За спичками. Воскресший из мертвых
Шрифт:
— Между прочим, где у вас тут все костюмы и одежда Ихалайнена?
— Это все в бельевой кладовке.
— А ну-ка, женка Кананена, сбегай за этим! — распорядился Тахво.
Майя-Лийса сходила за вещами. Тахво Кенонен стал рассматривать костюмы, насвистывая, принялся измерять их складным сантиметром. Тщательно измерив, он объявил:
— В общем, они подойдут, только вот в штанах сзади много лишнего — придется ушить сантиметров на сорок.
Один из перевозчиков сказал:
— Ихалайнен был плотный человек, особенно
Кенонен небрежно заявил:
— Ничего! Если Тахво Кенонен повертится тут с иглой и с ножницами, так любые штаны ему будут впору… Сейчас! Отсюда резанем лишнее и прохватим иглой.
Тахво вырезал из штанов солидный кусок материи, и тут его иголка замелькала в руках. Занимаясь шитьем, он командовал:
— Эй, перевозчики! Ну-ка, велите старухе Майе-Лийсе поставить утюг на угли. Хочу немного отутюжить эти портки.
Приказ передали Майе-Лийсе. Один из перевозчиков сказал:
— Уже Тахво Кенонен выучился хозяйским приемам — приказывает и за порядком следит.
Кенонен хвастливо спросил:
— А что? Тахво Кенонену недолго учиться этому… Сейчас со спины пиджака отрежем полоску и переставим пуговицы, вот тогда пиджак будет на мне как вылитый.
Обратившись к женщинам, Тахво сказал:
— Ну-ка, бабы, вытряхните из матраца старую солому, киньте на подстилку коровам. И набейте матрац свежей соломой. Что касается рваной одежды Ихалайнена, то завтра продайте ее старьевщику… И на эти деньги можно будет купить орешков и пряников.
Таким образом перешивая суконный костюм Антти Ихалайнена, Тахво отрегулировал все хозяйственные дела.
Перевозчики некоторое время задумчиво молчали, но потом они снова принялись хвалить портного. Они сидели серьезные, покуривали, поплевывали и говорили как бы между собой.
Один из перевозчиков одобрительно произнес:
— Неплохой выйдет муж из этого Кенонена!
— Толковый будет супруг! — пробормотал другой.
— Муженек что надо! — сказал третий и сплюнул.
Снова помолчали. Потом опять стали переговариваться:
— Вот когда он вопрется в эти брюки Ихалайнена, сразу из него получится законный муж Анны-Лийсы. Но брюки, конечно, надо для этого порядочно сузить.
— Да, брючки придется сузить! — ответил второй.
А третий пробасил, держа трубку во рту:
— Придется их сузить… брючки-то!
— А как же иначе поступить? — вмешалась в разговор Майя-Лийса. — Ведь нельзя же мужчину сделать шире, уж лучше брюки для него сузить.
Один из перевозчиков солидно ответил ей:
— Не принято мужчину переделывать и ремонтировать вместо штанов.
— Не дело трогать мужчину ради этого, — сказал второй.
А третий пробасил:
— Зачем же ремонтировать Кенонена, он и без переделки пригоден!
— Вполне подходящий… этот Кенонен! — воскликнул еще один перевозчик и сплюнул.
Занятый своим делом, Кенонен распорядился:
— А
Тут Анна-Лийса сказала перевозчикам:
— Вы бы похвалили Кенонена просто так, а не за его подарки.
Кенонен не обратил внимания на эти слова. Он в поте лица продолжал работать. И, работая, бранил старомодный покрой брюк Ихалайнена:
— Да уж, эти портные Липери. Это какие-то перевозчики, а не портные. Брюки сшили с застежкой по бокам. Так шьют только для сопливых ребят.
Вскоре работа была кончена. Кенонен скинул свой костюм и теперь облачился во все суконное.
Перевозчики тотчас стали его расхваливать:
— Настоящий барин получился из этого Кенонена. А ведь когда сидел на столе, прямо казался каким-то рахитиком.
— Кенонен — это действительно такой человек, которого из списка живых еще нельзя вычеркивать! Вот он у нас какой!
— Опять вы тут скалите зубы! — прикрикнула на перевозчиков Анна-Лийса, укладывая свои поварешки в корзину.
На стене висел саржевый сюртук Антти, привезенный сыном Кеттунена.
Увидев этот сюртук, Тахво сказал Майе-Лийсе:
— Ну-ка, как тебя там, посмотри, нет ли каких-нибудь там насекомых, а если есть, убей их… Это еще приличный сюртук.
На следующее утро в доме Ихалайнена началась суматоха. Десять телег стояло наготове. На эти телеги стали грузить мебель, зерно, масло, кадушки и прочий товар. Три телеги нагрузили сеном. Коров вывели из хлева и наняли двух девчонок погонять их. Майя-Лийса и Анна-Лийса собрали овец, чтоб гнать их позади обоза.
Ужасно визжала свинья, которую посадили в бочку, чтобы перевезти без лишних хлопот.
Мычали коровы, кричали перевозчики.
Тахво Кенонен запряг в двуколку мерина Ихалайнена и решил ехать впереди обоза.
Когда свинья завизжала совершенно отчаянно, Тахво приказал:
— А ну-ка, стукните эту чертовку поленом по башке, чтоб перестала верещать, это раздражает меня.
Как раз в это время свинья высунула голову за край бочки. И перевозчик, которого весьма забавляло все это происшествие, в точности выполнил приказ. Послышался удар, и свинья смолкла. Один из перевозчиков, заглянув в бочку, возвестил о внезапной кончине свиньи:
— Она околела.
Анна-Лийса, хлопотавшая с овцами, услышав эти странные слова, с тревогой спросила:
— Почему свинья перестала визжать?
Ей ответили:
— Ее стукнули по башке поленом.
Анна-Лийса воскликнула в ужасе:
— Боже мой! Зачем же ее стукнули?
— Чтоб она визжать перестала, — ответил один из перевозчиков.
— Но она, кроме того, перестала и дышать, — добавил другой перевозчик.
Обоз был готов к отправке, но Кенонен вдруг заприметил бочку со смолой. Он крикнул.