За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге
Шрифт:
Поначалу Коля и Петька урезонивали девчонок, говорили, что добыча продуктов и денег дело не женское. Потом обозлились и стали прятаться от нахалок. Но это тоже не помогло.
Однажды, явившись на обед, Петька с удивлением отметил, что ни его, ни Колиной, ни Митькиной тарелки на столе нет.
— Можете варить себе сами! — с торжеством объявила Простокваша. — Я вам готовить не нанималась.
Петька было растерялся. Но на его счастье девчонку услышала Матрена Ивановна.
— Это ты что там вытворяешь? — спросила она от плиты. —
Тогда Людка придумала новую каверзу: в одну тарелку набухала перцу, в другую соли, а в третью налила одного бульону. Рассчитывала она как будто правильно: Колька, мол, во вкусах не разбирается, а Петька с Митькой, хоть и разбираются, да промолчат — за чужим столом привередничать не полагается. Только эта уловка не удалась. Митька деликатному поведению в гостях не обучался и церемониться не стал. Придвинув тарелку с бульоном, он поболтал в ней ложкой, хмыкнул и возмутился:
— Одна вода! А где же картошка и макароны?
— А у меня один перец, — поддержал приятеля Коля.
Матрена Ивановна насторожилась и, конечно, поняла, в чем дело.
— Ах ты ж, паршивка! Опять над товарищами изгаляться! Добро переводить? Вот я тебе!
Простокваше ничего не оставалось, как поскорее убраться с веранды и спрятаться в огороде. Но своего в войне с мальчишками она все-таки добилась. Хотя и не сама, не своими силами.
На следующий день после истории с бульоном Нюрка ни с того, ни с сего заявила, что не будет доить коров.
— Свою подою, — объявила она, — а других не хочу.
— Да ты что? — изумился Митька. — Тогда же мне топать с Зорькой домой. И тетка больше сюда не пустит.
— Вот и хорошо, — хихикнула Людка. — Погуляешь возле своей пасеки.
Нечего и говорить, что такой поворот дела не устраивал не только Митьку, но и Колю с Петькой. Надо было приступать к серьезной работе, а много ли сделаешь, если лопоухий будет являться на пасеку на три-четыре часа в день?
Приятели обступили Нюрку и принялись на все лады уговаривать ее, но девчонка стояла на своем.
Удрученные и расстроенные мальчишки отошли в сторону и долго не знали, что делать. Наконец, Петька решил слукавить. Не говоря ни слова, приблизился к девчонкам, засунул руки в карманы и как бы с сожалением покачал головой.
— Эх, девчонки, девчонки! Глупые же вы, глупые!
— Это почему же? — исподлобья глянула на него Нюрка. — Может, ты умнее?
— А потому, — не обращая внимания на вопрос, ответил Петька. — Мы смеемся, а вы думаете, что не принимаем вас в компанию. Если хотите знать, так вы уже давно в нашей компании.
— Ну-у! — в один голос удивились подружки. — Как же это?
— Да так. Разве не вы готовите нам обед? А кто доит коров и поит нас молоком? Раз вы работаете на нас — значит, половина наших заработков ваша. Да! Если мы намоем золота — значит,
Девчонки переглянулись и захихикали.
— И не нужно ходить ни в какой лес? — спросила Людка.
— Конечно.
— И незачем думать, как достать продукты?
— Факт!..
Коровы были выдоены тут же, мир восстановлен, и мальчишки потом не раз восхищались дипломатическими способностями Петьки. Кто бы мог подумать, что, схитрив и слегка польстив девчонкам, можно добиться таких успехов?!
О счастливой обмолвке, последней горстке крупы и о том, что сказал маленький охотник
На добыче золота, заготовке женьшеня и коры бархата, как уже сказано, пришлось поставить крест. О таком можно было только мечтать. А дело между тем стояло. Продукты для строительной бригады сами собой в кладовку не шли.
— Эх, горе-горькое! Нет у нас Ляновой хватки, — с досадой обмолвился как-то Коля. — Сколько б можно было сделать!
Петька сначала пропустил эти слова мимо ушей. Но потом посмотрел на друга и почувствовал, как глухо и жарко заколотилось в груди сердце.
— Ой, Коля! Да это ж… Это ж, знаешь, какая идея!
Коля не понял приятеля.
— Какая еще идея? Чего придумал?
— Да с Ляном же! Пригласить его к нам и назначить главным охотником. А?
Теперь от изумления открыл рот Коля. В компании карапузиков — настоящий удэгейский охотник, убивший не одного зверя и походя выхватывающий из реки килограммовых ленков! О таком можно было только мечтать. А Лян, конечно, с удовольствием согласится быть главным охотником. Ведь не зря же он с таким интересом расспрашивал о пасеке, пчелах, о том, как живут кедровцы?!
Вопрос упирался теперь только в то, как связаться с мальчишкой. Не бросать же работу на глазах у старших? Да и кто тебя пустит опять в тайгу?
Выручил против ожидания, случай.
Утром, подавая на стол завтрак, Матрена Ивановна с сокрушением спросила:
— Что будем делать, ребятушки? Дожди по ночам все льют да льют. В Кедровку никакими путями-дорогами не пробиться, а продукты, почитай, все вышли. Масла в бутылке вон на донышке, крупы с фунт осталось, а муки и того меньше. Молока-то да картошки у нас, конечно, вдоволь, — продолжала пасечница. — Да разве ж с таким харчем в рабочую-то пору перебьешься?
— Что и говорить! Без хлеба да жиров не работа, согласился вожатый. — А нельзя ли подзанять у соседей?
— Навряд, сынок, — покачала головой женщина. И тут же повернулась к подошедшему мальчишке: — Митрий, ты, случаем, не знаешь, как у тетки с мукой? Есть запасец или нету?
— Да какой запасец, бабушка! — откликнулся Митька. — Вчера она последнюю замесила. Еще ругалась на дядю Кузьму: почему, говорит, мало купил, когда ездил в сельпо?
— Видишь?.. Ежели нету у Насти, так у Нюркиной матери и спрашивать нечего. Они недавно приехали, еще не обжились.