За дорогой

Шумерский А.

Десятый класс Михаил не закончил, после второй четверти Валентина Васильевна забрала документы и перевела его в профессиональное училище, на системного администратора. В народе ПТУ называлось бурса или бурситет, и славилось, как отстойник для дураков, но и там Миша умудрился отличится, чуть не вылететь за прогулы и неуспеваемость. Кое-как окончив бурситет он начал подрабатывать в парке у диджея и пить, по правде говоря пить то он начал намного раньше, но именно пить, там же подцепил мутную деваху, которой на все свои не пропитые деньги дарил золотые колечки и цепочки, в надежде на ответные чувства, а в ответ она его послала, но стоит признать,

что подарки оно ему вернула, швырнув их в его заплаканную рожу. После этого Миша запил уже как настоящий мужик в трудной ситуации, и в пьяном угаре залез в чужую машину, припаркованную возле авторемонта, и вытащил магнитофон, все это безобразие сняла камера, установленная владельцем автомастерской. Что бы Миша не сел, Валентина Васильевна отправила его в армию, где он тут же попался и платить пришлось уже начальнику части. Прокололся Миша на воровстве сгущенки и носков, а служил, между прочим, в армейской разведке. Возвратившись из армии, работал в фирме по перевозке грузов, помощником механика, где угнал машину, и за ним полчаса гонялись гаишники, но он отделался легким испугом и пятнадцатью сутками. Следующим местом работы его была птицефабрика, там он пил с мужиками в гараже за что был выгнан по собственному желанию. После шабашил на стройках, но через некоторое время он и с ними завязал, и пошел батрачить на одного поца за рюмку водки и тарелку борща, но потом и от него ушел.

Еще учась в школе, Миша связался с одним Макаром полумолдаванином, и попал под его влияние. Макар был редкостной скотиной, например, умудрился осчастливить одну несовершеннолетнюю барышню и не сесть. Девочка не стала делать аборт и писать заявление в милицию и родила. Училась молодая мама на тот момент в восьмом классе, а воспитывала её бабушка. Родила, окончила школу, затем техникум, университет и вышла замуж, а все это время Макар пил водку по гаражам и совращал малолеток. Отношения у меня с ним были натянутые, мы друг друга на дух не переносил. Вражда шла у нас со школы, он был старше меня и как-то раз развел меня, я, конечно, обиды на него не держал, потому что сам виноват, но запомнил. Макар любил рассказывать, что он был в Чечне, но все знали, что он брешет, так как в это время еще учился в школе, но на некоторых это производило впечатление. Макар Мишу постоянно разводил на деньги и на пустую хату, когда не было дома родителей, сам Макар забавлялся с девчонками, а этот смотрел. О таком поведении Миши мне рассказал его брат Костя, а потом и сам Миша подтвердил, при том, что ничего зазорного он в таком поведении не видел.

Глава 4

В первом классе я посещал школу несколько раз в месяц, потому что постоянно болел, то температура, то кашель, то насморк, который мама считала за гайморит. Дома я не скучал, смотрел «Диалоги о животных», и «Зов Джунглей». Когда надоедал телек читал книги про животных, «Энциклопедический словарь юного натуралиста», и «Энциклопедический словарь юного земледельца», а также детскую иллюстрированную Библию. Когда же все надоедало или была сильная температура я просто лежал и думал, “что находится за пределами солнечной системы и за пределами предела и есть ли он, этот предел?” Такие размышления помогали преодолеть неприятные мысли о конечности всего сущего и моей смерти, а это очень неприятно. Мир матрешка или нет? Кто создал Бога? А Создателя Бога, а Создателя Бога Богов? Непреодолимая дурная бесконечность затягивала меня в свою воронку, и я засыпал. С дурной бесконечностью

древние греки разобрались просто, они ввели пределы, а вслед за ними и я. Потом узнал, мучившие меня вопросы в дзен буддизме называется коаноми и не могут быть решены через цепочку рассуждений. Но тогда я этого всего не знал и пытался логически проследовать в глубины мироздания снова и снова попадая в дурную бесконечность. Было интересно наблюдать за попыткой мысли понять бесконечность и пустоту, за этим занятием время проходила не так тоскливо и болезнь отступала и настроение улучшалось.

Всю жизнь мама считала, что у меня гайморит и водила по всяким врачам и применяла против меня разнообразные народные средства. Как-то раз мы пошли к одному старому врачу, который начал вставлять в мой нос какие-то железные спицы, у меня пошла кровь, я запротестовал, на что он сказал: «Будем пробивать!», – но мое возмущение было настолько сильным, что решили, придумать, что ни будь пока, а там видно будет. Перспектива сверлением кости меня совсем не радовала, я приготовился стоять до конца, ведь как говорил отчаянный кот Васька, из любой ситуации есть выход, “нет безвыходных ситуаций”. И как оказалось кот было прав, страшная процедура прошла меня стороной, маме кто-то подсказал, что в военном госпитале есть какая-то система «Кукушка». Птицу я себе представлял совершенно отчетливо, что за прибор понятия не имел, но пробивать кость там не требовалось, что уже радовало. Принцип «Кукушки» был прост, в нос вставляется две трубки, через одну подают солевой раствор, через другую выкачивают его вместе с гноем. Принудительное промывание носа, наподобие йоговского, только по старой доброй русской традиции добровольно принудительное.

Так как меня некому было забирать из школы, то я обычно сидел на последней парте и делал домашнюю работу, пока в классе шли уроки у второй смены. Мне это не нравилось, все мои друзья одноклассники давным-давно уже сидели дома, я же сидел на задней парте и смотрел в окно, на деревья, на школьный стадион, зачем-то закатанный в асфальт, на трубу школьной кочегарки, на людей проходивших мимо школы, на серое небо, на старшие классы, занимавшиеся физкультурой и все это проходило мимо меня. Однажды в погожий зимний день я решил сбежать. Все прошло гладко, и я считай добежал до администрации, где работала мама, но меня поймал сын классной руководительницы.

Меня стыдили, совестили, говорили, что так делать нельзя и, что я позорю свою маму, и прочую ерунду. Под психическим прессом я попросил прощение, но внутри виновным себя не считал, потому что знал, что “мама бить не станет, поорет и престанет”, так и в этом случае, нужно напустить показательное раскаяние и переждать пока все успокоятся, главное притворится. Иногда у меня спрашивают с упреком, «где твоя совесть?», на что я отвечаю, что осталась на школьном дворе, спрашивающий не понимает, но задающий такой вопрос обычно туп беспросветно и эгоистичен до безобразия, у него самого нет ее и грамма. Призывы к совесть последние пристанище лицемеров, последний оплот их гнилой сущности. Я вот бессовестный человек, и прекрасно себя чувствую, вру, обманываю, потому что считаю, что честным нужно быть только с самим собой. А как иначе? Если с детства тебя вынуждают лицемерить: «Извинись перед Татьяной Владимировной!», – «Извините Татьяна Владимировна, я больше не буду», – сказал я с кислой рожей, но внутренне я был не согласен, и очень зол, но поделать ничего не мог, пришлось притвориться.

Конец ознакомительного фрагмента.