За Калинов мост

Денисова Ольга

Но Волох говорил, что рано или поздно старухе придется покинуть избушку, чтобы подготовиться к обряду! Неужели, он ошибся? Неужели шансов не остается?

И в эту минуту четыре птичьи лапы пришли в движение, избушка повернулась вокруг своей оси, и на крыльце мелькнула высокая горбатая тень. Игорь затаил дыхание. Ну? Неужели!

В темноте он плохо видел, что делает старуха, и понял, что дождался, только когда до него донесся первый порыв ветра, вылетевший из-под богатырского посоха. Ему пришлось сесть на землю и взяться руками за многострадальные кусты – видно,

им часто приходилось гнуться до земли от мощных вихрей, поднимающих старуху в небо.

Игорь дождался, когда ветер стихнет, чтобы полностью быть уверенным в том, что старуха уже далеко и не вернется. Он бегом вернулся к лесу, где его ждал Сивка, и вскочил на него верхом. Старуха не обманула: после того, как она пообещала, что конь будет его слушаться, Сивка ни разу не пробовал везти его туда, куда ему хочется, а честно исполнял приказания нового хозяина. Иначе бы Игорь просто не рискнул положиться на него в такую ответственную минуту.

Он влетел в ворота во весь опор и едва успел остановить коня перед избушкой, возвращенной старухой в исходное положение – крыльцом к пропасти. Ну? Сработает «нехитрое волшебство» Волоха, доступное каждому смертному? Игорь спешился, вытер мокрый от волнения лоб и остановился напротив «домовины».

– Встань по старому, как мать поставила, к лесу – задом, а ко мне – передом, – выговорил он с трудом, памятуя о том, что нельзя не только ничего пропустить, но и поменять слова местами, и топнул каблуком по земле.

Птичьи лапы неохотно задвигались, как будто чуяли, что не хозяин отдал им команду, но избушку крыльцом на юг все же развернули. Игорь взлетел по лестнице и дернул ручку двери: она оказалась не заперта.

В домике было темно, хоть глаз коли. Как в гробу. Игорь попробовал двигаться ощупью, но немедленно ударился лбом обо что-то твердое – под пальцами противно скрипнул мел. Это, наверное, печь.

– Маринка! – позвал он на всякий случай шепотом, но ему никто не отозвался. Он замер и прислушался: она сопела совсем рядом, она спала! Игорь сделал шаг на тихий звук ее дыхания, но ударился коленками об острый угол. Да, спички остались лежать у костра, в полиэтиленовом пакете. А стоило догадаться, что ночью темно, но он давно привык к постоянному свету перелет-травы. Она не только не последовала за ним в избушку, но и не стала светить в окошко, как будто знала, что он задумал нечто против ее хозяйки.

– Эй, Огненная Ладонь! – позвал он еще раз и двинулся вперед, трогая рукой жесткий край ее ложа.

Пальцы нащупали знакомый спальник, а под ним – плечо. Игорь тихонько потряс его и прошептал:

– Пора, красавица, проснись...

Ему не в первый раз приходилось ее будить, и он давно понял, что это не так просто. Но в этот раз Маринка даже не шевельнулась. Не может быть, чтобы она могла спокойно уснуть в эту ночь. Или Волох не смог с ней поговорить? Или старуха ее чем-нибудь опоила?

Игорь попробовал посадить ее на постели, но она не проснулась и от этого. К тому же выяснилось, что спит она голышом. Как-то неудобно вести ее к Волоху в таком виде. Игорь пошарил вокруг руками,

с грохотом свалил что-то с маленького столика у самой кровати, и обнаружил нечто матерчатое, свисающее с печки. В темноте было не разглядеть, что это такое, но наощупь напоминало платье. Пусть будет платье, это лучше, чем ничего. Одевать и раздевать сонных девочек Игорю приходилось не раз – Светланка в детстве засыпала там, где ее сморил сон. Маринка оказалась немного тяжелей, но ему это не помешало.

Игорь в последний раз попытался разбудить Маринку, но не преуспел, и вынес ее из избушки на руках, стараясь не ударить ее в темноте ни головой, ни ногами. Перелет-трава так и не приблизилась к избушке, но во дворе было значительно светлей после непроглядного мрака домовины. Странно, что ее свет не проникал в распахнутую настежь дверь.

Сивка не сдвинулся с места, Игорь положил Маринку на его широкую спину, долго примериваясь: не сползет ли она на землю, пока он сам будет садиться на коня. Но Сивка понял, какую драгоценную ношу ему доверили, и не шелохнулся. Игорь никогда не ездил на лошади вдвоем с кем-то, и тем более не возил на них спящих красавиц, но догадался посадить Маринку перед собой боком, чтобы спиной она могла лечь к нему на плечо, а его руки, держащие поводья, не давали бы ей сползти в сторону. Все равно он боялся, что она упадет, поэтому тронулся с места осторожным шагом.

Оказалось, что он надел на Маринку длинную вышитую рубаху, которая доставала ей до самых щиколоток. Игорь пригляделся, но решил, что этот наряд необыкновенно ей идет. Особенно, когда она сидит на лошади. В ней появилось что-то сказочное, что-то волшебное... Он скинул фуфайку и прикрыл им ее плечи.

Маринка проснулась, едва они выехали за ворота.

– Ой, мама! – вскрикнула она и чуть не упала.

– Тихо, малыш... Это я... – шепнул Игорь.

– Медвежонок! Ты... ты меня украл? – она повернулась к нему и обвила рукой его пояс.

– Да, – ответил он и улыбнулся.

– Я заснула! Старуха знает какое-то средство, чтобы меня усыплять! Я ничего не пила вечером, боялась, что она опять подсунет мне какое-нибудь сонное зелье! Но все равно уснула!

– Нам надо спешить, до рассвета осталось не больше часа. Как ты смотришь на то, чтобы немного ускориться?

Маринка с сомнением глянула вниз и заметила, во что она одета:

– Ой! Как здорово! А я думала, ты меня никогда не увидишь в этом платье! Это старуха приготовила на утро, к твоему приходу!

Игорь пустил Сивку легкой рысью, и Маринка вцепилась в него обеими руками:

– Слушай, я упаду. Мне очень страшно...

– Это платье сделало бесстрашную Огненную Ладонь такой трусихой?

– Нет. Пообещай мне, что я не упаду, и я перестану бояться.

– Обещаю. Держись крепче, в случае чего, ты просто сползешь на землю. Но я успею остановиться.

Некоторое время Маринка привыкала к тряской езде, но, видимо, поняла, что ей ничего не угрожает, и немного расслабилась.

– Правда, в этом платье я похожа на сестрицу Аленушку? – спросила она, прижимаясь к нему еще тесней.