За твоей улыбкой

Кит Тата

Пока Максим метался по своей комнате, ругаясь с кем-то по телефону и одеваясь, я успела приготовить ему завтрак.

Стоя у окна, я ждала, когда закончит разговор и сможет, наконец, поесть.

– Марьяна! – словно испугавшись чего-то позвал меня Максим.

– Я здесь! На кухне, - крикнула я в ответ.

– Подумал, что ты ушла, - Максим быстрым шагом вошёл в кухню и застыл на её пороге, увидев на столе завтрак.

– Поешь перед работой. Я для тебя приготовила.

Ночью он попросил обращаться к нему на «ты». Было немного непривычно, но, вроде, получалось

неплохо.

– Поем только если ты поешь, - сказал Максим. – Ты сварила кофе в турке?

– Ну, да. Не надо было? Просто я подумала, что ты предпочитаешь кофе в любое время суток.

– Спасибо, Марьяна. Я, правда, оценил это. Просто я сам этой туркой ни разу не пользовался. У меня кофеварка, - он указал на черного монстра, стоящего на краю столешницы гарнитура.

– Я её даже не увидела, - выпучила я глаза, не понимая, как я могла не заметить эту здоровенную штуковину. – Буду знать.

– Хотя, знаешь, в турке получилось вкуснее, - блаженно смаковал Максим кофе. И кивнул на блюдце с яичницей, которую я приготовила для него. – Давай так, Марьяна, ты ешь яичницу, я пью кофе.

– Я не буду есть, если ты не будешь.

– Тогда-а… - задумчиво протянул Максим. – Делим пополам?

– Ладно, - повела я плечами. – Только называй меня просто Машей. Мне так привычнее.

– Хорошо. Маша, - улыбнулся он мне тепло-тепло и, оставив чашку с кофе на столе, начал застегивать не застегнутые рукава рубашки. – Я отъеду буквально на два часа и сразу к тебе. Если тебе что-нибудь будет нужно, звони. У меня в комнате на тумбочке есть визитки, на них мой номер. Звони на второй. Так… Что ещё? Если захочешь прогуляться, запасные ключи в ящике в прихожей. Если Лёха их не забрал, конечно. Обязательно поешь, поспи. Ели хочешь, можешь позвать сюда подруг или друзей. В общем, делай, что хочешь, только не пропадай, пожалуйста, - закончил он, заглянув мне в глаза. – Я уже старый, второй раз такие прятки не выдержу.

– Учитывая всё то, что ты перечислил выше, на прятки у меня просто физически не хватит времени. Дай, я тебе помогу, - я подошла к Максиму и помогла застегнуть ему пуговицу на правом рукаве рубашки. – Вот так.

– Спасибо. Кушай-кушай, - сказал он, достав мне вторую вилку, а сам стоя буквально закинул в себя яйцо. – Жидкий желток. Как в детстве. Обалдеть! – смаковал он, запивая кофе. – Спасибо, - отерев руки и уголки губ салфеткой, Максим залпом допил кофе.

– На здоровье.

– Теперь ты, - он требовательно посмотрел сначала на меня, потом на оставшееся яйцо.

– Я не умею так быстро есть, как ты.

– Как умеешь. Пока не съешь, я буду стоять над тобой.

Нехотя, я съела это яйцо. Конечно, не так быстро, как это сделал Максим, но тоже стоя.

– Молодец. Если захочешь что-нибудь поесть, позвони мне, я закажу доставку. Хотя… продукты я, в любом случае, закажу. Потому что в холодильнике ничего нет.

– Езжай уже, - вздохнула я, но лёгкая улыбка коснулась уголков моих губ. – И спасибо, что забрал меня к себе. Мне, правда, стало легче.

– Только не убегай, хорошо?

– Хорошо.

Глава 23.

Маша

Глава 23. Маша

Стоило только подумать о маме, как я сразу начинала плакать. Слёзы мгновенно наворачивались на глаза и делали лицо мокрым. Нужна была всего одна секунда, всего один кадр из памяти, связанный с мамой, чтобы я вновь потеряла шаткое равновесие.

В день похорон я не узнала маму. Не поверила, что там лежит она. Сама на себя не похожа, совсем не то лицо. Только одежда её и платок на голове.

Я не помню, кто был рядом со мной. Вереница безликих людей, большую часть которых я не знала и никогда ранее не видела. Из знакомых только Ася, тётя Галя и папа, который пытался робко приобнять меня за плечи, но с такой же отдачей, которую он получал от меня, он мог обнять любой из памятников на кладбище. В общем-то, остальные тоже.

Я не реагировала ни на кого. Делала только то, что делают другие, видимо, потому что понимала, что они знают, что делают: поцеловать лоб, коснуться ног, бросить горсть земли, положить цветы…

Единственное, что я не приняла и не поняла – застолье. Почти банкет.

Похоронив маму, они просто сели есть и трепаться на повседневные темы, пытаясь и меня втянуть в этот разговор. И пили. Подходили, дышали мне в лицо, выражая что-то похожее на соболезнования и надежду на то, что я скоро выйду замуж. Пихали мне в руку стопку с водкой и искренно не понимали, почему я не поддерживаю сюр, заключающийся в том, что похороны стали походить на празднование чьего-то дня рождения.

Я ушла. Ася со мной. Но кажется, эта вонь от незнакомых пьяных людей до сих стояла в моём носу.

Пришлось вновь отереть слёзы и пообещать себе, что я вот-вот возьму себя в руки. Сидеть на кухонном окне и приступами проливать слёзы – не лучший способ занять два часа жизни.

Мой телефон, лежащий на кухонном столе, издал протяжную вибрацию. Спрыгнув с подоконника, я подошла к столу, взяла телефон и ответила на звонок. Звонила Ася.

– Если ты сейчас же не откроешь дверь, я вызову полицию, пожарных и МЧС! – почти кричала на меня подруга. – Какого чёрта в твоей квартире нет ни единого звука? Я уже двадцать минут барабаню в дверь.

– Прости, - я виновато зажмурила глаза, понимая, что забыла Асе написать о том, что со вчерашнего вечера нахожусь не дома. – Я у Максима.

– У Максима? Как? Почему у него?

– Он приехал, забрал. Сказал, если не открою, выломает дверь.

– Слава Богу! – выдохнула подруга с облегчением. – Хоть у кого-то получилось вытащить тебя из норы, - после похорон я закрылась в квартире, не желая никого видеть. К сожалению, Асе тоже досталось. Я понимала, что она хотела меня поддержать, но вместе с тем я понимала, насколько ей это тяжело. Мне кажется, она плакала ничуть не меньше меня. Стоило мне начать плакать, как она тоже подключалась, но при этом старалась утешить меня. Поэтому я не придумала ничего лучше, кроме как оградить её от меня закрытой дверью квартиры, чтобы хотя бы ей не было так тяжело, как мне. – Сейчас-то к тебе в гости можно?