За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином

Волошина Инна

…Умирал от рака головного мозга мой брат Виктор, младший, ему исполнился всего 51 год. Он был для меня и помощником в моих исследованиях, и соратником, потому что понимал и поддерживал мои исследования аномальных явлений. Нередко помогал и материально. По крайней мере, компьютер, без которого мне сейчас трудно представить мою писательскую работу, подарен им.

Вот запись из моего дневника:

«В воскресенье около 12 приходили Марина и Валя. Витя лежал рядом. Слышал нас или нет — непонятно. Но глаза как открыл утром в 6, это увидела Оля, так и не закрывал. Вроде куда-то смотрит, но зрачками не водит, не реагирует на движение руки. Вообще никакой реакции.

Вскоре женщины ушли.

В 18 часов Оля зажгла свечу и села около Вити, стала читать молитвы, которые желательно читать перед уходом. Книгу с молитвами и обрядами принесла Татьяна. Сестра читала молитвы вполголоса, я лежал на диване напротив, читал газету. Показалось, что он стал не так шумно дышать, сказал об этом Оле: «Ты слышишь, он вроде слабее стал дышать? Как же мы его ночью будем слышать?» Она тоже обратила на это внимание. И вдруг у меня неожиданно

вырвались громкие рыдания. Я даже испугался — с чего такие громкие? Зажал рот, зарылся в подушку, сдерживая чуть ли не крик.

И вдруг встал: что с Витей? В это время Оля сказала, что, кажется, дыхания нет, я подбежал, пощупал область шеи. Вроде бы жив… Но дыхание не возобновилось, он только сделал слабое глотательное движение, глаза по-прежнему открыты. Тут мы догадались — он умер… Дыхания не слышно. Я посмотрел на часы: 19 часов 18 минут…

Потом до нас дошло, что, видимо, моя душа раньше моего сознания узнала от Витиной души, что он умер — вот почему я вдруг, ни с того ни с сего заголосил! Он предупредил о своем уходе в ту же минуту, как остановилось дыхание и сердце. Может, попрощался…»

Да, я уверен, что и далее будут находиться новые подтверждения реальности потустороннего мира, появятся новые свидетельства об этом, и наши нынешние полузнания будут пополняться. Вероятно, пришло тому время, как оно неизбежно наступило и в эпоху Галилея и Коперника, первыми из людей осознавших наконец, что Земля круглая и вертится вокруг солнца, а не наоборот. Но, Боже, как это возмущало невежд и сирых!? Поймем и мы однажды, что мир многомерен и многонаселен. И книга Николая Осеёва поможет нам в этом.

Иногда мне приходят краткие письма от Инны:

«…В последние дни хожу с внутренней потребностью написать Вам. Чем объяснить? Не знаю. Не помню, писала ли, но больше года назад у меня родился сын. И после его рождения я утратила потребность что-либо писать. Даже письма! Порой хочется выплеснуть какие-то чувства в стихах на бумагу, но, увы!.. Ничего не получается. Не знаю, почему так? Может, это как-то связано с моим прошлым? Я имею в виду тот период, когда я общалась с Н. Осеёвым и записывала его книгу. Возможно, это он всё вкладывал в мое сознание — и стихи, и прозу. А теперь эта связь полностью утрачена, и во мне нет никаких литературных способностей. А жаль… Что Вы думаете по этому поводу? Для Вас как исследователя этот факт, может быть, не безынтересен.»

Или вот:

«Снится мне что попало. Чаще — бесконечные коридоры, из которых мне надо выбраться. И, как правило, это больничные коридоры с соответствующими видами и запахами. И постоянные поиски воды чтобы умыться, и дороги … Вот и сейчас у меня во снах лабиринты, лабиринты… Что они означают? Но это повторяется и повторяется. Значит, какой-то смысл имеет? Ну, рассуждаю: лабиринты — это поиск выхода, желание вымыться — освободиться от чего-то, очиститься, а дороги… Я еду и возвращаюсь. Получается, топчусь на одном месте. Почему? Неужели это связано с неизданной книгой? Начинаешь подозревать и такое…»

И вот книга Инны Волошиной и Николая Осеёва с рабочим названием «Единство Всех Миров», выходит в свет под новым именем: «За Порогом Жизни или Человек Живет и в Мире Ином». Хочется думать, что наконец-то у нее будет счастливая судьба. Мы должны знать, что ждет нас после ухода из нашего мира, и как следует строить свою земную жизнь, чтобы она состоялась, и чтобы не было потом стыдно перед собой и Богом за неправедные поступки. Рано или поздно мы попадем в тот мир, когда закончится наш земной путь. Верим мы в него или нет — другое дело, но в любом случае полезно узнать о нем как можно больше.

