Южные ночи
Шрифт:
— Рэйчел! Проклятие, ты словно не слышишь, как я тебя зову. Дай мне, пожалуйста, полотенце.
Деаушка зарделась от смущения:
— Прости. Замечталась.
— Вижу. — Леа завернулась в мохнатую простыню. Ее резкие движения выдавали плохо подавляемое волнение. — Должно быть, он тоже считает минуты, оставшиеся до обеда, чтобы поскорее увидеть тебя.
В голосе сестры Рэйчел услышала нотки ревности и хотела было уже признаться, но прикусила язык — ведь тогда пришлось бы раскрыть секрет своей любви к Джастину. А ведь она даже
— Что это у тебя торчит из кармана?
— О, чуть не забыла! — Рэйчел достала письмо и показала Леа. — Думаю, это от бабушки Стэнтон. — Понюхав конверт, она поморщилась. — Пахнет слишком крепкими цветочными духами. Ты знаешь, как я не люблю гардинии. Я от них ужасно чихаю.
— Бабушка?! — воскликнула Леа. — О Господи! Читай же скорее.
Руки Рэйчел задрожали, пока она разбирала выразительные грубоватые фразы, содержащиеся в аккуратных чопорных строчках, и лоб девушки нахмурился. Когда она закончила и оторвала глаза от бумаги, то встретила выжидающий взгляд Леа.
— Она приедет… и очень скоро! Леа выхватила у нее письмо:
— Наверное, ты неправильно прочла. Ведь бабуля никогда не появляется раньше ноября.
Рэйчел снова прошла к комоду, достала чистое белье, а потом вернулась и вручила его сестре со словами:
— Дядя Эдвард будет подавлен. Ты сама знаешь, какие у них отношения. Боже мой, это просто ужасно! Он и так плохо себя чувствует, а она, конечно, не станет обращать на это никакого внимания.
Лицо Леа расплылось в широкой улыбке.
— И не смей ее защищать, — предупредила Рэйчел. — Помимо дяди Эдварда следует подумать и о майоре Прескотте. — Представив себе, какую сумятицу в доме вызовет приезд бабушки, Рэйчел в изнеможении повалилась на стул. Совершенно поникнув, она вздохнула: — Что подумает Тревор, если она сразу же примется оскорблять и его?!
Надевая белье, Леа заулыбалась шире:
— О, навряд ли маленькая хрупкая старушка сумеет доставить большие неудобства нашему майору.
Рэйчел поглядела ей в глаза:
— Молюсь, чтоб ты была права. Хотя, конечно, он почтителен, вежлив и довольно ловок, если вспомнить, как ему удалось очаровать Нелли. Я вообще не думала, что такое возможно. Наверное, мои переживания за Тревора напрасны.
— Как всегда. Просто ума не приложу, почему ты так обижаешься на бабушку. Ведь она нарочно дразнит. Разве тебя можно за что-то осуждать? — С этими словами Леа направилась к гардеробу и принялась перебирать висевшие в нем платья. — Вот майор Прескотт, например, не находит в тебе ни единого недостатка.
Рэйчел заметила, что Леа замерла в ожидании ответа, и спросила:
— Действительно? Ты так считаешь? Он, правда, всегда был очень предупредителен, но, по-моему, настроен скорее дружески, чем романтично.
Вынув из шкафа белое платье из струящегося шелка в мелкую черную крапинку с красным поясом и держа его на вытянутой руке, Леа задумалась:
— Ну,
Рэйчел подошла ближе и тоже ознакомилась с содержимым шифоньера:
— Это платье очаровательно, но разве ты не собираешься оставить его для специального случая? Например, для дня рождения Джесса или чего-нибудь в этом роде?
На лице Леа мелькнуло виноватое выражение. Она повесила платье на место и достала другое. Рэйчел улыбнулась. Определенно сестре небезразлична реакция Тревора, а не Джесса.
— Ты, конечно, как хочешь, но прошу тебя об одном: не надевай, пожалуйста, желтое платье, когда приедет бабушка. Иначе страшно подумать, что будет.
Леа хихикнула:
— Но это оживило бы нашу общую трапезу. Хотя в глубине души Рэйчел и была согласна с ней, но почувствовала обязанность встать на защиту престарелой родственницы:
— Что до меня, то тут я не могу не поддерживать ее. И хотя бабушка не всегда права, она…
— Чокнутая, как все старухи, — закончила Леа. — Но по крайней мере в ней есть нечто живое, чего нельзя сказать о большинстве леди, с которыми я знакома.
— О, ты ведешь себя просто скандально. — После минутного колебания Рэйчел все-таки кольнула ее: — Интересно, что сказал бы Тревор, услышав, как жутко ты говоришь о своей дорогой и любимой бабуле.
— Сомневаюсь, что он удивился бы, — безмятежно-спокойным голосом ответила Леа.
— Да уж, боюсь, он и без того считает тебя воинственной невежей.
Леа между тем, усиленно выдавливая из легких как можно больше воздуха и поджимая живот, деловито затягивала шнурки на корсете. Рэйчел с удовольствием наблюдала за ней. Пускай Леа притворяется безразличной, но все ее поведение говорит о том, что она не так уж мало внимания обращает на майора, как хочет показать. Ведь Леа всегда презирала корсеты и обручи. И этот внезапно пробудившийся интерес к дамским ухищрениям мог означать лишь одно: сестра хочет поразить кого-то. Этот кто-то и есть Тревор Прескотт!
Не обращая внимания на понимающие взгляды сестры, Леа надела бледно-зеленое платье, стянула волосы в узел и уложила их на затылке. Никакого дела ей нет до майора Прескотта! И вовсе она не собирается поражать его неземной красотой, хотя Рэйчел, похоже, думает именно так. Просто полагается подобающим образом одеваться к обеду. Да и Джесс может заскочить на огонек.
Когда близнецы вошли в столовую, настороженно-внимательный взгляд Тревора согрел сердце Леа. Возможно, он и предпочитает деликатные манеры Рэйчел, но глаза его говорят о том, что именно ее, Леа Стэнтон, он находит привлекательной в совершенно ином отношении. Его взгляд заставил девушку трепетать, вновь переживая огненные ощущения от его поцелуя. А ведь на Рэйчел он ни разу не посмотрел вот такими же горящими глазами! Вдруг ей отчего-то стало неприятно. Неужели он испытывает к ней простую животную страсть?