За час до рассвета
Шрифт:
— Нет, конечно, — фыркнул он, мигом успокоившись. — Отец приказал избавиться от тебя! — он указал на Кеймрона. — Раз тебя нельзя уничтожить физически, я решил, что тебя можно извести иначе. Согласись, если бы она сломалась, ты бросил бы все. Ты занимался бы только ей! — и палец Нио указал на Айри. — А она… — он замолчал, и его верхняя губа дернулась, обнажив ряд ровных зубов. — Подобралась парочка! Недодракон и защищенная благословением! Карета ее не задавила, отравленный кофе она пролила, в парке обошла все ловушки… Спятить можно! Мне оставалось только
И Нио замолчал, пораженный какой-то мыслью, его лицо вытянулось, а глаза округлились.
— Мама… Если он арестован… Что будет с ней?! Где она?! Найдите мою маму! — и он, подскочив, схватил Кеймрона за плечи и стал трясти, как дерево. — Найдите!
Кеймрон оттолкнул Нио, и он упал.
— Мы ее уже нашли, — ответил он, глядя сверху вниз. — И мы позволим вам увидеться.
Айри смотрела на Нио и видела безумца. Но ведь таким его сделал граф Нойтарг…
— Он омерзителен, — прошептала Айри, имея в виду графа.
— Кто?! Я?!
И Нио хотел что-то добавить, но его прервал громкий стук в дверь.
— Господин Олден! Прибыла графиня Нойтарг!
Нио подпрыгнул и бросился к двери, но Кеймрон поймал его, остановил, оттолкнул в другую сторону.
— Выходить не разрешено, — сказал он виконту. — Приведите ее сюда! — крикнул тому, кто стоял за дверью.
Графиня появилась через несколько секунд, ворвалась в допросную в легком платье, и Нио дрожащим голосом выдохнул:
— Мама…
И они, шагнув навстречу друг другу, обнялись.
— Мама, наконец-то! Мы увиделись! — и он, высокий, рослый на фоне миниатюрной графини, прижался к ней, съежился, словно был маленьким мальчиком.
И она, протянув руки, обвила его шею, прижала к себе. Айри увидела, как по щеке графини покатились слезы.
— Да, мой милый Нио, и теперь мы никогда не расстанемся. Теперь мы вечно будем вместе, — шептала она, а потом ее слова стали неразличимы, и только плечи Нио вздрогнули.
Айри тронула бы эта сцена, если бы одним из ее участников не был преступник, убивший множество людей. И все же невольно ощутила какое-то сочувствие к ним. Нет. Ей было жалко эту пару. В каком кошмаре они жили? Каждый боялся за жизнь другого и выполнял все ужасные приказы, которые отдавал граф Нойтарг… Граф, хоть и человек, был страшнее любого монстра и чудовища из легенд, потому что он был реален, потому что он принес столько бед и несчастий. И как мог человек поступить настолько мерзко и ужасно со своей семьей — с женой и сыном?
Айри почувствовала тошноту.
Нио отстранился от матери, но остался рядом с ней. Они стояли, держась за руки, и смотрели друг другу в глаза. Взгляд графини лучился любовью, нежностью, она не могла насмотреться на сына, и в его глазах было то же самое.
— Вместе, — шепнула она.
— Навсегда, — выдохнул он.
Айри дернулась, но ничего сделать не успела, когда ее ослепила яркая белая вспышка. Когда она вновь смогла видеть, в помещении не было фей, а только она
— Вот же!.. — вырвалось у нее. — Что будем делать? Куда они могли пропасть?
— Догадываюсь, — резко ответил Кеймрон. — Идем.
Они выбежали из здания, сели в автомобиль и поехали — не считаясь с правилами, Кеймрон ехал на максимальной скорости. От машины до дверей особняка они добежали какими-то дикими прыжками. На стук Кеймрон не стал размениваться, и воздушный поток выбил двери.
— Что такое?! — раздался возмущенный возглас, но они уже бежали дальше.
Айри следовала за Кеймроном. Он замер, как только вошел в оранжерею. Остановился, словно врос в землю, и Айри врезалась в его спину, ударилась носом.
— Возможно, это к лучшему, — пробормотал он.
— Что там? — спросила она.
Развернувшись, Кеймрон осторожно подвинул Айри и прошел в комнату за другой дверью. Айри заглянула в оранжерею и увидела почерневшее, засохшее дерево.
Она перешла в комнату, где было второе дерево, совершено безжизненное на вид. Кеймрон, наклонившись к стволу, когтями царапал кору, пока не убедился, что в дереве нет ни соков, ни крови — от ствола отлетала серо-коричневая труха и пеплом падала под ноги.
— Так что же… Они… Умерли? — Айри посмотрела на тонкие, ломкие ветви дерева.
Кеймрон не ответил, пошел в оранжерею, и она последовала за ним. Проверив дерево там, он выпрямился, замер.
— Крови нет. Получается, да, они мертвы. Герцог Монмери говорил о неразрывной связи фей с деревом. Если дерево мертво, то мертва и фея. Они ушли из этого мира, чтобы больше никогда не расставаться…
Печаль, сожаление, недоумение — вот что они оба почувствовали. Они так долго преследовали убийцу, а вышло…
— Он сбежал от нас, — прищурилась Айри, — и от наказания!
— В конечном итоге они получили свое наказание, Айри, — Кеймрон поднял голову, посмотрел на черно-серые ветки. — Они мертвы.
Кеймрон отошел от дерева.
Они помолчали, принимая случившееся и осознавая.
Айри и Кеймрон переглянулись.
Преступник разоблачен и наказан.
А значит…
Значит…
Они свободны!
— Все закончилось, Кеймрон, — не веря в свои слова, тихо сказала Айри. — Ты можешь в это поверить? Все закончилось! У нас получилось! Ну, не совсем то, что хотелось бы… Но лендейлского палача больше нет.
— Да, Айри. Все закончилось. Теперь мы вольны делать, что пожелаем.
Взявшись за руки, они вышли из дома. У машины Айри остановилась, потому что прямо на нос ей упала маленькая снежинка.
— Смотри, — сказала она.
На востоке небо посерело, а тучи подобрались, раздвинулись, освободили место для солнца, что скоро должно было встать — лучи из-за горизонта уже тронули позолотой края сизых облаков.
Морозный воздух щипал за щеки, а первые снежинки медленно спускались из поднебесья, ложились на коричневую землю, прятали ее под белый покров. Не туманом, но красивой подвижной дымкой заволокли они все до самого горизонта.