За речкой
Шрифт:
— Как ты узнала, что я здесь? — спросил я.
Девушка нехотя оторвалась от моей груди. Заглянула мне в глаза.
— Анатолий Сергеевич рассказал.
— Таран? — удивился я и даже не посчитал нужным скрывать своих чувств, — ты с ним виделась?
Наташа покивала.
— Они с папой хорошо дружат. Анатолий Сергеевич к нам приезжал в гости. Отпуск ему дали перед переназначением. Ну и вчера у него был последний день. Пришел вечером. Сказал, что у тебя тут беда. Что тебя посадили на гауптвахту,
Девушка как-то замялась. Опустила взгляд.
— Я переживала. Очень. Всю ночь не спала. Думала, как ты тут? Ну и уговорила папу меня к тебе свозить. Вдруг получилось бы увидеться, — Наташа смущенно улыбнулась. — И вот получилось. Я так рада…
— Я тоже, Наташ.
Вдруг Наташа посерьезнела. Нахмурила бровки.
— А почему тебя сюда посадили? Ты что-то сделал?
— Нет, — помолчав пару мгновений, сказал я. — Просто, скажем так, произошло небольшое недоразумение. Но теперь уже начальство разобралось. Вот меня и выпустили.
— Это чудесно, — просияла Наташа и снова бросилась мне на грудь. Прижалась. — Я так рада.
Улыбнувшись, я снова крепко обнял ее. Потом через плечо посмотрел на недоумевавшего при виде нас отца Наташи. Сказал ей:
— Пойдем к твоему папе.
— М-м-м-м?
— Я хочу с ним познакомиться.
Наташа кивнула. Мы пошли к Владимиру Ефимовичу, при этом девушка щелкала каблучками рядом со мной и вцепилась мне в ладонь своей ладошкой. Упорно не хотела отпускать мою руку.
— Вот… Знакомься, пап… Это… — начала она смущенно.
— Саша Селихов, — с улыбкой я протянул руку Владимиру Ефимовичу.
Тот немного помялся, но пожал ее.
— Толя про тебя много рассказывал, — проговорил геолог несколько настороженно. — Это ведь ты тогда поймал Наташу на границе?
— Так точно. Я.
— А я-то думаю, лицо знакомое, — задумался Владимир Ефимович.
Видно было, что он все еще поглядывает на меня с каким-то замешательством, но уже не так насторожен, как раньше.
— Саша меня от хулиганов защитил, — скромно проговорила Наташа, — ну тогда возле ДК, помнишь? Я тебе говорила.
— Помню, — выдохнул Владимир Ефимович. Потом снова обратился ко мне: — Мне твой бывший начальник, Толя Таран, про тебя говорил. Говорил — на редкость ты удивительный боец.
Он несколько неловко прочистил горло. Помялся. Потом добавил:
— В принципе, я вот на тебя поглядел и понимаю, почему моя дочка сегодня меня сюда заставила ехать.
— Мне приятно с вами познакомиться, Владимир Ефимович, — улыбнулся я геологу.
Тот немного растерянно переглянулся с Наташей.
— Мне тоже приятно, — почесал он шею смущенно.
— Разрешите мне поговорить с вашей дочерью, — сказал я добродушно.
Геолог снова растерялся. Поймал взгляд
«Все хорошо, папа. Я в надежных руках. Не переживай».
— Ну… Ну конечно. Конечно разрешу… Только…
Владимир Ефимович неловко осекся.
— Только что? — улыбнулся я ему.
— Про беременность это же…
— Шутка была, — ответил я прежде, чем он закончил вопрос.
Наташа разулыбалась и кивнула — да, мол. Шутка.
На лице Владимира Ефимовича отразилось какое-то облегчение. Он вздохнул и рассмеялся.
— Хорошо… Очень хорошо. Ну… Не то чтобы я внуков не хотел. Просто Наташа… Она ж у меня еще молоденькая совсем…
— Папа… — вздохнула девушка с улыбкой, — пожалуйста. Подожди меня в машине. Я сейчас вернусь.
— А да… конечно-конечно.
Геолог попрощался со мной за руку, а потом торопливо, время от времени оглядываясь, направился к своему УАЗику. Со скрипом открыл дверь, забрался внутрь и громко хлопнул ею.
Мы с Наташей остались одни. Она застыла передо мной. Девушка опустила голову, снова принялась теребить собственные пальцы в какой-то смущенной нерешительности.
— А я… — поторопилась она разогнать загустевающую тишину, — а я в медицинский поступаю…
— Вот как? — теперь я и правда удивился, но на этот раз не выдал своего удивления. Только добродушно улыбнулся.
— Да… Решила вот…
— Почему?
— Ну… — Наташа замялась. — Помнишь, тогда, у клуба? Мы мужчине скорую вызывали?
— Конечно.
— Я ж ему первую помощь оказала… Ну и он выжил. Потом к нам с папой его жена с дочкой приходили. Благодарили меня сильно.
Девушка просияла и улыбнулась, показав мне беленькие зубки.
— Целый поднос вкусной пахлавы мне принесли. А еще — цветы.
— В тот раз ты сработала молодцом. Жизнь человеку спасла.
— Да… И так мне стало приятно на душе. Так стало тепло от того, что я ему помогла, что я такого никогда в жизни не испытывала… Вот и решила, что хочу людям помогать. Что хочу стать хирургом.
— А отец как на это посмотрел? — спросил я.
— Хорошо посмотрел, — Наташа обняла себя за плечо и стеснительно отвела глаза. — Он рад, что я наконец выбрала, кем хочу быть.
— Ты должна понимать, что спасать людей — трудное дело. Что много таких сложностей тебя ждут, о которых ты пока и представления не имеешь.
— Я понимаю, — решительно ответила она.
Я хмыкнул. Вздохнул.
— Это хорошо.
— А ты… Ты, значит, возвращаешься на заставу?
— Нет.
Наташа удивленно округлила свои и без того большие, синие глаза.
— Нет?
— Я получил новое назначение. Уезжаю служить за речку.
Глаза девушки заблестели. Она тут же погрустнела. Отвела взгляд.