Забудь о прошлом

Айзекс Мэхелия

Его кожа была темнее, чем обычно. Интересно, где он провел свой зимний отпуск? – подумала Джоан и тут же вспомнила. В одном из таблоидов она наткнулась на заметку о том, как проводит каникулы в Сент-Морице Лори Такер, модель, красовавшаяся на многих обложках в прошлом месяце, со своей новой добычей – художником Филипом Броком, сколотившем на производстве настольных игр огромное состояние.

В газете были и фотографии, но Джоан даже не взглянула на них. Да и заголовки прочла только потому, что леди Сибил развернула перед ней газету на нужной странице… Джоан поморщилась.

Иногда она не могла понять, действительно ли мать руководствуется самыми лучшими намерениями или просто получает удовольствие, раз за разом доказывая дочери, что была права.

– Спасибо.

Пока она была занята своими невеселыми мыслями, Филип осушил бутылку и сейчас шел к мусорному контейнеру у раковины, чтобы выбросить ее.

Джоан попыталась сосредоточиться на происходящем.

– Хочешь еще? – спросила она, радуясь, что чайник вскипел и можно заняться приготовлением чая. Колени у нее подгибались, и она мечтала сесть.

– Не сейчас. – Филип безостановочно ходил по кухне, пока она наливала в чашку молока и добавляла к нему заварку и кипяток, а затем тихо произнес: – Наверное, мне следовало бы извиниться.

Джоан постаралась скрыть свое удивление. Искоса взглянув на Филипа, она прошла мимо него в гостиную.

– Если считаешь нужным, – сказала Джоан наконец, когда заняла прежнее место на кушетке. Она отпила из чашки. – Ммм… вот чего мне не хватало.

Она чувствовала, что Филип стоит на пороге гостиной у нее за спиной. Хотелось бы ей видеть его лицо. А может, и нет, поправила она себя. Ей никогда не удавалось скрыть от него свои чувства.

Когда ее нервы напряглись до предела, Филип наконец вошел в комнату, но вместо того, чтобы занять кресло, в котором сидел раньше, опустился рядом на кушетку.

– Считаю, – сказал он. Сиденье прогнулось под его весом. – Я совсем не хотел так набрасываться на него. Но, черт возьми, Джо, я считал, что он знает.

Джоан заставила себя посмотреть на него.

– Знает – что? – спросила она, хотя прекрасно поняла Филипа.

Тот с шумом выдохнул.

– Что я не его отец, – хрипло произнес он.

Джоан свела темные брови.

– Но ты его отец, – ответила она так, как всегда отвечала на эти его слова. – Просто не хочешь признавать этого.

– Совершенно верно, – зло подтвердил он. – Ради Бога, Джоан, как долго ты намерена цепляться за эту… эту басню?

Джоан поставила свою чашку на журнальный столик.

– Ровно столько, сколько потребуется, полагаю, – сказала она, дивясь, как холодно звучит ее голос, в то время как внутри все горит. Затем, чувствуя, что откладывать дальше некуда, спросила: – Почему ты не говоришь, зачем хотел встретиться со мной?

Филип пристально посмотрел на нее. Зеленые глаза резко выделялись на загорелом лице.

– Ты думаешь, это честно – внушать Крису тщетные надежды? – сказал он, не ответив на ее вопрос.

Джоан вздохнула.

– Тщетные потому, что отец отказывается признавать его? – сурово спросила она.

Подбородок Филипа напрягся.

– Проклятье, это не мой ребенок!

– Твой!

– Как ты можешь утверждать

это, когда у тебя был роман с Роном Кинни?

Джоан побледнела.

– У нас не было романа!

– Ты спала с ним.

– Я была с ним в одной постели, – сказала она, досадуя на то, что голос дрожит. – Но не по своему желанию.

– Ну да, конечно! – фыркнул Филип. – Хочешь сказать, что он изнасиловал тебя?

– Нет. – Джоан снова взяла свою чашку, радуясь согревающему руки теплу. – Но я была пьяна. Я ничего не помню.

Филип со стоном вскочил с кушетки и зашагал по комнате. Его внушительная фигура в свете электрического камина отбрасывала гигантскую тень. Чтобы не смотреть на него, Джоан уставилась на имитацию пламени. Но желание видеть Филипа было сильнее ее, и только выплеснувшийся на ладонь горячий чай заставил ее отвлечься, чтобы вернуть чашку на место.

– Он был моим другом, – сквозь зубы произнес Филип, и Джоан почувствовала, как в ней оживает знакомая неприязнь.

– Да, я знаю, – сказала она. – В том-то и беда, верно? Ты не можешь поверить, что твой друг повел себя так… так…

– Неосмотрительно? – язвительно предложил свой вариант Филип.

– Так отвратительно, – поправила его Джоан, поднимая на него гневный взгляд. – И на этом основании ты решил, что Крис не может быть твоим сыном. Что он ребенок Рона.

Филип шумно выдохнул.

– Я не хочу говорить об этом.

– Еще бы!

– Ради Бога, Джо, постарайся быть честной хотя бы раз в жизни! – Филип резко остановился перед ней, и она отвела взгляд от впечатляющей выпуклости под молнией джинсов. – Я был твоим мужем три года, черт возьми, и ты не забеременела. И ты хочешь сказать, что нам внезапно повезло? Я так не думаю.

– Мы старались предохраняться, – выпалила Джоан. – Ты это знаешь!

– Но порой случались промашки. Ты это хочешь сказать, да?

Джоан застонала.

– Ну а что хочешь сказать ты? – спросила она, вытягивая вперед руку, словно для того, чтобы оттолкнуть его. – Что Рон Кинни такой… такой потрясающий мужчина, что одной ночи с ним оказалось достаточно?

– Если ночь была только одна, – грубо бросил Филип. – Мне об этом известно только с твоих слов.

Джоан не могла больше сидеть на месте. Дрожа всем телом, она вскочила, оттолкнула Филипа и бросилась прочь от кушетки. Конечно, ему было известно об этом только с ее слов. Рон никогда не признался бы ему в том, что сделал.

– В любом случае, твоя беременность была лишь последней каплей, – мрачно произнес Филип, и в его голосе теперь звучала горечь. – Как ты могла сделать это, Джо? Как ты могла завести роман с моим лучшим другом? Господи, ты знаешь, как я к нему относился. Он был самым близким мне человеком, с тех пор как мы поступили в колледж.

Джоан ухватилась за спинку кресла в поисках опоры и постаралась взять себя в руки.

– Рон никогда не был тебе другом, Филип, – сказала она и продолжила, не обращая внимания на его взбешенное рычание: – Не был. Он завидовал тебе, нашей с тобой жизни. Он готов был пойти на что угодно, лишь бы разлучить нас.