За последним вздохом
Шрифт:
— Знал, что всегда могу на тебя положиться, — шепнул Кольтира Туману, почесав антрацитовую гриву.
— Куда мы дальше? — спросила Лерисса, и брат с сестрой уставились на Кольтиру, ожидая его решения.
Хороший вопрос, на самом деле. Лериссу нужно доставить в Западный край — хотя бы на корабль посадить. Кольтире и Тассариану надо наведаться в Элун’аран — забрать вещи, уволиться из армии. А потом? Снова в наемники? Кольтира поморщился. Когда-то отец учил его сражаться, рассказывал о почетности службы. Но теперь не защита родины, а убийства и война стали ремеслом
В Подгород после устроенной в Андорале резни нет смысла соваться. Проситься к Агмару? Можно было бы, если бы не Тассариан — орки не примут человека. Не бросать же лишенного памяти напарника.
— Мрачный Свод, Акерус, Даларан, Кабестан, — перечислил Кольтира первые варианты, пришедшие на ум.
— Хммм… — протянул Тассариан. — Мрачный Свод не помню вообще. Акерус… Акерус… смутно.
В этом признании ни смущения, ни злости на свою беспомощность. Странный он все-таки тип. Кольтира бы бесился и огрызался на его месте.
— Если ты не хочешь поселиться в Акерусе из-за меня, то не волнуйся. Я могу переехать в Длань Тира, например, — предложила вдруг брату Лерисса. — Там, говорят, город почти не пострадал. Будем совсем недалеко друг от друга, сможешь за сутки до меня добираться,
В Длань Тира? Город, отбитый у Алого ордена Серебряным Авангардом? Ее что, Келтан соблазнил уйти в паладины? Дочь героя с сильным характером и наследственной склонностью к Свету. У нее бы получилось… Правда, что ли, уговорил ее?
Но это странно, она же так цеплялась за свой дом и свою землю в Западном краю. Или там только романтический интерес и имел значение?
— А как же твой хвостатый? — прошептал Кольтира ей на ухо.
— Если я нужна ему, то приедет сам, — со злостью выплюнула она. Что-то там не ладно у них…
Путь до Квель’Таласа прошел быстро. Лерисса пристроилась на Сумраке за спиной брата и всю дорогу то обменивалась с Кольтирой колкостями, то рассказывала какие-то случаи из детства. Тассариан больше ничего не вспомнил, но рядом с сестрой явно чувствовал себя на своем месте.
На границе, у Талассийских Врат снова возникли проблемы. На этот раз дело было не в цвете глаз квел’дорея. Пограничникам оставили четкое указание: Кольтиру Ткача Смерти в эльфийское государство не пускать. Этас постарался? Не похоже на него… Но если его рук дело, то и в Даларан соваться не имело смысла, с Этаса станется предусмотреть даже месть озлобившегося монстра.
Кольтира тупо уставился на выданную ему копию приказа. Вместо ожидаемой злости он ощущал какое-то… смирение.
Значит, на родину путь закрыт. Может, и правильно. Что там у Кольтиры оставалось в Элун’аране? Дом с собой не заберешь, а самое важное: конь и оружие, — было при себе. К троллям. Нечего подвергать эльфов риску.
Кольтира написал письмо Раниену — отшутился, мол, когда бы я обходился без неприятностей и конфликтов. Лериссе с Тассарианом причины изгнания объяснять отказался, но они и не особо настаивали. Посовещались, решили ехать сначала в Западный край.
Двигались медленно: Тассариан не разрешал издеваться над Лериссой и лишать ее отдыха. Пока она отсыпалась, они
— Ты еще так молод, — заявил он однажды, без спроса запуская пальцы Кольтире в волосы.
— Я старше тебя раз в десять, — фыркнул Кольтира.
Вот только Тассариан в Подгороде успел познакомиться с кем-то из темных следопыток и научился соотносить возраст эльфов и людей. И исходя из странных посылок, будто люди взрослеют быстрее эльфов, а нежить — так же как и живые, он счел себя старше. И опытнее. И мудрее.
Повод-то вроде бы пустяковый. Из-за такого только дети могут рассориться, но как-то слово за слово, и самоуверенность Тассариана Кольтиру просто взбесила. И когда тот еще и уделал его в поединке, а потом с наглым видом требовал поцелуя за то, что уберет клинок от его горла — ну кто бы не взъярился? Кольтира ушел прогуляться и остыть к небольшому озеру на клочке исцеленной от Чумы земле, и там его нашла Лерисса. Чего это на рассвете подскочила?
Пришла поговорить. Все на ту же тему, какой доставала его в Западном краю. Не усугубляй чувство вины Тассариана, напоминая ему об убийстве. Теперь с уточнением — не сообщая, кто оборвал жизнь Кольтиры и превратил его в слугу Артаса.
Кольтира и не собирался рассказывать. Не то чтобы твердо и нерушимо решил — мало ли, упырь его знает, вдруг придется к слову в пылу какой-то особо ожесточенной ссоры. Но настойчивость Лериссы бесила. И речи о прощении.
Что-то его самого никто не торопится прощать! Он Этаса вообще-то не убил, а тот все равно не захотел быть с ним даже просто в одной стране!
— Легко тебе говорить. Тебе не за что его прощать, вот и делаешь вид, будто добренькая, — проворчал он.
Лериссу перекосило. Она пару минут сидела молча, подбирала слова, а потом вдруг стребовала с него обещание оставить все детали разговора в секрете. Кольтира кивнул, ни упыря не понимая.
— Я знаю, что это нелегко: прощать. Нас с Тассарианом вырастила мама, ты ведь знаешь. Я ее очень любила, — медленно произнесла она каким-то совершенно невыразительным тоном. Смотрела в землю и выглядела как нахохлившаяся ворона. А потом набрала в грудь воздуха и выпалила: — Это Тассариан ее убил.
— Что?
Кольтира вытаращился на Лериссу, не веря своим ушам. Тассариан? Вот этот мирный и безобидный тип, даже под властью Артаса не опустившийся до бессмысленной жестокости? Рыцарь смерти, отличающийся от живых только возросшей эффективностью в бою? Поднял руку на женщину, на свою мать? Убил? И Лерисса после этого стала бы с ним общаться? Что за чушь!
— Врешь! — возмутился он.
— Артас привел их из Нордскола в Лордерон. Уже… немертвыми, Плетью. Жгли города и деревни, вырезали н-народ. Я тогда уезжала, меня успели эвакуировать. Маму — нет. Я не знаю, как Артас узнал ее спустя столько лет… — Лерисса облизнула пересохшие губы. — Но он приказал Тассариану убить ее. Доказать свою верность.