За все в ответе
Шрифт:
Всю ночь мимо гроба Толи Перова, любимца и вожака красноармейцев, шли бойцы и местная молодежь, объединенная им в Союз. У изголовья бессменно стояла Ася Истомина, представительница Московской организации РКСМ, она же произнесла последнее слово. Под звуки траурных маршей состоялись похороны юного героя. На могилу от московской молодежи был возложен огромный венок из желтых и красных кленовых листьев. Склонились красно-черные знамена, прозвучал залп.
Сразу же после похорон состоялось собрание, на котором в ряды РКП были приняты новые члены.
«ПРОЩАЙТЕ
В о п р о с. Вы записываетесь или вступаете?
О т в е т. Вступаю.
В о п р о с. На какие преимущества и привилегии рассчитываете, вступая в ряды РКП?
О т в е т. Чтобы на опасность посылали первым.
В о п р о с. Как представляете себе дальнейший жизненный путь?
О т в е т. Не представляю.
В о п р о с. Что толкает на вступление в РКП?
О т в е т. Не могу быть в стороне, когда гибнут товарищи. Хочу заступить на их место. А вообще-то я все высказал в клятве. Разрешите сказать?
После произнесения клятвы Симагин К. А. принят в РКП единогласно.
Приложение (от автора).
«Нерушимое обещание-клятва коммуниста.
Сознательно, бескорыстно и без принуждения вступая в партию коммунистов-большевиков, даю слово:
считать своей семьей всех товарищей коммунистов и всех разделяющих наше учение не на словах только, но и на деле; бороться за рабочую и крестьянскую бедноту до последнего вздоха;
трудиться по мере своих сил и способностей на пользу пролетариата;
защищать Советскую власть, ее честь и достоинство делом и личным примером.
Обязуюсь:
не покрывать врагов трудового народа;
привлекать к учению коммунизма новых последователей;
воспитывать свою семью как истинных большевиков.
Обещаюсь:
встретить смерть за освобождение пролетариата от ига насильников с достоинством и спокойствием;
не просить у врагов трудящихся пощады ни в плену, ни в бою;
не прикидываться перед врагами инакомыслящим ради личных выгод или корысти.
Отрекаюсь:
от накапливания личных богатств, денег и вещей;
считаю позором азартную игру, пьянку и торговлю, как путь к личной наживе;
считаю недопустимым делить людей по религии, языку, национальности, зная, что в будущем все трудящиеся сольются в единую семью.
Я пощажу лишь того, кто обманут и увлечен по темноте врагами, и прощу и забуду старые преступления тех, кто искренне раскаялся, перешел к нам из стана врагов и делом искупил прошлое.
Если же я отступлю от своих обещаний сознательно, корысти или выгоды ради, то буду отверженным и презренным предателем. Это значит, что я лгал себе, лгал товарищам, лгал своей совести и недостоин звания человека».
Кабинет В. И. Ленина. Л е н и н за столом.
В кабинет входит С а п о ж н и к о в а — молодая женщина лет двадцати четырех.
С а п о ж н и к о в а. Владимир Ильич, это какое-то недоразумение! Я — участница Октября, меня знают массы…
Л е н и н. Ну что вы, что вы… Успокойтесь, прошу вас. (Наливает воду.) Прошу вас… Пожалуйста.
С а п о ж н и к о в а. Спасибо. (Пьет воду.) Это такая несправедливость… такая несправедливость…
Л е н и н. Постарайтесь взять себя в руки… Ну пожалуйста, я вас внимательно выслушаю и всем чем смогу постараюсь помочь.
С
Л е н и н. Садитесь удобно… Вот так. Слушаю вас.
С а п о ж н и к о в а. Я работаю в Московском Совете. Ко мне попало заявление крестьянина Гречихина с жалобой на неправильную реквизицию кобылы. Я написала на заявлении, что работы и так много и некогда заниматься пустяками.
Л е н и н. Как же это вы так?
С а п о ж н и к о в а. Потому что действительно много работы и на всякую ерунду просто некогда тратить время. Тогда меня объявили бездушным чиновником, устроили целое дело и вот… (протягивает бумагу) хотят подвергнуть дисциплинарному аресту.
Л е н и н (просмотрев бумагу). Объясните мне, как и почему вы приняли такое решение?
С а п о ж н и к о в а. Да это же так просто! Мы в кольце врагов, то тут, то там восстания, контрреволюционные мятежи. Паны, Врангель опять же. Для Красной Армии все по крохам собираем — и хлеб, и оружие, и вещи, и лошадей. Ну, ошиблись с одной лошадью, но, может, именно эта кобыла нам победу принесла? А мы победили, спасли от капитализма, от царизма миллионы. Ради такой победы можно и жертвы принести, можно некоторым крестьянам ремешок потуже затянуть. Да ведь и не умер он без своей кобылы?
Л е н и н. А если бы умер?
С а п о ж н и к о в а. Ну что ж, с точки зрения исторической такая жертва оправдана. Но он не умер, выжил. Теперь наступил новый исторический момент. Готовим мировую революцию, боремся с голодом, решаем судьбы миллионов, начинаем строить коммунизм. Сидим с утра до ночи, бывает, по трое суток не спим, все мелочи стараемся предусмотреть, а тут этот мужик со своей лошадью…
Л е н и н. Скажите, что дала наша революция крестьянам?
С а п о ж н и к о в а. Землю.
Л е н и н. Но полученную землю надо обрабатывать, не так ли? Если у тебя есть земля и есть лошадь, можешь пахать, сеять, убирать — все ясно. А если нет несчастной кобылы? Тогда тоже все ясно: или будешь пахать на себе, а если сил нет, тогда шей суму и иди побираться… Значит, для вас и, как вы ошибочно полагаете, для Советской власти вопрос о лошади Гречихина — пустяк, ерунда, а для него это вопрос жизни и смерти…
С а п о ж н и к о в а. Так это вы подходите к вопросу не с точки зрения государства, а с точки зрения крестьянина!
Л е н и н. Теперь о жертвах. К сожалению, это та плата, которой народ вынужден расплачиваться за свободу. Но жертвы из-за безмозглости, тупости, косности… Этому не будет оправдания никогда!
С а п о ж н и к о в а. Владимир Ильич, когда думаешь о миллионах, одного Гречихина можно и упустить.
Л е н и н. Но ведь абстрактные миллионы состоят из конкретных Гречихиных, их детей, которые хотят есть, пить, жить… Вам это никогда не приходило в голову? И если ваша «государственная» точка зрения не будет учитывать этих простых, прозаических интересов своих граждан, то кому нужно такое государство?
С а п о ж н и к о в а. Так мы за деревьями леса не увидим, Владимир Ильич!
Л е н и н. На вашем месте, товарищ Сапожникова, вы решаете не судьбы миллионов, не так ли? Вам поручили заниматься конкретными человеческими судьбами, вам поручили помогать им. И никто не поручал вам плодить врагов Советской власти, ведь так?
С а п о ж н и к о в а. Владимир Ильич, да почему вы так говорите? Вы меня обижаете, честное слово!
Л е н и н. Давайте встанем на место Гречихина и постараемся понять его. Если Советская власть, а он еще в силу своей малограмотности не может отделить вас от Советской власти, вы, именно вы для него Советская власть, — так вот, если вы поступаете с ним несправедливо, унижаете его, обрекаете его на голод, на смерть, так скажите мне, зачем ему нужна такая власть? Почему он должен быть на ее стороне? Он должен, обязан быть нашим врагом. Он должен, обязан драться с нами не на живот, а на смерть!