Юрта красного ворона
Шрифт:
Он хмуро глянул на меня.
– Я подтвержу - подал голос Эдмунд, не выпуская меня из объятий.
– Я большой мальчик и сам справлюсь.
– То, что ты был ее любовником, может стоить тебе карьеры – не согласился Эдмунд.
– Ну, значит пойду в политику – ухмыльнулся Уинн.
Мы переглянулись с Эдмундом.
– Там столько мерзости развелось. Мне даже кажется что степень преступности среди них выше, чем в Айтчепле. Вот и буду бороться с ними. Это другой уровень. Уже на порядок выше – сказал
– Ты уверен? – недоверчиво спросила я – Мне всегда казалось, что поиски преступников – это твое призвание.
– Знаешь, смерть Виктора и последующие события показали, что стоящие у власти люди – вот они в первую очередь виновны во всех преступлениях, что совершаются в трущобах. Не смогли предотвратить, не приняли меры, не выделили денег. И неважно на что. На больницы, образование или на мой отдел в полиции. Так что бороться с преступностью можно по-разному.
– Я поддержу. Можешь рассчитывать на мои связи и поддержку. Я уже один раз сделал друга Алфереш-Мором, когда тому это понадобилось. Ты кем хочешь быть? Алфереш-Мором не потянешь, уровень магии не тот, а вот Высшим легистом вполне.
– Для начала мэром столицы*. А там посмотрим – кивнул Уинн.
– Пойдёмте домой? Я устала – вздохнула я.
– Я не успокоился, родная. Даже не думай. Придем домой я еще раз должен поорать на тебя. Это же надо? Ты хотя бы знаешь, как я перепугался? – и он снова обнял меня и крепко прижал к себе.
– А я? – присоединился Уинн.
– А я в этом чулане вообще чуть не обделался – вдруг вставил Джумаан.
Мы все посмотрели на него и покатились со смеху. Это был очищающий и освобождающий смех.
Мы спускались по лестнице вниз к ожидающей нас машине, когда Эдмунд сказал:
– Выходит я проспорил этому плуту, сьеру Артуру Конан Дойлу – и Эдмунд недовольно хлопнул себя рукой по лбу.
– Проспорил? Ты о чем? – спросила я.
– Да, этот несносный тип весь вечер твердил мне что убийца – женщина. И что она сама или работает шлюхой или близка ей по духу. Артур еще говорил об этой убийце, что недавно повесили. Как её Уинн? – нетерпеливо стукнул друга по плечу Эдмунд.
– Мери Пирси?* – сказал Уинн.
– Да, она самая. Она убила жену своего любовника и их маленькую дочь. Жуткий случай. Так вот Артур говорил, что возможно Джек Потрошитель похож на нее. Он еще много доводов приводил, а я болван такой ему не поверил.
– Ну, я то отличился больше всех, так что не нужно тут присваивать себе мои лавры «болвана» - пожал плечами Уинн.
– Нет, Уинн. Никто ничего не понял. И Она и Селена были слишком хорошими актрисами. Просто первоклассными. И ни я, ни ты, ни Эдмунд – никто ничего не заметил. Так что не вини себя – пожала я плечо другу.
– Ладно. Эдмунд увози нашу героиню. Я останусь. Сниму магические показатели и поеду в участок. Нужно допросить это отродье рода
Мы с Эдмундом сели в машину и уехали в «Юрту Ворона». Нужно было отдохнуть и набраться сил, только вот отдохнуть мне не дали. Эдмунд перенервничал, да и я сильно испугалась, и мы снимали напряжение древним и самым приятным из способов. Мы занимались любовью почти всю ночь. Эдмунд был просто ненасытен и не выпускал меня из объятий.
– Как же я перепугался – шепнул он мне, когда мы все же проваливались в сон уже под утро – Моя. Никому не отдам.
А утром, когда мы с Эдмундом делили на двоих поздний завтрак в особняк приехал Уинн.
– Она отказывается давать какие либо показания.
– Ожидаемо. Чай будешь? – спросил невозмутимо Эдмунд.
Я, не дожидаясь ответа, протянула Уинну чашку.
– Кора? Она хочет поговорить с тобой. Говорит, что хочет смотреть на тебя когда будет что-то говорить.
– А адвокат? – спросил Эдмунд.
– Говорит, что ее все равно повесят. Улик слишком много и она не хочет адвоката. Хочет Кору. Ты поедешь? – спросил Уинн.
Мы с Эдмундом переглянулись.
– Да – кивнула я – Поешь, я пошла переоденусь.
В полицейский участок мы пробились с трудом. Журналисты не давали прохода. Под колеса нашей машины кидались и выкрикивали вопросы.
– Уинн? Ты когда дашь интервью? – спросила я друга.
– Вечером – буркнул он.
Я вошла в допросную. И Уинн и Эдмунд отказались пустить меня одну, поэтому демонстративно уселись на соседние стулья.
Ники была все еще в мужском костюме. На руках железные наручники, не дающие колдовать, да и сама она была прикована к стулу. При виде меня она глумливо улыбнулась.
– Явилась? – хмыкнула она.
– А за что ты меня так ненавидишь? Что я сделала тебе плохого? Напомни? – спросила я, и положила руки на стол нас разделяющий.
– Ни за что. Я просто тебя ненавижу. «Святая Конкордия»! А что в тебе такого, что все мужики с ума сходят? Ты такая же шлюха как и все. Как моя дражайшая сестренка, как матушка, что спала со всей деревней, изменяя отцу, и когда его это свело в могилу, она привела в дом эту свинью – нашего отчима – она продолжала улыбаться, и мне отчетливо виделось безумие в этом оскале.
– А ты значит не шлюха? – фыркнула я.
– И я шлюха, и за это я тебя ненавижу еще больше – сказала она.
– А Селену зачем? Она же была твоей сестрой?
– Сестрой? Ага. Она только и делала, что продавала меня. Она так радовалась приезду этого Виктора Гальвангара. Собиралась явиться к нему и требовать денег, как мать его ребенка, хотела пожизненное содержание. А если бы это не сработало, то она собиралась ему сдать меня, в качестве жеста доброй воли – фыркнула она.
– Сдать? За что? Она была не первой жертвой?