Забери мою девственность
Шрифт:
Весь день окружаю вниманием Ариадну. Мы рисуем, играем в шахматы и читаем. Прошу Кару приготовить любимые блюда дочери. Ближе к вечеру встречаем Андреа на пристани. Меня внутренне потряхивает в ожидании разговора.
Мы ужинаем всей семьей, и мама уводит Энрико в сад.
Андреа видит мое состояние и берет на себя инициативу. Он усаживает дочь на колени и целует ее в висок.
— Знаешь, котенок, некоторым девочкам везет больше остальных. У всех только один папа, а у тебя целых два.
— Как это? — Ариадна недоверчиво
— Ну, у нашей мамы был другой муж и он был твоим папой, — серьезно говорит Гонголо, — но я решил, что люблю вас больше, и отбил вас у него.
Дочь хмурит лоб и о чем-то думает.
— Это как у Софи? — после анализа ситуации выдает Ариадна, — у нее развелись родители и теперь другой папа.
— Точно, — облегченно выдает Андреа, — но я люблю тебя больше, чем другой папа любит Софи, — добавляет Гонголо.
— Ладно, — кивает Ариадна.
— Ладно? — пытается уточнить реакцию Гонголо.
— Я тоже люблю тебя больше, — девочка обнимает Андреа, и он с облегчением отвечает тем же.
Мы шокированные переглядываемся. И это все? Ребенок явно воспринял ситуацию легче, чем мы сами. Ариадну даже не заинтересовала личность предполагаемого отца.
Андреа проводит весь вечер с дочерью, и постоянно повторяет, что любит ее. Ариадна практически мурчит от повышенного внимания. Перед сном она наглеет окончательно и просит папу поспать с ней.
Гонголо дожидается, пока уснет дочь и приходит ко мне.
— Усыпил одну свою девочку, теперь твоя очередь, — обнимает меня со спины и кладет руку на живот.
— Как думаешь, нужно ее знакомить с Лариным? Она не проявила никакого интереса.
— Перед сном спросила, есть ли второй отец у Энрико. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя ущербной. Пусть знает, что другой папа тоже ее любит и снял для нее кино.
— Думаешь? — поворачиваю голову и смотрю на Андреа.
— Черт, чувствую себя практически святым. Мне это все чрезвычайно не нравится, но да, я думаю, что для Ариадны так будет лучше.
Глава 24. Кинофестиваль
В дни Венецианского кинофестиваля Лидо превращается в человеческий муравейник. Мужчины в строгих смокингах и женщины в вечерних нарядах становятся элементом пейзажа.
Церемонию открытия мы в этом году проигнорировали. Собираемся с Ариадной непосредственно на просмотр фильма Ларина. Андреа сопровождать нас отказался, ссылаясь на то, что его выдержка не железная. К тому же показ днем, у Гонголо дела.
Я жутко волнуюсь. Не видела Ларина миллион лет. И вместо того, чтобы предстать сказочной феей, вынуждена показаться в текущем облике. С гигантским животом, отеками и усталостью. День в спа слегка исправил ситуацию, но стройной газелью меня не сделают даже маги красоты. Подозреваю, что выгляжу, как бегемот. Не спасет даже эксклюзивный наряд от Версаче.
Зато Ариадна настоящая принцесса. В воздушном платье
Высаживаемся у фестивального комплекса заранее. Ариадну мы ни разу не брали на мероприятие, детей до шести лет на показы не пускают. Сейчас она с любопытством осматривает территорию.
У дворца кино толпится народ. Там откручивают главную конкурсную программу. Видимо, ожидается кто-то из звезд. Отдельные киноманы пришли со стремянками и пытаются с их вершины заснять то, что происходит на красной дорожке.
Садимся в уличном баре у павильона, в котором будет наш кинопоказ, берем мороженое. Постоянно озираюсь кругом, выискивая глазами Ларина.
Внезапно перед глазами возникает улыбка. От неожиданности вздрагиваю. В воздухе материализуется Котов.
— Привет, дорогая! Шикарно выглядишь. Можно с вами присесть?
— Да, садись, конечно. Что ты тут делаешь? — изумленно пялюсь на Котова в смокинге.
— Ну так я играю Чеширского кота, — Андрей снова растягивает губы.
— Ахах, могла бы не спрашивать, — задорно смеюсь я, — ты с Наташей?
— Нет, у нее новый сезон. А это наша муза, как понимаю, — переводит взгляд мужчина на мою дочь.
— Познакомьтесь, — внезапно вспоминаю о манерах, — Ариадна, это мой друг Андрей, моя дочь.
Котов целует воздух над рукой дочери. Если он хотел смутить девочку, то сильно просчитался, юная виконтесса принимает как должное. Чувствуется бабушкина дрессура.
— Поразительно похожа на тебя, — удивляется Котов, переводит взгляд на мой живот, — ожидаешь второго?
— Третьего, — смеюсь я.
— Я в восхищении. Нам одной с головой. Надо же, Ларин не говорил.
— Где он, кстати, — невольно заливаюсь краской.
— У него Лариса та еще копуша. Хорошо, если не опоздают.
Чувствую невольный укол ревности. Почему-то надеялась, что он приедет один. Решимость познакомить его с дочерью улетучивается на глазах. Смотрю на Ариадну. Она не сводит глаз с Андрея. Неужели его харизма действует даже на маленьких девочек?
— Прости, дорогая, там члены съемочной группы. Вынужден вас оставить. Увидимся еще, надеюсь.
Котов отходит ко входу в зал.
— Мама, а почему этот мужчина назвал меня музой? — интересуется наблюдательный ребенок, — что это значит?
— Это сюрприз, солнышко. Скоро узнаешь.
Взгляд цепляет знакомый профиль. Ларин дефилирует к павильону, придерживая за поясницу какую-то особь женского пола. Подозреваю, что ту самую Ларису. Внезапно поворачивает голову и смотрит прямо мне в глаза. Что-то говорит своей спутнице. Рассматриваю ее. Мне кажется, или у нас один типаж?
Девушка следует дальше в зал, Ларин направляется к нам. Сердце начинает биться где-то в ушах. Резко отворачиваю голову и невидящим взглядом рассматриваю китайцев за соседним столом.