За широкой улыбкой
Шрифт:
– Анна. Самая младшая. Восемнадцать только исполнилось. Вся жизнь впереди. А он ее истязал дольше всех... Смотришь на ее ангельское личико – и ничего, кроме доброты и тепла внутри, не вызывает. Только желание обнять, приголубить. Вот за что… эта с*ка так издевалась над ней? За что, спрашиваю? Молчишь? Идем дальше?
Глаза в глаза. Лишь только нервно сглатывает слюну.
Витиеватые дорожки промеж могил – и выходим к следующей.
– Зоя… Не знаю, - пожимаю плечами,
– И что? – кидает мне жуткое, отчего я оторопела в ужасе. Продолжает: - Тома, это – ЖИЗНЬ! Так что теперь – по подвалам прятаться?!
– Ты серьезно? – мертвым голосом шепчу.
– А ЧТО? – уверенно. Окидывает взглядом около: - Тут каждый – за что-то, да загремел! Всех их жалко! Разве нет? …И ЧТО?
– Т… ты… ты – конченный!
Резкий, отчаянный разворот – и бегу изо всех сил, невольно скользя по мокрым кривым земельно-глиняным дорожкам (что лишь местами побиты травой).
– СТОЙ! СТОЙ, Б***Ь! – летит за мной, старается, однако сейчас я на удивление ловче и быстрее (наверно, уж слишком хорошо знаю этот путь).
А там и вовсе – до остановки подать рукою...
Замечаю на трассе автобус, да еще в нужном направлении: поддаю скорости на грани невозможного.
Буквально среди последних пассажиров влетаю в салон.
Ныряет за мной и Ерёмов.
Протискиваюсь между рядов – живо запрыгиваю ближе к окну.
– Ты чё удумала? – рычит, словно зверь (так и не присаживаясь; уцепился руками в спинки кресел по бокам). Вынужденно сдерживается в рамках приличия.
– Ничего. Езжай дальше! – гавкаю я.
– Пошли в машину, - тихо, смиренно, но приказным тоном.
– Я с таким уродом – никуда не пойду!
– сплюнула желчь в лицо. Глаза в глаза. Взоры сцепились.
Дрогнул автобус – и неспешно покатился по своему маршруту.
Тягучие, бешеные минуты молчаливой перепалки, пристальных взглядов, не моргая. Прожевывает эмоции, матерные слова Григорий.
Еще миг – и нервно цыкнув, но, так и не сказав ни слова, сделал разворот – по проходу, да к водителю вышел.
Взвизгнули шины, тормозя…
Исчез. Ушел, не оборачиваясь. Вот и отлично.
Одно «Е» ... я всё же пережила.
– -----------------------
Глава 5. Свои, чужие
– -----------------------
***
Добраться домой. Принять горячий душ, взять самое необходимое - и отправиться в отделение, к Фирсову.
– О, пропажа наша! – искренне обрадовался мне Макс. Выставил стул из-за стола, жестом пригласил
– Ага… - подчиняюсь.
– Где шастала целый день?
– косой взгляд из-подо лба, колдуя над чашками. – А то я уже переживать стал. Ребят хотел дергать.
Печально усмехнулась.
– Ох, - качаю в негодовании головой, вспоминая сегодняшний день: думаю, за него меня Фирсов по голове не погладит. Шумный вздох: - Где шастала? Да со свободой прощалась.
– Ой, да брось ты! – скривился недовольно. Разворот – и оперся спиной на шкафчик. Размешивает ложкою сахар. Взгляд на меня. – Справимся! На, - протянул кружку.
…
Ну да, справимся. Куда деваться?
– Что там Грановский? – дую на кипяток. – Придумал что-нибудь интересное?
– Шутишь? Без тебя у него на это дело совсем не стоит... Это же Андрюха! Забыла что ли? Без пинка или злости этот человек – полный ноль: как с гуся вода, ни до чего нет интереса. То ли, когда его завести!
– А на прошлом выезде мало задора было что ли? – смеюсь.
Почесал затылок. Развел руки в стороны.
– Наверно. Может, думает, что это так: подразнила и исчезнешь.
– В смысле? – нахмурилась я.
– Ты же не думаешь бросать это дело?
– Ну-у… - растеряно тяну.
– А, вообще, как ты это всё представляешь? Мне же нельзя: посторонний человек.
– Я к чему и веду, - ухмыляется Фирсов. – Поговорить надо с Заболотным. Чего-нибудь да придумает. Раз такое дело, да и тебе бы оправдание, чего здесь торчишь.
– Ну, да…
– Кстати, что с нынешней работой? Как, где сейчас?
– Да уволилась сегодня… Какая работа с Евсеевым?
– А жить на что?
– На пособие… - «по инвалидности»… не осмелилась договорить я.
Поморщился от неловкости и печали Макс.
– А они такие большие? – тихо, грустно пробормотал в попытке пошутить.
Смеюсь:
– Спасибо и на этом…
Кивает головой.
– А лекарства?
– Что лекарства?
– Сильно дорого всё?
Хмыкнула:
– А ты как думаешь? – язвлю. Смолчал. Немного помедлив, добавила: - Но ничего, все как-то живут, и я проживу…
***
– Фирсов, мать т***! Вот ты где! – влетает к нам в кабинет без стука Грановский (замер на входе).
– А где мне еще быть? Не у тебя же! – смеется Макс.
– Балашо-ова! – ядовито протянул Андрей, округлив очи. – И ты здесь?! – улыбается. Ухмыляюсь на эту нашу «пылкую дружбу».
– Всё никак не изгонят тебя отсюда! – продолжил тот.
Хохочу.
– А ты, небось, первый выстроился провожать! И Заболотному жалобу подал.
Нахмурился.
– Стоп, я не понял, - шаги ближе. – Ты чего тут, работать собралась?
– А тебе жарко со мной, да? – ехидничаю.
Заикнулся от такого откровенного намека, даже побагровел враз. Но затем миг – и, полностью осознав, что дразню, злобно махнул на меня рукой: