За все в ответе
Шрифт:
Потапов молчит.
В чем дело — почему молчите?
П о т а п о в. На этот вопрос я отвечать не буду.
А й з а т у л л и н. Как это — не будете? Я прошу ответить! Зачем же нам разбираться с вашими расчетами, если вы от нас скрываете… Давайте отвечайте!
П о т а п о в. Я сказал: на этот вопрос я отвечать не буду. Вы разбирайтесь по существу, а где я взял, у кого — не имеет значения.
А й з а т у л л и н (торжественно). Лев Алексеевич! У меня
С о л о м а х и н. Кто же этот злодей, Исса Сулейманович?
А й з а т у л л и н. А ваша ирония неуместна, Лев Алексеевич! Я понимаю, вы бы желали, чтобы все, что говорит Потапов, было правдой, и я знаю, зачем вам это надо!
Б а т а р ц е в (резко). Прекратите, Исса Сулейманович!
А й з а т у л л и н. Павел Емельянович! Потапов — подставное лицо! Эти данные (ткнул пальцем в тетради) могли быть взяты или у меня в плановом отделе треста, что совершенно исключено, или у товарища Черникова! Что совершенно не исключено!
Б а т а р ц е в. Исса Сулейманович, я вас прошу прекратить. Меня не интересует, где были взяты эти данные!
А й з а т у л л и н. А меня, Павел Емельянович, это очень интересует. Прошу прощения, но я нахожусь сейчас не у вас в кабинете. Пора положить конец той совершенно невыносимой атмосфере, которую в тресте создал Черников. А вы, Павел Емельянович, своей бесконечной добротой и терпимостью поощряете его, я вам об этом не раз говорил! И предупреждал, что это к хорошему не приведет! Ведь работать невозможно. Любое указание, любое распоряжение треста Черниковым торпедируется. Все воспринимается в штыки! Все берется под подозрение! А с тех пор, как Черников потерял надежду занять пост главного инженера треста, стало просто невыносимо! Короче говоря, Лев Алексеевич, прошу вас, несмотря на ваши личные симпатии к Виктору Николаевичу и те большие надежды, которые вы возлагаете на его исключительные таланты, внести в этот вопрос полную ясность: я хочу знать, кто дал Потапову цифры!
С о л о м а х и н (спокойно, негромко). Я вас очень прошу, товарищ Потапов, объясните партийному комитету, где вы взяли данные, которыми интересуется Исса Сулейманович. Возник вопрос, надо его снять.
П о т а п о в. Лев Алексеевич, я не могу этого сделать. Понимаете, не могу!
Торжествующая улыбка на лице Айзатуллина.
С о л о м а х и н (Черникову). Виктор Николаевич, может, вы нам что-нибудь скажете?
Черников молчит.
А й з а т у л л и н. А вы напрасно молчите, Виктор Николаевич. То, что я здесь сказал, опровергнуть ведь невозможно.
Ч е р н и к о в (презрительно усмехнувшись). Зачем же вы требуете от меня каких-то слов, если опровергнуть невозможно?
А й з а т у л л и н. Значит, вы согласны? (Ткнул в тетради.) Ваша работа?
Черников
Молчание — знак согласия, Виктор Николаевич!
Ч е р н и к о в (холодно). Исса Сулейманович, я инженер. Я предпочитаю более точную логику, чем логика поговорок.
А й з а т у л л и н. Значит, вы не согласны?
Черников молчит.
Л ю б а е в (как всегда, добродушно). Товарищ Потапов, я сейчас вот о чем подумал. Ведь ваша бригада трудится в управлении Виктора Николаевича. Почему же вы вдруг сделали анализ всему тресту, а не своему родному управлению? (Поворачивается к Черникову.) Логично было бы наоборот, верно, Виктор Николаевич? А он почему-то управление оставил в стороне и взялся за трест. (Потапову.) Как это объяснить?
П о т а п о в. Очень просто, Роман Кириллович. Мы пытались сделать расчеты по управлению, но у нас ничего не вышло.
А й з а т у л л и н. Очень интересно! Значит, по управлению не вышло, а по тресту вышло?!
П о т а п о в (стараясь быть спокойным). Правильно. Я когда в Мурманске работал — у нас трест был в Москве, и там все на управление замыкалось. А здесь — нет. Тут же все в руках треста. Бетон, склады, чертежное хозяйство, отдел комплектации. Тут хозяин всему — трест. От управления мало зависит.
Л ю б а е в. Тогда такой вопрос. Вам известно было, что между начальником вашего управления, Виктором Николаевичем, и руководством треста существуют определенные трения?..
Б а т а р ц е в (перебивает). Прекратите! (Айзатуллину.) Кому мы можем поручить проверку расчетов Потапова, Исса Сулейманович?
А й з а т у л л и н (сухо). Милениной.
Б а т а р ц е в. Очень хорошо. Дина Павловна Миленина — лучший экономист треста, товарищ Потапов.
С о л о м а х и н. Я думаю, что для ускорения дела, Павел Емельянович, надо двух человек назначить.
А й з а т у л л и н (вскочив). Вы уже не доверяете моим сотрудникам?! Дина Павловна — честнейший человек! Или вы мне не доверяете? Что вообще происходит?
Б а т а р ц е в (поднялся). Успокойтесь, Исса Сулейманович! Пусть будет два человека. Это ж для ускорения дела.
А й з а т у л л и н. Хорошо. В таком случае этим вторым человеком буду я. Вы не возражаете, Лев Алексеевич?
С о л о м а х и н (вынужденно). Не возражаю.
Б а т а р ц е в. Теперь давайте срок назначим. Я предлагаю две недели. Не возражаете, Лев Алексеевич?
С о л о м а х и н. Не возражаю.
Б а т а р ц е в (поворачиваясь к Потапову). Значит, товарищ Потапов, давайте еще раз уточним позиции. Вы ставите вопрос о том, что тресту был необоснованно скорректирован план. Так?
П о т а п о в. Так.
Б а т а р ц е в. Доказательством чего служат вот эти две тетради. Так?