Ювента
Шрифт:
– Вот именно.
– А за Зореньку вы сильно не переживайте – она и сама справится, если что. Она у нас кр-р-р-емень. Профессионал… Ничего не боится…
– Ого, кого-то понесло – ехидно улыбнулась Зоря, смущая белокурую девушку.
– Оу-у-у, Карин – ты только не красней там – поддержала Зорю Настя. Сегодня она была одета в легкое фиолетовое платье, сильно смахивающее на простыню, из-за чего вожатая даже несколько сливалась с кроватью.
– Да не, я ж серьезно, ну чё вы… Зоря всегда помогает, выручает… Всегда на позитиве. Что не спросишь – со всем поможет. И вообще… Хотя у нее самой дети, своя работа. На ней одной вон весь седьмой отряд держится. От Макара помощи никакой, еще и сам чудит
– Да чего уж тут, Карин… Я ж не слепая, да и не глухая…к сожалению. Иначе бы спокойнее относилась к его выходкам.
В комнате повисла неловкая пауза. Элина, тоскливо усмехнувшись, допила остатки вина и вновь наполнила стаканчик. Вожатые не решались подать голос, чтобы прервать прогорклую тишину. Их непринужденный и мирный разговор слишком уж внезапно и кардинально сменил русло, а сама начальница была явно задета за живое.
– Знаете, что в этом самое смешное? Он ведь не плохой человек, я это точно знаю – начала Элина, говоря будто бы сама с собой, словно в комнате не было ни одной живой души. – Не простой всегда был – да. Сложный – да. Это всё про него родимого. Но не плохой… Раньше ведь ответственный был, честный, внимательный. На него можно было положиться… Раньше… А теперь он…другой, мягко говоря. Я его даже, порой, и не узнаю. Кажется, что это вообще какой-то другой Макар, чужой для меня. Хотя…по факту так оно и есть…
Глоток. Приятное тепло расползлось по горлу и груди. Фруктовые нотки приятно легли на небо и язык.
– Он так не хотел сюда ехать, так упирался. А я уговорила… Сначала себя уговорила, а потом его. А потом опять себя убеждала, что всё правильно сделала. И до сих пор это делаю… Правда, с каждым разом всё хуже получается. Надейся на лучшее, готовься к худшему, так меня всегда учили.
Еще глоток. Ощущения оказались уже менее приятными.
– Но раньше… Раньше он и правда другим был. Жалко, что вы его тогда не знали. Вам бы он понравился… С другой стороны – может, это я просто идеализирую? Пытаюсь найти хоть какие-то приятные воспоминания, чтобы заглушить то, что сейчас происходит. А если не нахожу, то просто придумываю их, чтобы не так горько было… Не знаю. Я уже ничего о нем не знаю, на самом деле…
– Люди меняются с годами – тихо сказала Настя, пытаясь поддержать начальницу.
– Да, да, это всё понятно – ответила Элина как бы наотмашь. – Только вот Макар уже не подросток. Он не перерастет. И вряд ли перевоспитается. Вообще, когда он переезжал с нашего дома в Берёзовке, я уже тогда боялась, что в городе он зачахнет. Были причины… И как потом выяснилось – не зря боялась. А в последнее время у него в жизни вообще всякая ерунда творится, а он даже не чешется. Понимаете? Ему по фигу. Делает что попало, общается с кем попало. Бухает, курит, гулянки с каким-то быдлом дворовым, на здоровье забил. Два месяца назад заболел, так даже лекарства не пил, дурной. Чуть в больницу не слег. Сам же себя и свою собственную жизнь в помойку превращает. Не человек, а мусорная корзина какая-то. Если бы вы знали, насколько мне сейчас обидно за всем этим наблюдать. Всегда был такой симпатичный парень, а теперь ходячее недоразумение…
– Да он и сейчас ничего – снова попыталась подбодрить Настя. Однако теперь в искренность ее слов верилось уже с большим трудом. Она и сама это понимала, поэтому добавила: – Не, его бы отоспать, отмыть, сигареты забрать и пить запретить, и тогда точно будет хорошенький.
