Ювента
Шрифт:
К увиденному можно было подобрать еще множество живописных сравнений, но Мак решил всё же приняться за работу – очистить комнату от скверны, выбросить весь мусор и постараться сделать так, чтобы уборщицы не обвинили вожатого в сатанизме после всего увиденного в комнате бардака.
Нужно было поторапливаться.
Спустя два полных мусорных мешка дело было сделано.
Оттерев полы от липких грязных разводов, Мак с гордостью мог сказать, что проделал большую и кропотливую работу, условия для которой, если признаться честно, он сам же себе и создал. Его сторона вожатской всё равно оставалась не такой кристально
Покидав все свои пожитки в единую кучу и с трудом застегнув тугую молнию на сумке, Мак покинул злосчастную комнату в надежде, что в этом корпусе ему больше никогда не придется останавливаться. В голове вожатого зрели мечты о том, что на вторую смену его поставят уже на более старший отряд, а это само собой означало переезд в другое здание и другую вожатскую.
Пока Макар корпел над уборкой, Зоря успела не только сдать корпус Артуру Гековичу, но и собрать седьмой отряд и увести их на центральную площадь. К этому моменту от их пионеров оставалось уже чуть больше половины от общей численности. Родители спешили забрать своих детей, что не могло не радовать самого Макара, ведь чем раньше он освободиться, тем раньше сможет покинуть лагерь и отправится на заслуженный и долгожданный отдых.
У четвертого корпуса собралась большая куча народу, состоявшая из пионеров, вожатых и их только что-то прибывших родителей. Все бордюры у вожатской были заставлены разноцветными чемоданами разной степени величины и тяжести, сумками, пакетами и рюкзаками. На веранде четвертого корпуса также столпилась толпа детей, пытаясь разместить там свои вещи и стараясь скрыться от нещадно палившего июньского солнца. Макару совсем не хотелось вливаться во всю эту движуху, но выбора у него не было – он понимал, что его работа должна была закончиться только тогда, когда последний пионер из его отряда соизволит свалить из “Ювенты”.
Поднявшись на веранду вожатской и растолкав снующую там мелюзгу, Мак вошел в зал, где обычно проводились планерки. К его удивлению, пионеры расположились и здесь, заняв все диваны и стулья у стола.
– Макар, ты лучше в Олином кабинете вещи кидай. А то здесь прихватят еще, потом не найдешь – прошла мимо вожатого Настя, кладя на стол с изумрудной скатертью кипу листов для рисования и две пачки цветных карандашей, которых мелкие художники успели вмиг разобрать.
Мак послушался совета. Бросать свою сумку посреди зала, которая хоть и никому здесь не сдалась, было совсем не с руки. Зная современных детей, ее обязательно бы запинали или потеряли, как это обычно и случалось, а лишаться последних пригодных к носке вещей Макар просто не мог себе позволить.
Войдя в кабинет Ольги Викторовны, Мак застал там несколько вожатых, развалившихся на своих собственных сумках и занявших весь диван старшего воспитателя. Сама Оля также находилась здесь и с интересом просматривала фотографии на ноутбуке, попутно показывая их Карине, Зоре и Алине с третьего отряда. Процесс завораживал девушек так, словно они вообще впервые в жизни видели как сами фотографии, так и ноутбук – невероятное и чудесное изобретение высшего разума. Казалось, будто все они только что вышли из пещеры и, наконец, решились перейти к животноводству и земледелию, попутно осваивая современные технологии.
– Всё, закончил? – бросив взгляд на напарника, спросила Зоря, после чего сразу уставилась обратно в монитор, боясь пропустить хоть одну фотографию. Ответ Макара ей наверняка
– Закончил – буркнул Мак, с грохотом кидая свою сумку в угол комнаты. – Сколько у нас еще осталось?
– Двенадцать – не отрываясь от монитора, ответила Зоря. – Ладно, Оль… Крутые фотки. Скинешь потом на флешку, хорошо?
– Конечно.
– Спасибо. А то я на смене толком и не пофотала ничего. Ну всё тогда. Пошли, надо наших караулить.
Потеряв всякую надежду на передышку, вожатый выдохнул и двинулся за своей напарницей.
Часы показывали 13:27. Впереди их ждал еще общий обед, а за ним – томное и мучительное ожидание свободы.
– Я бы хотел попробовать себя на более взрослом отряде – тараторил Валера, когда они с Макаром выходили из столовой. – С младшими тоже интересно, но им приходиться объяснять много элементарных вещей. Например, что нужно чаще мыться, или всегда смывать за собой в туалете. Со старшими в этом плане проще, я думаю…
Во время обеда Валеру как будто прорвало – рот у него почти не затыкался, он засыпал окружающих своими вопросами и был в крайней степени возбужден. Мало того, что вожатому седьмого отряда досталось больше всех, так теперь он еще и был вынужден поддерживать беседу, которую поддерживать ему вовсе не хотелось. Жаль, что выбора у Мака толком и не было. Разве что можно было вырубить доходягу одним крепким ударом по его страшной башке, но…
Увы, но вожатый опасался, что после такого удара Валера обязательно склеит ласты и оставит своих муравьишек сиротами. А ведь всё могло получиться так здорово, если бы не решетка и заключение в местах не столь отдаленных за убийство редкого вида краснокнижного существа, коим Валера наверняка и являлся.
Макар всегда знал, что у несбывшейся мечты, несшей за собой кару в виде уголовной ответственности, самый горький привкус сожаления.
– С подростками другой головняк – скучно ответил Макар, надевая солнцезащитные очки. – За ними во все глаза надо смотреть круглые сутки. Иначе хреново будет.
– А почему? Что с ними такого?
– Валер – они на то и старшаки. Хочешь знать, чё они могут вытворить? Могут бегать курить, могут бухать, могут запрещенку жрать не ту, что мы у мелких забираем, а чё похуже. Могут даже трахаться, представляешь? А твоя задача в таком случае – героически помешать им это сделать друг с другом. Готов ты к такому?
– То есть… А как? Я…
– А вот так. Чё – были в этом твоем тесте такие вопросы? Нет? Ну так я и думал.
– Просто… Ну это же детский лагерь…
– И чё теперь? Сексом не трахаться? Вот ты им это и расскажешь. И вожатым запрети заодно.
– Просто это неправильно, я считаю. Они же должны понимать, где находятся.
– Ай-й-й, Валера – в том и дело, что всё они понимают. Подумай сам – они приехали в прикольное для них место, родаков нет, лето, всего двое вожатых, которые тоже люди и тоже могут не углядеть – кайф. Так тут еще и тусят такие же подростки, как и они сами, только лежат в соседней комнате. Пацаны-качки и телки красивые, которые в коротких шортиках и топиках гоняют. У них там половое созревание вовсю, все секса хотят, как бешенные, у всех между ног чешется. Каждый хочет друг-другу чё-то доказать, мечтают повзрослеть скорее. А как стать взрослым? Правильно – надо кого-нибудь отыметь. А где, как не здесь им этим заниматься? Так что последнее, о чём они щас думают, так это о приличиях и “детском” лагере. Уж поверь мне – опытному дяде.