За час до рассвета
Шрифт:
Фели не помнила себя до того момента, пока не взяла в руки кинжал.
А потом озарение, яркая вспышка. Она узнала свою руку, но не узнала кинжал в ней. Его лезвие блестело и было остро. Слева шикнул второй актер, и она очнулась, все вспомнила.
И опустила руку с кинжалом, лезвие скользнуло вдоль груди, Фели согнулась, упала. Упал занавес, и она крикнула как будто от боли.
— Ты в порядке, Фели? — и Кеймрон, неизвестно как оказавшийся рядом, поднял ее.
— В порядке. Что это за кинжал? Он выглядит,
— Сокровище императорской семьи, — спокойно ответил Кеймрон, — и в нем сердце дракона, которое развеяло наложенную на тебя магию.
— Вот об этом могли бы и предупредить. А то сказали только, что передадите мне сердце дракона!
К Фели возвращалось самообладание, ужас и страх отпустили, отступили, и она, вернув кинжал Кеймрону, сказала:
— Спеши же, пока виконт не ушел.
Айри выслушала сестру, но вот остаться с ней дома не смогла: переоделась в форму и поспешила в Шестое отделение. Она спешила на допрос.
Глава 31
Айри спустилась в подвал, и там у двери в одну из допросных ее ждал Кеймрон.
— Слуга виконта признался в убийстве Тиа Барт. Он сожалеет, так как планировалось подстрелить нас с тобой. И вот, держи. Забрал у него, — и он протянул длинную цепочку с подвеской, где в массивной оправе из серебра находилось сердце дракона. — Кинжал взять внутрь нельзя. Мало ли…
Новость о событиях у таверны не удивила. Айри взяла украшение и, поднявшись на носочки, надела украшение на Кеймрона.
— Лучше так. Ты меня сможешь остановить, если что случится. А я тебя — нет. Идем.
Когда они вошли, Нио стоял у стены.
— Что происходит? Как долго вы собираетесь держать меня здесь?!
Он хотел добавить что-то еще, но замолчал, когда увидел Айри, спокойную, без следов слез на лице.
— Виконт Эльвентанио Нойтарг, — обратился к нему Кеймрон, — у нас есть показания Фели Вэнс, и вы обвиняетесь в покушении на ее жизнь с применением магического принуждения. Поскольку данный случай явно подтвердил, что вы являетесь представителем народа фей, вы обвиняетесь в совершении убийства на площади Прейн четыре года назад, в убийстве леди и лорда в «Либери», в убийстве двух революционеров и тринадцати служащих Шестого отделения.
Он побледнел.
— Что?! То есть вы обманом заманили меня сюда? И смеете еще что-то утверждать? А где доказательства?!
— Фели Вэнс выжила, поскольку твою магию разрушило сердце дракона, и она дала показания, — дополнила Айри и прищурилась с превосходством.
— Я лично находился в гримерной в тот момент, когда вы приказали ей умереть, — подтвердил Кеймрон. — Спасибо за вашу предсказуемость. Доказательств у нас достаточно, чтобы обвинить вас. И не забудьте, пожалуйста, ваш отец уже арестован. Вас никто не спасет и не защитит. Для лендейлского палача настало время расплаты.
Виконт пошатнулся,
— Не может быть! Вы… Вы врете. Вы лжете, что есть показания! Их не может быть!
— Не может быть, потому что моя сестра должна быть мертва, а я — раздавлена этим? Я должна была сдаться и тебе на посмешище плакать от собственной беспомощности? — с презрением спросила Айри.
Ей хотелось ударить Нио. Со всей силы. От всей души. Чтобы он ощутил такую же боль. Но она понимала: физическая боль несопоставима с тем, что она и Фели испытывали все последние дни.
— Одного не понимаю. Почему? Зачем? Что я сделала такого, чтобы ты так отчаянно пытался сломить меня? — Айри, набравшись смелости, впервые посмотрела в глаза Нио. Прямо в его карие омуты.
— Так смотри, — сказал он, и ее затянуло в черную воронку.
Площадь Прейн заливал яркий солнечный свет, люди кричали, люди метались, люди стонали, и он с улыбкой наблюдал за паникой. Десять смертей — столько достаточно, чтобы отец позволил ему увидеть мать.
Но торжество момента испортил один человек, тот, который заметил его. Тот, кто не остановился, как бы Нио ни приказывал ему замереть и застыть. Из носа потекла кровь, капли расползлись по ботинкам.
Пора бежать. Сердце стучало, виски горели, и все говорило о том, что скоро он потеряет сознание. Он хотел уже убежать, свернул за угол, но… остановился. И осторожно выглянул, чтобы увидеть, как беспомощно застыла девушка, которая пыталась помочь людям, не зная, что она бессильна против магии.
Она застыла, ее глаза потускнели — такой же взгляд был у его матери в их последнюю встречу. Взгляд сломленного существа, осознавшего собственную ничтожность.
У него самого был такой же взгляд.
Нио знал — она сломается, она сдастся, точно как он и его мама.
Но тут он увидел, как встал ударенный блондин. Нио задрожал: продолжит ли он его преследование? Или нет?
Но блондин осмотрелся и бросился на помощь девушке.
Он сделал то, чего Нио желал, но так и не смог. Нио не смог помочь маме.
Одновременно с волной огненной боли его сознание померкло.
Айри закричала, и вот перед глазами появилась комната. Она увидела Кеймрона, который, схватив за воротник, прижал Нио к стене.
— Кеймрон, стой! — крикнула она и потерла лицо. — Все в порядке. А вот ты что хотел сказать этими воспоминаниями? — и она опять посмотрела в глаза Нио.
— Почему ты не сломалась?! — рявкнул он, а Кеймрон отпустил его.
Нио сполз по стене на пол, подтянул колени к груди и стал похож на обиженного ребенка.
— Все сдаются. Всегда… Но не ты! Не вы оба! Почему?!
Они переждали выплеск его эмоций.
— Только из-за этого ты преследовал Айри? — холодно уточнил Кеймрон.