– Согласна – вдруг отозвалась Карина, которая чаще всего предпочитала избегать обсуждения вожатого седьмого отряда.
– Не знаю, девочки…
– Так, может, и не надо? – сказала Зоря, до этого внимательно слушая начальницу. – Это, конечно, не мое дело, но ведь бывает, что человека нужно просто отпустить, чтобы он всё понял…
– Знаю, да. Да, но…но нет – прервала Элина. – Не могу. И не хочу отпускать, честно говоря. Пыталась пару раз, а потом чуть с ума не сходила. Дура я, наверное. Но с другой стороны – он мой единственный родной человек. Всё, что у меня от семьи осталось. Как я могу его просто так отпустить?
– Элина Вадимовна, а можно узнать? – осторожно подала голос Зарина. – Он не так давно ляпнул… Ну так, между строк… Я еще тогда не особо обратила внимания, а вот щас вспомнила…
– Дай угадаю – сказал, что я не ему не родная?
Зоря виновато кивнула.
– Ага… Я еще тогда это мимо ушей пропустила. Не особо поняла, зачем было пояснять. Для меня-то нет особой разницы… Чё он имел в виду, если не секрет?
Элина натужно улыбнулась, сделав это горько, но с долей уже ставшего обыденным для нее смирения. Девушку обижали эти слова, больно задевали за хрупкое, за живое, пусть она и слышала их уже далеко не впервые. И эту обиду наверняка заметили все, кто присутствовал сейчас в вожатской.
Она решила сказать им правду. Ей почему-то очень этого захотелось. На зло всем чертям на свете.
– Всё он правильно тебе “ляпнул” – кивнула начальница, делая очередной глоток вина, от которого уже начинала тяжелеть голова. – Я ведь ему и правда не родная тетка.
– А какая? Двоюродная? – уточнила Зарина. – Ой, или как там правильно?
– Да никак. Его дедушка с бабушкой меня удочерили, вот и всё. Поэтому получается, что я ему вообще не родня. Совсем. Аб-со-лют-но.
Зоря с Настей еле заметно переглянулись, Карина округлила свои и без того большие щенячьи глаза, а Валера стал молчать куда более внимательно. Липкая тишина окутала комнату, сделав пребывание здесь менее приятным, чем минутой ранее. Все пытались осознать услышанное, срастить полученную информацию и найти в ней подвох. Но подвоха тут и не было. Была лишь чистая и неприятная правда, которая стала таковой только благодаря усилиям Макара.
– Отца с матерью я в глаза не видела, с детства в детском доме росла. Но вот случилось как-то так, что меня забрали в семью. В хорошую семью… Мне тринадцать тогда было. Обычно в таком возрасте уже никого не забирают почти, а меня вот забрали. Повезло… Это был мой самый счастливый момент в жизни.
Допив последние капли вина из стаканчика, Элина наконец-то выкинула его в урну, твердо решив, что больше сегодня она пить не будет. Рассуждала начальница трезво, а потому понимала, что разоткровенничалась с вожатыми не из-за того, что выпила лишнего, а потому, что так захотелось ее душе и сердцу.
Но тем не менее состояние и настроение у девушки сейчас было такое, что лучше было бы не продолжать заливаться вином, иначе слез, которые ей пока что удавалось сдерживать довольно убедительно, было бы не избежать. А вот реветь она сегодня уж точно не собиралась.
Во всяком случае – не в присутствии вожатых.
– Но факт остается фактом – Макару я не родная ни по крови, ни… Никак, короче… И что самое интересное – он всегда мне старается об этом напоминать, чтобы я вдруг не забыла. Не знаю, почему это для него так важно… Да и не хочу знать.