За час до рассвета
Шрифт:
Вода в пруду пошла рябью от ветра, мелкой, некрасивой, похожей на гримасу.
— Верно, — ровно ответила она. — Фели мечтала однажды выступить в императорском театре.
Нио подошел ближе и тихо, вкрадчиво спросил:
— Так это мечта всей ее жизни? За такую мечту не жаль и умереть! — он отступил, рассмеялся, запрокинув голову.
Айри сжала руки в кулаки.
— За мечту никто не должен умирать. Фели еще много раз выступит на сцене императорского театра, я уверена.
Она замолчала, молчал и Нио. Он замер, а потом
Они оба чувствовали, что один знает все о другом. Слова потеряли смысл — они были лишь звоном, пустым, недостаточным выражением того, что бушевало внутри. Нио знал, что Айри его подозревала. Айри знала, что он все понял.
Слова закончились.
Осталось лишь их молчаливое противостояние, и последний этап его был назван.
Императорский театр.
— Ты же пойдешь со мной на спектакль в театр, Айри? — сладко спросил Нио. — Это будет лучшее представление для моей любимой героини!
— Пойду, — ответила она.
После этого они вернулись в дом, Айри забрала шинель, оделась и ушла, убедившись перед этим, что все актеры покинули особняк. За воротами, пританцовывая от холода, ее ждала Фели.
— Айри, давай скорее! Ох, я околела тут уже! Идем, за поворотом нас ждет экипаж. Пора домой!
Раскрасневшаяся Фели в свете фонаря выглядела очаровательно, и Айри улыбнулась ей. «Ты будешь жить, Фели, и все твои мечты исполнятся. Я сделаю все для этого», — сказала она самой себе, когда села в экипаж.
А Фели уже делилась впечатлениями от особняка виконта, от публики, от спектакля, и Айри слушала ее звонкий, полный счастья голос.
— Айри, ты слышишь, что я говорю? — спросила она недовольно. — Кажется, твои мысли где-то далеко.
— Нет, тебе показалось, Фели, — отозвалась она с заминкой.
Они приехали к дому, вошли в тепло, где пахло специями и тестом, и Айри не могла поверить, что все это может исчезнуть, пропасть.
Что может пропасть ее Фели, ее прекрасная, талантливая сестра.
— Фели, ты не можешь отказаться от спектакля в императорском театре? — спросила Айри, заранее зная ответ.
— Нет! Я должна выступить там! — ответила она уже откуда-то сверху.
Айри постояла внизу, в темноте и тоже поднялась в свою комнату, сняла форму. На душе стало тяжело. Ее маленькая комната показалась жуткой тесной каморкой. На подоконнике за шторой все время лежал игрушечный медвежонок, и Айри достала его, взяла в руки. Черные глазки-бусинки блеснули в свете лампы.
Этого медвежонка ей подарила Фели, много-много лет назад. Шерсть у него уже местами свалялась, местами вылезла, и медвежонок уже скорее был драгоценным воспоминанием, чем любимой игрушкой.
Айри убрала его обратно за штору, села на кровать, согнулась. Она знает, кто станет следующей жертвой лендейлского палача и когда. А значит, это шанс для нее с Кеймроном схватить
Только как обезопасить Фели? И как разоблачить Нио?
Рисковать сестрой было страшно — намного страшнее, чем собой, но был ли другой выход?
Не сумев успокоиться, Айри пошла в комнату к Фели. Она еще не спала, расчесывалась у зеркала.
— Айри, ты белее снега. Что случилось? — спросила она, отложив расческу, подошла к ней, взяла за руки. — И холодна, как мертвец. Да что происходит? Что не так с этим твоим Нио? Все ведь из-за него?
Айри кивнула.
— Фели, я не хочу, но я должна попросить тебя… Об очень опасной вещи. Очень. И ты вправе отказаться, потому что все это происходит из-за меня.
И Айри рассказала о лендейлском палаче, о своих подозрениях, поделилась предположениями. Фели слушала Айри, только иногда сжимала крепче ее руки, и постепенно лицо ее наполнилось решимостью, огонь уверенности загорелся в глазах:
— Еще я не удирала из города из-за всяких преступников! Я верю тебе, Айри, и поэтому не откажусь от своего выступления в театре. У тебя с господином Олденом все получится. Вы придумаете, что делать. Время еще есть.
И Айри, наклонившись, обняла сестру.
Глава 28
— Да ты даже так приметный! Такого не спрячешь, — ворчал Эн.
Он привел Кеймрона в свою съемную квартирку под крышей какого-то дома на окраине Лендейла, и пытался найти хоть какие-то вещи, которые сделали бы урожденного сына барона хоть немного похожим на простого мужика.
— Не, без шансов, — сказал Эн и сорвал с головы Кеймрона свою старую, потертую шляпу. — Ты в простой одежке еще больше внимания привлекать будешь. И знают тебя слишком многие.
— Значит, план меняется, — и Кеймрон надел свой пиджак, свое пальто. — Никаких разговоров, сразу арест.
— Э! А обещание? — недовольно спросил Эн.
— В допросной поговорите.
Под покровом ночи Эн привел Кеймрона и агентов Шестого отделения, ради маскировки переодетых в обычную одежду, к одному из старых домов на окраине, который уже много лет хотели снести, но все никак не приступали к этому делу. На втором этаже теплился едва заметный огонек.
— Там взрывчатки много. Если просто так войдете, он все подорвет, — сказал Эн и пожал плечами. — А на первом этаже его охрана. Отбитые ребята.
Окошко было слишком маленьким для каких-либо действий.
— Тогда иди, Эн. Думаю, твое появление привлечет внимание одноухого, и он хотя бы спустится вниз.
— Если меня сразу не застрелят. Я ведь пропал. А пропавшие среди нас хуже предателей, значит, таких могли вы обработать, — ворчливо заметил Эн.
— И что предлагаешь? Стоять здесь, пока они сами не выйдут?
— Мне нравится такой вариант, — кивнул Эн. — Ладно, попробую для вас выманить этого типа. Но разговор с ним ты мне обещал!