За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье
Шрифт:
— Ветер дует с того берега, — успокоил Рочев. — Не учует.
Лось плыл уверенно, быстро, преодолевая сильное на середине течение. Что вынудило его совершить заплыв? Быть может, за ним кто-то гонится? Волки? Но сейчас конец лета, пищи в тайге сколько угодно…
— Это смотря для кого, — шепнул Рочев. — Нынче неурожай, орехов, ягод совсем нет, бескормица. А осенью зверю придется плохо, всем, кроме хищников, конечно.
Лось приближался, и мы притихли. Лось выходил из воды медленно, сказывалась усталость: река в этом месте широкая. Встряхнувшись, лось поднял тучу брызг и застыл, солнце золотило его мощную
— Килограмм на пятьсот потянет, — определил Рочев. Лось постоял, поднялся по крутому склону и затерялся в лесу.
— Настоящий великан, — восхищался Николай. — Интересно, можно ли приручить лосенка?
— Попытки такие были, — ответил Марк. — Но большинство из них закончились неудачей. Лось не терпит человека, ему ненавистен человеческий запах, и пищу из рук человека лось, как бы он ни был голоден, не возьмет, хотя есть примеры, свидетельствующие об обратном. Существует даже идея создания лосиных ферм, и если немного помечтать… Разведение лосей принесло бы народному хозяйству страны немалую пользу.
— Я читал, что лоси водятся недалеко от Москвы, и вроде бы их там много, — сказал Рочев.
— Да, в Подмосковье их немало. Кроме человека, у лосей врагов там нет, человек же с лихвой компенсирует отсутствие росомах, медведей и волков: тысячи охотников, а браконьеров и того больше. Им никакой лицензии не требуется. Помимо этого, лоси иногда гибнут на автодорогах, попадают под машины. Отмечены случаи нападения лосей на автомашины, что заканчивалось для первых плачевно, да и владельцам радости не приносило — приходилось тратиться на ремонт. Впрочем, лоси порой доставляют немало неприятностей и повстречавшимся им в лесу людям, в определенный период животные становятся агрессивными, могут здорово напугать…
— Ты, Маркуша, забыл упомянуть наших подмосковных комаров, они у нас злые, и лосям, конечно, от них достается, — сказал Николай. — Меня, например, они грызли беспощадно. Налетали тучами, кусались так, что хоть хватай этюдник и убегай…
— Лоси мошкары не боятся, она над ними не властна.
Мы шли не спеша, останавливались, ставили палатку, купались в таежных озерах, ловили рыбу. На берегу большого озера увидели двух медвежат, резвящихся под присмотром их мамаши. Подойти ближе не решились, боясь потревожить медведицу, иначе нам пришлось бы плохо, поэтому мы, соблюдая все меры предосторожности, стараясь не шуметь, отошли подальше и обогнули озеро; Рочев облегченно вздохнул:
— Обошлось. От медвежихи, когда она с малышней, пощады не жди!
Рочев не из пугливых, дед его хаживал на медведей с рогатиной. Несколько лет назад, промышляя в тайге соболей, Рочев столкнулся на тропе с медведем-шатуном. Пуля скользнула по крепкому черепу зверя, и худо бы охотнику пришлось, если б не верная лайка. Собака мертвой хваткой вцепились в медведя, и, покуда разъяренный зверь ломал и душил пса, Рочев успел перезарядить ружье картечью и уложил медведя наповал.
Каждый день приносил что-то новое. Однажды днем мы взобрались на высокую лесистую гору. Внезапно Рочев, как обычно идущий впереди, остановился возле опаленной молнией сосны и принялся рассматривать видневшиеся на коре чуть заметные
— Дальше нельзя. Опасно. Подожди здесь, я тебя позову. И встань вон за ту елку.
— Почему я должен ждать, да еще прятаться за дерево?
— Сейчас узнаешь…
Я оглянулся, Марк и Николай остались где-то позади, я неохотно выполнил просьбу Рочева. Непонятным было его поведение: Рочев осторожно подошел к камню, сделал большой шаг в сторону и, подобрав валявшуюся на земле гнилушку, с силой швырнул ее в росший у тропы большой куст, откуда тотчас же метнулось что-то черное, длинное, со свистом вспороло воздух и с силой воткнулось в кряжистую ель, за которой я стоял. Я выглянул из-за своего укрытия: в стволе дерева торчала железная стрела.
Самострел! Много раз я слышал об этом страшном оружии, которое таежники раньше применяли против крупного зверя, а иной раз и против врагов. Легкое прикосновение к натянутой тетиве — и смерть. Самострел разит цель с большой силой, способен пробить лося насквозь.
Смотрю на заржавевшую стрелу. Человека, насторожившего это смертоносное оружие, вероятно, давно уже нет в живых. Сколько лет простоял заряженный самострел, сколько таких еще осталось в тайге. Быть может, Рочев обезвредил последний?
Днем подул ветер, ощутимо запахло гарью. К вечеру запах усилился, над тайгой потянулись белесые струйки дыма. Мы стояли возле палатки, тревожно вглядываясь в темноту; на рассвете обстановка окончательно прояснилась: пал!
Лесной пожар — страшное бедствие. В сухое, знойное лето лес вспыхивает от случайной искры, иссушенные жарой деревья горят как факелы. Рочев, сняв сапоги, полез на дерево, спустившись, вытер травой испачканные смолой руки:
— Горит вон в том направлении. Ветер гонит пламя на нас, нужно немедленно уходить.
Мне уже пришлось однажды на Дальнем Востоке пережить нечто подобное, я знал, как опасны лесные пожары: Марк и Николай сознанием опасности, похоже, еще не прониклись, не знали, что лесные пожары бывают верховые и низовые. От низового можно спастись, огонь наступает относительно медленно, верховой же (горят кроны деревьев) вихрем летит по тайге, выбрасывая вперед длинные языки пламени.
Быстро сориентировавшись по компасу, мы решили двигаться строго на север.
— Давайте, братцы, нажимать на педали, не то пропадем!
Мы шли всю ночь, к счастью, светила луна и было довольно светло. Утром лес затянуло пеленой дыма, мы кашляли, протирали слезящиеся глаза; над нами пролетали испуганные птицы. Пламя, подгоняемое ветром, продвигалось быстро, далеко позади гудело и грохотало. Промчалась сумасшедшим галопом пара обезумевших волков, удирали от огня стаи белок, некоторые обрывались с ветвей, падали и бежали по земле. Трава на открывшейся перед нами поляне пришла в движение — это спасались грызуны.
Мы помчались с ними наперегонки, порой наступая на что-то живое, мягкое. Перемешанный с горьким дымом воздух разрывал грудь, вызывал мучительный кашель.