За краем

Катриша Клин

– Пойдем, - я осторожно потянула его за руку, направляясь в сторону дивана. Как странна, непредсказуема жизнь. Она дает все. И забирает тоже все. Равновесие. Не может быть идеального человека с идеальным прошлым, будущим, настоящим. Нет идеальной жизни или идеального места, нет идеального правителя, нет идеальной веры, нет идеальной планеты, нет идеального воздуха, нет идеальной воды и пищи.… Нет в мире вообще ничего идеального! А может быть, наоборот, ВСЕ идеально. Может быть, мы идеальны в своем несовершенстве. Или совершенны в идеальности относительно других неидеальных.

Доведя Айса до дивана, присела на самый

его край, заставила парня улечься, попытаться вздохнуть. Но он все никак не желал закрывать глаза и отпускать мою руку.

– Спи.

– Я не могу. Если я засну, ты уйдешь.

– Я не уйду.

– Нет, ты уйдешь. Вы все покидаете меня. Сначала мать, затем эти женщины, много женщин… Они все уходили. Но я не хочу, чтобы ты стала одной из них. – Жалобные синие глаза побитого жизнью котенка растопили все, что можно в моей душе. Я даже шмыгнула носом, представив всю степень одиночества, что испытывает этот маленький брошенный звереныш. Мой маленький звереныш.

– Двигайся. Я сказала не уйду, значит, не уйду. Сам можешь за этим проконтролировать. Двигайся, двигайся. И отпусти, наконец, мою руку, она затекла уже от твоей медвежьей хватки.

Он улыбнулся, немного подвинулся и приглашающе откинул теплый плед. Осторожно забравшись, улеглась к нему лицом, пофыркала от попавших в нос волос и прикрыла глаза. Вы когда-нибудь пытались заснуть под пронзительным внимательным взглядом? И не пытайтесь! Не получится. Выдохнула.

– Ну что ты смотришь? Может, потрогать, если тебе не верится, что я реальная.

Но он не трогал. Он продолжал лежать, оперев симпатичную полную мыслей голову о руку. Затем легко дотронулся щеки, совсем чуть-чуть, будто боясь, что рассыплюсь. Затем осмелев, провел по щеке вниз, по подбородку, по шее, ключице. А дальше я злобно открыла, наверное, светящиеся в темноте глаза.

– Эй, котик, ты не оборзел?

Он снова улыбнулся, видимо довольный моей реакцией, затем опустил руку дальше, не касаясь, осторожно обходя запрещенные места, дотронулся до талии, а затем, одним движением привлек ближе. Я на это только пискнула и уперлась ладошками в оголенную грудь.

– Эй!

– Тише, - его шепот еще сексуальнее, чем хриплый голос. А темноте… пальчики непроизвольно дрогнули, отчего он громко хмыкнул прямо мне в ухо. Вот у кого-нибудь еще есть такая реакция? Например, мне, когда кто-нибудь дышит в ухо, то стадо бешеных мурашек начинает носиться по позвоночнику, затем по лицу, по всему телу. Немного отодвинувшись, насколько позволила упрямая конечность, осторожно посмотрела вверх, туда, где предположительно должно находиться лицо этого гада.

– Ты что себе позволяешь? Конечно, они от тебя сбегали, ты больной! – теперь дрогнули его пальцы на моей талии. Кажется, это я зря. Это ощущение скорейших моих похорон пришло также внезапно, как то, в машине, которую я благополучно разбила.

Звереныш перестал улыбаться. Все его лицо выражало крайнюю озабоченность, задумчивость, нерешительность и что-то еще… или это я себе придумываю?

В общем, в конце концов, он убрал от меня свои загребущие ручищи и начал укладываться. Заснула я снова с тяжелой головой на животе. Не знаю чем, но мой пупочек явно приглянулся этому ненормальному.

Ну, лучше уже пупочек, чем тоненькая шейка, которую так легко свернуть.… Снова вздохнув, позволила себе зарыться в его мягкие волосы, немного пройтись по их длине, отчего большой котик чуть не замурлыкал. Затем он вздрогнул от того, что я медленно спустилась к его шее, прошлась по странному, ранее мной незамеченному шраму у сонной артерии. Дальнейшее исследование мне не разрешили. Хозяин, так сказать, не одобрил. Ловко, как и всегда, поймав мою конечность, поцеловал запястье, там, где главная вена и легонько сжав, будто предупреждая, что дальнейшее исследование опасно, отпустил. Снова завозился и, прижавшись ко мне, обхватив нежно руками, заснул.

А я продолжала остаток ночи обдумывать, что же могло так сломать это дикого звереныша? Кто нанес ему такую глубокую рану, что она кровит до сих пор, изредка шипя и плюясь, как настоящая лава.

Глава 3.

«Когда эти песни станут памятью, когда исчезнет муза,

Закроются глаза и я - полечу туда, где музыка моя.

Строки нас оставили. Мир чтобы не поделить, уходи.

Тела раздеты. Ночью вопрос: "Где ты?"

Утром вопрос: "Где я?" Почему нас нету?

Убей меня! Я буду твоим, глазами рисуя.

Убей меня! Я буду искать губами поцелуи».

***

– Эта гнида убила мою дочь! И ты предлагаешь, спустить все на тормозах? Я найду его, найду эту суку и размажу! Он заплатит мне, за мою любимую девочку!

– Но, если это не он…

– Да мне *****! Слышишь по***! Я найду эту гниду и разорву его на куски!!

Трубка отброшена в дальний угол, кулаки сами собой сжимаются, готовые нанести последний, решающий удар. – Я найду тебя, сука! И узнаем, кто кого! – удар по груше, еще удар, удар…

***

Жарко. Дышать трудно. Пытаюсь спихнуть тяжесть, давящую на грудную клетку, но она не спихивается, перехватывает мои руки, прижимает к себе и вновь сопит. Ну что за гад! Ему удобно, а Катя значит мучайся! Легко выдергиваю запястья из ослабевших мужских рук. Выползаю из-под горячего мужского тела, потягиваюсь. И, упав рядом, засыпаю. Блаженство. Нормальная поза, никто не мешает. Вот оно счастье…

В комнату осторожно заглядывает Ирина Петровна, разглядывают два спящих тела, довольно улыбается. Может, хоть он усмирит Катюшку? Спите, детки, спите! И пусть вам снится только хорошее. Легко скрипит дверь, закрываясь. Следует сказать Аркаше. Заодно и чаем его напоить с пряниками или, может, тортик испечь утром? Да, точно! Сладкое же поднимает настроение.

Тишина. Покой. И привычная пустота. Что это было ночью? Опять приступ? Я схожу с ума? Или это простая реальность опять шутит? Где я? Где Непорочная? Резко распахиваю глаза и зажмуриваюсь, ослепленный темнотой и осознанием, что девочки рядом нет! Пропала! Опять, опять пропала! Черт! Руки сжимают простынь, зажмуриваюсь сильнее и стискиваю зубы, чтобы не закричать. Пропала! Пропала! Пропала! Нужно найти! Но как? Как найти среди всей это массы людей одну, единственную и неповторимую милую девочку? Если и она погибнет, я не вынесу! Не вынесу!