За далью воин (Артур-полководец - 2)
Шрифт:
Медленно, осторожно он поднялся на ноги. Каждый вдох доставлял ему мучительную боль. Казалось, будто за спину его кусает голодный волк. Он не мог повернуть туловище ни в одну, ни в другую сторону. Но если он держался, вытянувшись по струнке, словно римский воин, то мог шевелить ногами, хотя и очень медленно.
В комнатушке он обнаружил единственную дверь, и она была чуть-чуть приоткрыта. Добравшись до нее. Корс Кант открыл ее шире, и это отозвалось новым спазмом боли в спине. Юноша шагнул за порог, а спина и нога спорили меж собой, кто из них болит сильнее.
Убирая
На склянке с притертой пробкой красовалась надпись:
"BIBE ME". По-латыни это означало "выпей меня". Корс Кант попытался вспомнить, и наконец на ум ему пришло видение, пережитое на палубе "Бладевведд". Мертвое тело, закутанное в саван, принцессу Анлодду, с пальцев которой капала кровь. Она пыталась ускользнуть из его видения. Она дала ему зелье. "Но ведь это был сон!" - подумал бард.
– Нет, - произнес он вслух, стараясь успокоить себя. "Это другая бутылочка! Это та, из которой я испил, когда она совершила мое посвящение в Строители!"
Как она тогда говорила? "Ты один в материнской утробе, тебе больно, тебе страшно, так выпей же это, чтобы увидеть свет". Губы у юноши пересохли, ладони взмокли. Он прикусил щеку и понял, что у него дико стучат зубы.
"Что ж. Я один во чреве Матери-земли, я ранен и дрожу. Так верю я ей или нет?" Корс Кант облизнул губы, зубами вынул пробку из склянки и поднес ее к губам. Осторожно попробовал жидкость - но нет, тогда, в пещере, зелье было иным на вкус.
"Глупо! Или пить, или не пить! Если ты не веришь ей, как ты можешь любить ее?"
Торопливо, пока не передумал, Корс Кант опрокинул содержимое склянки в рот. У жидкости оказался вкус желчи, смешанной с прокисшим молоком и морской водой. Корс Кант скривился и заставил себя проглотить зелье. Жидкость обожгла горло, словно крепкое вино, выпитое слишком поспешно.
"Что теперь? Выбора нет. Выход один".
И Корс Кант, прихрамывая, побрел по мертвенно-тихому коридору, стискивая зубы при каждом шаге - так сводило болью спину. Ни одной двери. Коридор казался бесконечным, но вот перед юношей встала глухая каменная стена.
Корс Кант осторожно прикоснулся к стене. Кладка оказалась древней, без раствора. Наверняка стену сложили до прихода римлян - четыре века назад, если верить Анлодде. Некоторые камни держались еле-еле. Корс Кант ухватился за один из них, немного повернул его... Камень поддался и рассыпался в пальцах у юноши. Корс Кант отвел руку со свечой назад и заглянул в образовавшееся отверстие.
Там оказался туннель, пустой и темный, но что удивительно, на полу - ни пылинки. "Неужели кто-то там недавно подметал?" - изумился Корс Кант, понимая, что это невозможно, что нога человека не ступала по этому коридору сотни лет. "Да, человека - вот именно", - поправил он себя.
Он просунул руку в дыру и вынул еще несколько камней. Через час упорного труда, принесшего юноше нестерпимую боль,
Поначалу коридор оказался довольно широким, но потом начал сужаться, словно наконечник копья.
"Превосходно! И что теперь?" Юноша в страхе оглянулся назад, за что был вознагражден сильнейшей болью в спине. Назад пути не было. Вздохнув, бард пошел вперед. Время от времени ему приходилось передвигаться ползком, разгребая грязь.
Он задыхался, кашлял. Смотреть и вперед, и назад было одинаково страшно. Ему начало казаться, что кто-то ужасный преследует его по пятам - столь ужасный, что стоит только посмотреть на него и упадешь замертво.
Если Корсу Канту было суждено умереть, он бы предпочел, чтобы это случилось где угодно, только не в этой темнице. Умри он здесь - его дух не нашел бы пути наверх.
Тут ему в голову пришел один вопрос. "Почему на моем пути не попадается костей тех, кто проделывал этот путь прежде? Наверняка я не первый, кто оступился на той предательской ступеньке!" Корс Кант медленно продвигался вперед, с каждым шагом ощущая свою беспомощность и никчемность. Наконец он пополз на животе, словно змея. В туннеле по-прежнему было пусто - ни скелета, ни хотя бы зуба или челюсти.
"Не было на свете более никчемного создания, чем ты, - твердил злорадный голос в ушах у Корса Канта.– Любишь принцессу? Да ты по лестнице спуститься не смог без того, чтобы не свалиться в яму! Вот и ползи на пузе по грязи, только этого ты и заслуживаешь!"
Отчаяние охватывало юношу все сильнее. Дыхание его шумом подобно стало порывам северного ветра.
Он заплакал, стыдясь собственной беспомощности, самонадеянной любви к принцессе, стыдясь даже самих слез. "Ты даже не настоящий бард!" - издевался противный голос.
"Может, перестанешь хныкать только о себе?" - подумал он и стал плакать обо всех и обо всем, что когда-либо знал - о людях, собаках, утках, свиньях, цветах, кораблях, мечах и чашах. Ему казалось, что все они ползут сейчас по туннелю вместе с ним, стонут и скрипят зубами в отчаянии.
Корс Кант протянул руку назад, нащупал на боку арфу. "Ну хватит плакать, бестолковый. Все так, как должно быть. Помни о том, что она тебе говорила: "Все на свете связано - камни земли и звезды на небесах. И когда ты ползешь под землей, ты странствуешь по небу. То, что вверху - то и внизу. Глупышка!"
Отчаяние отступило столь же молниеносно, сколь и нахлынуло. Юноша порадовался тому, что никто не видел его беспомощности.
– Это все зелье, - проговорил он, и голос его глухо прозвучал в тесном туннеле.– Это зелье Анлодды на меня так подействовало. "Выпей меня!" Нет, принцесса, больше никогда!
Вдруг Корс Кант увидел перед собой какой-то предмет. Это был каменный ящик странной формы. Длинный, но не глубокий и не широкий. Гроб? Корс Кант понял, что именно в такой гроб ученики Христа положили его тело. Но гроб оказался больше, чем его представлял себе юноша.