За тридевять земель
Шрифт:
Горо всё переживал, что саке ещё не готово, угостить дорогих гостей, но скоро будет, и отличное — он ведь и Тануки-помощника с собой привёз. На просьбу посмотреть на зверька, давшего своё имя большей части московских суши-баров, и, как сразу стало понятно, его потискать, он с поклонами отказал — не привык зверёк ещё, дичится. Вот в следующий раз приедете…
От дальнейших бесцельных блужданий по базарным рядам у Василисы начала кружиться голова. Краем уха слушая активно обсуждаемую мужчинами тему о грядущих выступлениях Ренара в новом заведении, что
Вот вдалеке раздаётся детский смех — в вертепе разыгрывают очередное представление; вот слева зазвучала быстрая звонкая дробь — медник, в окружении сияющих кувшинов и блюд, выколачивает замысловатый узор; проплыла тонкая струйка запаха корицы, тут же сметённая ароматом дынь; ткани, подушки, расписные горшки, оружие, упряжь…
Естественно, мужчины застряли возле мечей — еле удалось оттащить, одновременно отбиваясь от настырной цыганки, которая, подчёркивая, что никакая она не цыганка, а настоящая сербиянка, пыталась рассказать Василисе про скорую дорогу дальнюю…
Василиса со смехом отговаривалась, что про свою дорогу она и так всё знает, после экзаменов к отцу поедет, а уж ручку ей серебрить и совсем уж нечем.
Цыганка ныла, что всей правды девушке самой не узнать, особенно про суженого, красавца черноволосого и черноглазого, а много она и не попросит, хватит самой бросовой монетки, хоть старой, хоть дырявой. Услышавший последние слова Волк насторожился, сербиянку оттёр в сторону, и повёл народ за угол, к небольшой площадке, вокруг которой толпились возбуждённые мужики.
По раздающимся выкрикам стало понятно, что как раз здесь и проводятся кулачные бои, на которых подвизается братишка нового знакомого. Мужчины окружили девушек и аккуратно протиснули их через толпу, в первые ряды.
Бой, похоже, только начался, но продлился недолго. Не успел огромный медведеподобный мужик, расставив в стороны ручищи, сделать и трёх шагов в сторону противника, невысокого черноволосого юноши, как тот, в лучших традициях Джеки Чана, без малейшего напряжения взмыл в воздух и впечатал босую пятку сопернику в лоб. Потом перекувырнулся в воздухе и приземлился в полной боевой готовности. Гигант пошатнулся и сел, потом лёг. Правда, пролежал недолго — довольно быстро поднялся, потирая лоб, облапил противника, чуть не придушив, похлопал его по спине и громко заявил:
— Молодца!
Распорядитель ссыпал парню в подставленный мешочек кучу монет, и поинтересовался:
— Ну, кто следующий против Хэчиро?
Григорий оглядел толпу, досадливо щёлкнул языком, и попенял Ренару:
— Смотри, все девицы, какие есть — с цветами. А наши — как сироты убогие. Давай-ка им тоже по букетику купим, я тут недалеко цветочницу видел.
Он чмокнул Ингу в макушку, Ренар тут же проделал то же самое с Василисой, но промахнулся — попал в щёку, и парни исчезли. Волк саркастически хмыкнул и расположился между девушками и толпой — охранять.
Глава 8.
Василиса попыталась проследить взглядом за ребятями — не получилось, они как-то очень быстро смешались с толпой. С удивлением отметив, что девиц ни с букетами, ни без них в толпе не наблюдалось, она повернулась к Инге:
— Слушай, а где они тут девушек с цветами нашли? Я, кроме нас, вообще ни одной не вижу.
Инга раздражённо дёрнула плечом:
— Да у Гриши всё время какие-то идиотские идеи возникают — не хватало ещё в сказке деньги на цветы тратить, и наверняка ведь какая-нибудь дешёвка полевая. А девицы есть — вон, посмотри, с той стороны ринга пейзанка стоит, с васильками.
С другой стороны площадки, у входа, и действительно — стояла молоденькая девушка с премилым букетиком из васильков и маков в одной руке, пытаясь другой удержать удержать своего не менее юного спутника, который явно рвался сражаться. Василиса улыбнулась и примирительно сказала:
— Я тоже васильки не очень люблю. Вот ромашки…
— Ну, ты можешь себе позволить хоть с пучком петрушки ходить, а мне нужно статус поддерживать, так что — только розы.
С удивлением посмотрев на подругу, Василиса поинтересовалась:
— С каких это пор? Что ты вдруг такой привередливой стала?
— Поумнела. В Москве иначе не выживешь. Ну, ничего, я из Гриши ещё человека сделаю, а то какой-то деревенский простофиля, несмотря на все свои таланты. Вообще не соображает, как себя вести, чтобы нужные люди заметили и оценили. Конечно, лучше было бы за москвича выйти, ну, что удалось ухватить…
Василиса ошеломлённо посмотрела на Ингу и отодвинулась на шаг — стало неприятно. На пустой площадке тем временем ничего не происходило, и она попытала выбраться из толпы, но не получилось: и народу прибавилось, и Волк не пустил — мол, где потом тебя искать.
Серый посмотрел на её грустное лицо и, чтобы развеселить и скрасить ожидание, начал рассказывать про правила боёв. Заскучавшие зрители присоединились, и, перебивая друг друга, выплеснули поток информации. Правда, когда Василисе удалось этот поток отфильтровать, выяснилось, что правил, собственно говоря, только два — не убивать и не калечить. Всё остальное относилось к ставкам и шансам на победу над шустрым японцем, которые единодушно были признаны стремящимися к нолю.
Инга загорелась:
— А давай в следующий раз на Хэчиро поставим, хоть одну монетку — да заработаем.
Тут же со всех сторон посыпались советы — сколько нужно ставить, чтобы хоть что-то получить. А Василиса вдруг заинтересовалась: а как же местные деньги называются?
Оказалось, что так и называются — монетки. На одних рыбки изображены, на других — жёлуди, с зайцем ещё встречаются, а на совсем редких — цветочек. Но стоят все одинаково. Десять монеток — одна серебрушка, но их мало ходит, как в руки попадается — сразу в чулок складывают. А ещё чешуйки есть, совсем мелкие, на две как раз пирожок один купишь — так кто же их по одному покупает?