За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Башмаков Валентин Семенович

— Вот и все! — перечитав написанное, хлопнул ладонью по листку Петька. — Повесим над постелью и за дело. Что забудем — можно заглянуть.

О расширении лиги, предложениях Митьки и о подарке, который был преподнесен Сереже

На следующий день, выбрав удобный момент, мальчишки зазвали Митьку на сеновал, рассказали о своей затее и предложили вступить в лигу. Любой серьезный мальчишка на его месте ухватился бы за такое обеими руками. Но белобрысый

встретил предложение без воодушевления:

— Подумаешь — затея! — фыркнул он. — Я и без ваших выдумок стану настоящим мужчиной. Да!

Петьку такое бахвальство обозлило.

— Станешь? — прищурился он. — Как станешь?

— А вот так! Буду расти — и все. Как вырасту с отца или Сергея, так и стану.

— Думаешь, если большой, так уже и мужчина? Да?

Спорили горячо, долго. И кто знает, чем бы все кончилось, если бы Коля не рассердился и не заявил:

— У тебя, Митька, вечно всякие возражения. Не хочешь в нашей компании — катись тогда на все четыре стороны. Не держим.

Белобрысый такого оборота дела не ожидал и, как при встрече на таежной дороге, сразу стал шелковым.

— Да я ж, Коля, что? Я ж ничего. Если за компанию — пожалуйста. Только сам, чай, знаешь: Сергея такими штуками разве прошибешь? — Митька кивнул на листок с заповедями мушкетеров.

— Это почему же не прошибешь? — удивился Коля.

— Да потому. Сергей ведь сам никогда не нюнит, не задается. И если ты будешь делать так же, он твое геройство и не заметит. Подумаешь, скажет, достижение! Так и должно быть.

— А какой же штукой прошибить тогда Сергея? — спросил Петька.

Митька похлопал белыми ресницами, подумал.

— Вот кабы… Кабы сделать такое дело, с каким он не справится сам, хоть и взрослый. А?

Мысль понравилась. Разве плохо, в самом деле, щелкнуть насмешника по носу? Да не каким-нибудь пустяком, а настоящим делом!

— А каким делом? Каким делом? — придвинулись Петька с Колей к мальчишке.

Митька, почувствовав, что попал в точку, приосанился и расправил плечи.

— Ну каким?.. Взять и построить, например, школьную ферму. Да! Он вон вздыхает, не приложит ума, как с этим делом управиться, а мы раз — и построили!

— Втроем?

— Ну да. Скажешь, нельзя?

— А думаешь, можно? Дурак ты, Митька! Разве не видал, какие в сараях дыры? Сколько нужно поставить столбов, сделать дверей! А крыши, всякие кормушки да корыта? Сережа собирается месяц работать с двадцатью старшими ребятами, а ты вздумал обскакать его втроем. Так только больше опозоришься.

— Тогда надо придумать другое, — согласился Митька.

— А что другое?

— Ну хотя бы продукты… Во! Точно! Достать продуктов, чтобы кормить строителей. Слыхал, что говорила Матрена Ивановна?

Мальчишки ухватились за эту мысль, но опять ненадолго. Митька стал предлагать такие проекты, что умному человеку

ничего не оставалось, как только развести руками. Сначала он заявил, например, что нужно убить кабана. Потом отказался от кабана и предложил поймать тигра: его, мол, можно продать в зоопарк и купить на деньги, что требуется. Еще позже придумал собирать в тайге птичьи яйца, мед диких пчел.

Петька, слушая бестолковые разглагольствования Митьки, на какое-то время отвлекся и начал перебирать в уме собственные соображения. В глубине души, на самом донышке, как муравей в песчаной ямке, копошилась какая-то мысль. Было ясно, что мысль эта очень удачная и ценная. А вот в руки она никак не давалась. И вдруг…

— Есть! Ура! Есть! — закричал он, хватая Колю за локоть.

Коля от неожиданности вздрогнул и уставился на друга, решив, что он спятил с ума.

— Да! Есть продукты для строителей! Правильно Митька придумал! Молодец!

— Какие еще продукты? Откуда они взялись? — недовольно проворчал Коля. — Вечно ты, Петька, с какими-то выдумками. И никогда не скажешь ничего по-человечески.

— Да что же тут не по-человечески? — удивился Петька. — Я ж говорю про наши с тобой камни! Непонятно, что ли?

Коля не спеша полез в угол под сено. С минуту возился там, чихая от пыли. Наконец, выбрался и, стряхивая с рубахи сенную труху, поставил на землю туго набитый вещевой мешок. Это был тот самый мешок, с которым он путешествовал в поселок удэге и обратно. По приходе на пасеку друзья ссыпали и него собранные самоцветы и спрятали подальше от Людки и Андрюшки, которые непременно бы их растащили.

— Вот. Про это говоришь, что ли? — спросил Коля.

— Конечно. Про какие же еще? Хватай мешок за уголок, потащили!

Сережа сидел на чурбаке возле крылечка и помогал Людке чистить картошку. На веранде возилась с крынками Матрена Ивановна.

Когда мальчишки поставили перед ним мешок и распустили завязку, Сережа отложил нож и с интересом запустил руку в камни (раньше мальчишки свое богатство ему не показывали).

— Хо! Красивая коллекция! Для школьного уголка собирали?

— Да нет же! — волнуясь, затряс головой Петька. — На пропитание комсомольцам, которые будут строить ферму.

Вожатый искоса взглянул на него и усмехнулся.

— Это как же прикажешь понимать? Будем кормить ребят камнями?

— Ага! — злорадно подхихикнул из-за спины парня Митька. — На первое — два камешка белых, на второе — три красных, на третье — один желтый.

Засмеялась и Людка.

В другое время Митька и языкастая Простокваша получили бы за издевку по шее. Но тут Петька с Колей их даже не заметили. Перебивая друг друга, принялись рассказывать о Константине Матвеевиче, о фабрике сувениров, о своем путешествии на батах и прочем. А под конец Петька выложил и самое главное.