствъ, разнообразится, при единств внутренняго основанія по разнымъ обстоятельствамъ и отношеніямъ, иметъ свои переходныя ступени отъ совершенства къ совершенству, такъ же какъ и уклоненія къ злу [1] .

[1] Такимъ характеромъ отличаются опыты изпоженія нравственнаго ученія еофилакта, епископа Коломенскаго (огthоdоха огіеntаlіз Ессlеsіае dосігіnа dе сгеdеndіs еt аgеndis; первое изданіе 1748 г. въ Лейпциг, второе – въ 1888" г. въ СПБ.), который, по замчанію архіепископа Филарета, не везд оригиналенъ и часто слдуетъ Буддею и Шуберту (Обзоръ русск. дух. литер. 1720 – 1858 г., изд. I, стр. 106); митрополита Гавріила: „краткое христіанское нравоученіе". СПБ. 1769 г., Иннокентія, епископа Пензенскаго: „дятельное богословіе", прот. Іоакима Кочетова: „черты дятельнаго ученія вры" 1824 г., протоіерея П. Солярскаго: „записки по нравственному богословію" 1860 – 1862 г. и т. п. На основаніи указанныхъ системъ нравственнаго богословія невозможно ясно и точно составить себ понятіе о нравственномъ ход духовнаго развитія человка въ виду объективности и схоластичной дробности изложенія. Въ этомъ отношеніи сочиненія преосвященнаго еофана затворника, оригинальнаго писателя, проникнутыя однимъ аскетическимъ духомъ, не оставляютъ желать ничего лучшаго, такъ какъ раскрываютъ строй духовной жизни возрожденнаго человка во всей его постепенности.

Но современная западная наука или вовсе не касается житій святыхъ или, еще хуже, относится къ нимъ сомнительно. Сомнительность въ исторической достоврности житій святыхъ съ запада прокралась и въ наше современное цивилизованное общество. Западная наука въ ученіи о святыхъ, какъ извстно, со временъ Лютера поршила, что необычайное въ жизни святыхъ излишне, ихъ подвиги для спасенія не нужны, а все чудесное въ ихъ жизни – сомнительно и представляетъ не боле не мене, какъ легенду.

Разсмотримъ вкратц положенія нмецкихъ ученыхъ. Они, во первыхъ, относятся недоврчиво къ необыкновеннымъ подвигамъ угодниковъ Божіихъ.

Но разв библейскіе святые не были необыкновенными подвижниками (напр. Моисей постился сорокъ дней, пророкъ Илія, Іона тоже были великіе постники), извстно, что они скитались въ необитаемыхъ мстахъ, пустыняхъ (прор. Илія), вели странный образъ жизни (пророки) и пр., и разв не запов далъ Іисусъ Христосъ всмъ ищущимъ царства небеснаго идти къ нему узкимъ путемъ и прискорбнымъ, путемъ самоотверженія, креста и страданій, ясно возвщая, что широкій путь самоугожденія ведетъ человка въ вчную погибель.