За далью воин (Артур-полководец - 2)
Шрифт:
За дверью начинался коридор - узкий, почти прямой. Но вот он повернул, и дверь, а вместе с ней и обрыв, и яма исчезли из глаз. Пару раз Анлодда останавливалась, прикасалась к стене, прислушивалась, но назад не оглянулась ни разу. Шаги ее утратили легкость, она ступала тяжело, словно навьюченная лошадь.
Но вот она остановилась перед дверью темницы - темного дерева, с зарешеченным окошечком вверху. Окаменевшее лицо Анлодды белизной стало подобно меловым утесам Дувра.
– У меня нет ключа, - сказала она. Впервые на памяти Питера она была столь немногословна.
–
Сенешаль заглянул внутрь через решетку.
– Там еще одна дверь, - сообщил он не слишком радостно.
– Темницы, - пояснила Анлодда.
– Поколдуй, - распорядился Питер.
Кей кивнул, вытащил кинжал, сунул лезвие между дверью и притолокой, после чего с такой силой надавил на дверь плечом, что вырвал засов "с мясом". Дверь открылась.
На другой двери засов оказался по эту сторону, что значительно упростило задачу. Там оказался еще один коридор, по обе стороны которого тянулись двери, закрытые на засовы, для верности перевязанные веревками. И никаких хитрых замков. В конце коридора на табурете восседал единственный, по виду очень усталый стражник.
Он вскочил, произнес что-то на гортанном наречии, - Питер не понял ни слова. Стражник вздрогнул - он не сразу догадался, что перед ним - не соотечественники. Он попятился, потянулся за копьем.
Анлодда бросилась к нему и не дала дотянуться до оружия. Одной рукой зажав ему горло, она нанесла ему сильнейший удар в грудь кинжалом - в точности, как Питер в пиршественном зале, - весьма современный удар, надо сказать.
У Питера в сознании мгновенно сработала сигнализация. Неужели она усвоила урок, лишь единожды увидев, как это делается? А может, она этому выучилась в тренировочном лагере в Белфасте? Но нет. Мой подозреваемый - другой. Селли это Медраут. Анлодда всего-навсего убийца-психопатка. Нечего сомневаться. Медраут пытался взглянуть на часы!
Ют беззвучно раскрыл рот, выпучил глаза и умер в объятиях Анлодды. Она отшвырнула его мертвое тело, словно манекен. "Вот так и мне нужно будет поступить с Медраутом, как только выдастся случай увести его подальше от посторонних глаз". Но ростки сомнения против воли Питера прорастали. Питер гадал, отважится ли когда-нибудь на такое - убить того, кого он знает, взглянуть в глаза юноши и закрыть их ударом кинжала.
В зарешеченных окошечках начали появляться удивленные лица.
– Где принц?– вопросил Питер. Он не спускал с девушки пристального взгляда и держался так, чтобы она не оказалась у него за спиной.
Анлодда подошла к одной из дверей и объявила:
– Вот принц Гормант. Принц, это Ланселот из Лангедока, посланный Артусом освободить тебя и возвратить тебе престол Харлека.
Мужчина сорока-сорока пяти лет выглянул из темницы, удивленно созерцая пришедших ему на выручку.
– Великие воины!– выговорил он с сильным валлийским акцентом.– Хвала Господу и его пророку Иисусу за то, что вы явились! Клянусь Иисусом и моим боевым топором, мы прогоним этих безбожных свиней из города!
Питер с сомнением
Гормант хотел выйти из камеры с королевским величием, но ноги его подкосились, и он опустился на пол. Наверняка он несколько дней крошки во рту не держал.
– Давайте.., освободим остальных, - прохрипел он, когда Кей и Бедивир помогли ему подняться на ноги.
А Питер не спускал глаз с вышивалыцицы-принцессы-убийцы-неизвестно-кого.
Пока другие помогали принцу, Анлодда занялась тем, что перерезала одну за другой веревки и отворяла засовы на дверях темниц. Вскоре свободу обрели около сотни харлекских воинов. Большинство из них столпилось в коридоре, другие пока оставались в темницах. Вид у всех был измученный, подавленный.
Анлодда вернулась к Горманту и тихо проговорила:
– Отец, я не сказала им. Понимаешь?
Питер отшатнулся.
"Как-как она его назвала? Чего не сказала? И кому?"
Гормант смерил девушку взглядом.
– Я обязан тебе жизнью, клянусь Господом и Девой Марией. Если когда-либо тебе понадобится мое покровительство, проси, и обретешь его. Но я хочу спросить тебя...– Он отвернулся от девушки, и с трудом скрывая владевшие им чувства, спросил:
– Я не знаю тебя. Почему ты зовешь меня отцом?
Глава 17
Миновав гробницу, Корс Кант полз так долго, что потерял счет времени. Наконец впереди он увидел пятнышко света. Это оказалась дырка в очередной перегораживающей коридор каменной кладке. Однако туннель перед кладкой настолько сужался, что, даже протянув руку, Корс Кант не мог дотянуться до расшатавшихся камней. Он в ловушке!
Корс Кант сжал плечи так, что их свело судорогой, протиснулся вперед. Но что-то держало, не пускало его. "Мои сандалии! Они за что-то зацепились!"
Юноша отполз назад, но не обнаружил ничего, за что могли зацепиться сандалии, обреченно вздохнул, расшнуровал их и снова пополз вперед.
Снова что-то помешало ему продвинуться. На этот раз это оказался нож. Недолго думая, бард распустил ремень, бросил его и рванулся вперед, к свету. Кружилась голова, мысли метались и путались. "До сих пор на меня действует зелье Анлодды", - решил Корс Кант.
Но алчный туннель не желал отпускать его. У юноши осталось одно-единственное сокровище, но его он крепко сжимал левой рукой.
"Нет!"
Он дернулся, пытаясь протиснуться вперед, но арфа вместе с ним прочно застряла в этом бутылочном горлышке, привязанная веревкой к оставленному ремню. А Корс Кант, изо всех сил вытянув правую руку, едва дотягивался кончиками пальцев до камней полуразрушенной кладки, до желанной свободы.
Арфа, подарок от Мирддина в честь того, что он выдержал первое бардовское испытание, не давала обрести ему свободу!