Наверное, человечеству предстоит еще немало пройти и многое узнать о себе и окружающем мире, прежде чем общество и его важнейшие институты признают описанное соответствующим действительности. Но первые шаги уже сделаны…

Геннадий БЕЛИМОВ,

доктор философии,

г. Волжский

ВСЁ О БЫЛОМ…

* * *

Я жил, не думая о многом. Любил, страдал и счастья ждал. Но жизнью мне отпущено не много. И скоро час смерти настал. Душа, покинув тело бренное, Впала в отчаяние и смятение, Я казался себе тенью белою. И был полон чувства отчужденья К самому себе и телу своему. Я видел всё, что происходит вокруг, Мне было страшно быть одному И меня охватил смертельный испуг. В отчаянии я рвался К остывающему телу своему, Но как я ни пытался, Не было уже возврата к нему. Я видел всё, что происходило…

* * *

Я оставлял Землю с болью В сердце; я осознал, что лишь Тело осталось там, а я тенью, Как мне казалось, куда-то спешил. Да! Меня несло потоком света К невидимым мною вратам. Я знал, что впереди где-то Я встречу Его, кого — не знаю сам. Пока моя душа стремилась ввысь Туда, откуда лился чудный свет, Предо мной годы жизни неслись, Жизни моей земной. И ответ О том, как жил и что я делал Мне выдержать пришлось не просто. То,

о чём я раньше не думал — Меня по сердцу, что лезвием острым. Но это было испытаниям начало…

* * *

Мне было трудно и сложно: Здесь меня никто не встречал… Изменить что-либо не возможно, Но со временем я нашёл свой причал. Я смирился, привык к новому Телу своему. Я многому учился, И учусь до сих пор… Но снова я Стремился к Земле, так стремился, Что прошёл сквозь грань миров. Но что! Меня ждало — от тела прах… Я долго не мог освободиться от оков, Что тянули меня вниз. В стенаньях Я прочь уходил от могилы, Решив никогда туда не возвращаться. Но сердцу дороги и милы Места родные, с ними не расстаться. Это было лишь тоске начало…

* * *

Я часто бывал среди родных, Я радовался нашим встречам. Я молился о людях мне дорогих И ждал встречи с ними в вечности. Я учился; время проходило То быстро, то казалось не будет Конца занятиям. И всё мимо Проходили воспоминания о буднях, О жизни, о любви, о боли. То было серое, мрачное время. Я жил воспоминаниями, но не более. А воспоминания — тяжкое бремя, Когда понимаешь, что обман Тобою не был понят при жизни. Как я жил, не знаю сам: Не было радости. Я трижды Пытался уйти, уйти далеко-далеко…

* * *

Я трижды пытался уйти, Но каждый раз возвращался: От себя невозможно уйти. Я так очень долго метался… Со временем притупилась боль, Разочарования отошли вдаль… Я стал ждать свою любовь. Я начал строить дом, но жаль, Она не вошла даже в дом, Мы расстались в парке у реки. Она давно была здесь, но о том Я не знал. Мы были очень далеки. Она отдала мне дань Наших встреч и прогулок под луной. Она легче прошла через грань Смятения; и не осталась со мной. Это были самые тёмные дни…

* * *

Но однажды яркий блик Я увидел во Вселенной. Из груди рванулся крик: «Мечта моя сбылась!» О да, я здесь часто мечтал, Что найду себе близкую душу. Я этой идеей бредить стал. Но я нашёл её и обрушил Всё внимание Мечте моей, В ней было всё прекрасно. И перестал вести я счёт дней. Я помогал ей! И не напрасно В душе моей жила вера, Что когда-нибудь мы будем рядом… И Господь открыл нам двери. Это за боль — высшая награда! Это самые светлые дни мои…

* * *

P.S.: Я поведал в стихах Всю боль мою, Но в письменах Я большее открою… Н. ОСЕЁВ

ГЛАВА 1

Начиная своё повествование, я хочу рассказать о своей прошлой жизни.

Родился я 16 октября 1815 года. Всё моё детство прошло в родовом имении под Саратовом. Моя мать — незаконнорожденная дочь князя Андрея Голицына, а отец простой служащий. Детей в семье у нас было четверо. Мать умерла рано, отец вскоре вновь женился. Нас, меня и младшую сестру Анну, он отправил к бабушке в село Рудное. Дома мы бывали редко. В девять лет я был отдан в лицей в Саратове. Там я и начал писать свои стихи. Я рос в селе, мне была близка природа, и первые мои стихи — о природе. Я пробовал писать дружеские шаржи на друзей по лицею. Но свои произведения я никому не показывал. Мне казалось, что они не достойны быть услышанными. Но так не могло долго продолжаться. И я однажды открылся нашему наставнику группы Андрею Петровичу Балдину. Он одобрил мои начинания, кое-что объяснил. Тогда я был счастлив. Уединяясь, работал над своими уже написанными стихами, пытался писать новые и вновь бежал к Балдину. Он во многом помог, но признания я как поэт так и не получил. Самое большое, что я имел — это публикации в журналах. Я был поэтом — неудачником.

На каникулы я уезжал к бабушке в Рудное. Анна, всегда была рада мне. Взрослея, мы не становились чужими, скорее наоборот: у нас были общие интересы. Сестра увлекалась поэзией, она была, пожалуй, единственной почитательницей моего таланта. Мы часто гуляли с ней в окрестностях села и подолгу могли беседовать, спорить. Она была для меня самым близким другом, не смотря на то, что я был достаточно общителен. Свои личные переживания я открывал ей, и только ей. Меня не останавливало то, что она была младшей. По-женски интуитивна, она была мудрой для своих лет. Анна для меня в одном лице была и матерью, и сестрой, и другом.