За все в ответе
Шрифт:
К о м к о в. В Болгарию она едет!
Они продолжают сидеть молча — каждый думает о своем, — пока не опустился занавес.
З а н а в е с.
1974
Ион Друцэ
СВЯТАЯ СВЯТЫХ
Драма в двух действиях
КЭЛИН АБАБИЙ — гвардии рядовой в отставке, колхозный труженик.
МАРИЯ — односельчанка Кэлина, одинокая женщина, прозванная Святой.
САНДУ — ее сын-подросток, мечтающий поступить в пехотное училище.
МИХАЙ ГРУЯ — друг детства Кэлина и Марии, бывший фронтовик, занимающий высокие государственные посты.
СЕКРЕТАРШИ, работающие с товарищем Груя в разные периоды его жизни:
ДЕВУШКА-БЛОНДИНКА.
ДЕВУШКА-БРЮНЕТКА.
ДЕВУШКА В БЕЛОМ ПЛАТОЧКЕ.
ДЕВУШКА-ШАТЕНКА.
ДЕВУШКА В СЕДОМ ПАРИКЕ.
ДЕВУШКА В РЫЖЕМ ПАРИКЕ.
ОДИН ИЗ ЗАСЕДАЮЩИХ.
КАПИТАН — дежурный по отделению милиции.
Берег реки. Ива, под которой все еще живут и общаются меж собой голоса старых друзей. Кроме того, в представлении участвуют лошади, коровы, овцы и другие существа большого бессловесного мира, прирученные некогда человеком и сопутствующие ему в его долгой и трудной истории. Действие происходит в наши дни. Место действия — Буковинские Карпаты, север Молдавии, Кишинев и Москва.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Овчарня на склонах Карпат — ветхая хибара пастуха, край овечьего загона, несколько бочек, над которыми висит связанная узлами брынза.
К э л и н хлопочет над вечерним надоем. С а н д у, орудуя длинной палкой, разучивает ружейные приемы. Висящий в кожаном чехле транзистор передает военный марш. Труба и барабан явно взбудоражили подростка и привели его в командирский раж.
С а н д у. Ррота, слушай мою команду!! Равняйсь! Смирна!! (Делает несколько чеканных шагов по направлению к Кэлину.) Товарищ рядовой боец…
К э л и н. Гвардии рядовой. Сколько можно говорить.
С а н д у. А что, гвардии рядовой и просто рядовой не одно и то же?
К э л и н. Ну, хватил! Одно дело — просто рядовой, и совсем другое дело — гвардии рядовой.
С а н д у. Но ведь, в конце концов, оба они рядовые! И погоны, и получка, и права, и обязанности у них одинаковые…
К э л и н. Одинаковые-то
С а н д у. Но как же их отличить? Вот идут два бойца, двое рядовых, и как мне узнать — кто из них гвардии, а кто просто рядовой…
К э л и н. Ты сначала скомандуй «вольно», а потом уж мы с тобой сядем да потолкуем.
С а н д у. Кому скомандовать «вольно»?
К э л и н. А кого ты только что поставил по стойке «смирно»?
С а н д у. А, нет, я просто так сказал, шутя. К тому же они давно разбежались.
К э л и н. В жизнь не поверю! Солдаты, которых поставили по стойке «смирно», будут стоять не дыша, пока не окаменеют, если им не скомандовать «вольно».
С а н д у. А если кто не выдержит и упадет в обморок?
К э л и н. Ну, упадет так упадет. Полежит, очухается и встанет в строй, опять вытянув руки по швам.
С а н д у. Со страху, что ли?
К э л и н. При чем тут страх?
С а н д у. Ну а с какой радости он, едва поднявшись, опять выпятит грудь?
К э л и н. Дисциплина. Солдат обязан беспрекословно слушать и подчиняться, а уж дело старших — распоряжаться и командовать.
С а н д у (после паузы). А вот как вы думаете: смог бы я с небольшой группой бойцов, ну вот с ротой, скажем, — смог бы я выиграть небольшой такой бой?
К э л и н. Отчего же не выиграть! Если ребята не измотаны длинным переходом, если достаточно патронов, гранат и к тому же сумеете занять хорошие позиции.
С а н д у. И все? Смелые ребята, патроны, гранаты и хорошие позиции?
К э л и н. Пожалуй, еще немного везения не мешало бы. Везение оно, знаешь, никогда не лишнее.
С а н д у. Да откуда ты его возьмешь, везение-то, на поле битвы? Его и в мирные времена кот наплакал, а тут, когда земля горит под ногами…
К э л и н. А вот представь себе — именно когда земля горит под ногами, глядишь, то одному солдату, то другому улыбнется удача. Важно только, чтобы в нужную минуту удача та была бы под рукой…
С а н д у. А что, вы помните такой случай в своей жизни, когда в самую-самую последнюю минуту везение-то как раз и оказалось под рукой…
К э л и н. Ну, случаев таких было множество, о них тебе каждый вояка расскажет, но вот однажды действительно произошла забавная история…
С а н д у. А расскажите.
К э л и н (после долгой паузы призадумавшись). Правда, приключилось все это уже после войны. Вернулись мы в сорок пятом, а в сорок шестом — засуха. С осени, как только пошли большие дожди, начали недоедать. К рождеству, глядишь, то тут, то там повесили полотенце над входной дверью, а до нового хлеба было еще далеко-далеко. Сам-то я выкручивался как-то, но на деревню накатывала великая печаль. А это было неправильно, политически было неправильно, и вот в самую распутицу собрался и пешком потопал в районный центр…