Забудь обо мне
Шрифт:
И сам Костя — очень даже, как принято говорить, «зачет». Улыбка симпатичная, глаза красивые, волосы темные. Наверное, бывшая кусает локти, что потеряла такое сокровище.
Все так идеально, что даже странно.
— Его бывшая была фотографом, — поясняет Юлиана. Улыбается до ушей, определенно довольная моей реакцией на потенциального жениха.
Мне это ни о чем не говорит.
— Мы празднуем в «Лагуне»: я, Миша, пара Мишиных приятелей, Костя, Костина сестра и несколько моих подруг. Сняли на ночь целый зал, так что никто
Я прикидываю, что с открытой веранды этого модного и дорого ресторана отличный вид на главную елку страны. И что у меня действительно нет никаких планов.
Так что…
— Ты всегда сможешь уйти, — продолжает искушать подруга и я, в конце концов, соглашаюсь.
— Только чур не сватать мне Костю, хорошо? Я… Ну в общем, ты сама понимаешь…
— Я понимаю, что в твоем возрасте женщина не должна вести монашеский образ жизни только потому, что пару раз оступилась. И еще есть знаки судьбы, которые говорят, что, если ты одинока и у твоей подруги есть на примете одинокий симпатичный мужчина — это не просто так.
Может быть.
Только единственная причина, по которой я соглашаюсь на все это, совсем не в милом Косте и не в его идеально отглаженных рубашках.
Просто, скорее всего, одной дома мне будет еще хуже, чем в компании незнакомых людей.
[1] Калавера (исп. calavera — «череп») — мексиканский символ Дня мертвых. Это слово может означать целый ряд изделий, ассоциированных с праздником
[2] День мёртвых (исп. El D'ia de Muertos) — праздник, посвящённый памяти умерших, проходящий ежегодно 1 и 2 ноября в Мексике, Гватемале, Никарагуа, Гондурасе, Сальвадоре. По поверью, в эти дни души умерших родственников посещают родной дом
Глава сто вторая: Сумасшедшая
На Новогоднюю вечеринку есть повод нарядиться даже у добровольной монахини.
То есть — мне.
Тем более, что платье, которое я купила не на распродаже, а за очень приличные деньги, как раз соответствует поводу: длинное, из очень мягкой и тонкой шерсти, с открытой до самой талии спиной и длинными рукавами. Длина — максимально в пол, так что не отказываю себе в удовольствии одеть высокий каблук и делаю высокую прическу с красивым гребнем из оленьего рога и перламутра.
Одно жалко — когда покупала, на моих костях было больше на пару кило, и теперь в области бедер все это выглядит… ну не то, чтобы секс, если сравнивать с модными тенденциями на круглую попу, оттопыренную настолько, что можно ставить стакан.
Но хоть выспалась немного и нет кругов под глазами!
Так что, как бы там ни было, а я — красотка. И даже худоба и покатившаяся под откос личная жизнь не изменят этой моей уверенности в себе.
К ресторану приезжаю немного с опозданием — несмотря на подготовку к бою курантов, народ как будто только в десять часов решил выйти из офисов, так что столпотворение на дорогах совсем не по-праздничному большое.
На всякий случай привожу с собой целую коробку имбирного печенья в виде
Меня встречает официант, проводит до закрытого зала — и мне даже жаль парня, когда он со вздохом желает хорошо провести время.
Юлиана выбегает мне навстречу, как будто это ее личный ресторан, и она тут хозяйка.
Представляет всех по очереди, и в последний момент — Костю.
Я мысленно обещаю себе при первом же удобном случае сделать ей внушение за это «как бы случайное знакомство двух одиночек».
Даже если у Кости действительно милая улыбка и вживую он куда лучше, чем на фото.
Остается только один гость — все время жутко опаздывающая Костина сестра. Судя по смешкам и злым шуткам, в этой компании о ней уже ходят целые легенды.
— Не возражаешь? — вежливо интересуется Костя, сперва отодвигая стул, чтобы я села, а потом многозначительно указывая на место рядом со мной.
Свободных стульев еще два, и одно — очень далеко от меня, так что я соглашаюсь.
И украдкой показываю кулак довольно улыбающейся Юлиане.
Мы даже успеваем откупорить вино и разлить его по бокалам, когда, наконец, появляется последняя гостья этой вечеринки.
У меня противно шевелятся волосы на затылке, хоть я и сижу спиной ко входу.
Потому что этот знакомый аромат… дымные ирисы и острая приправа табака… слишком хорошо мне знаком.
У судьбы, черт бы ее побрал, на нас с Бармаглотом явно какие-то другие планы, раз она сталкивает нас в тех местах, где, кажется, не столкнулись бы даже два магнита.
— Мы опоздали, простите простите-простите! — громкой скороговоркой извиняется опоздавшая. — Пробки совсем как на пожар! Но! Зато мы привезли много элитной выпивки!
Я распрямляюсь, бросаю взгляд на часы, прикидывая, какую отговорку придумать, чтобы мой внезапный уход не выглядел бегством, а сходил за вменяемую причину.
Например, внезапный приступ аппендицита.
Или острая булимия.
С моими впалыми щеками я — самое лучшее доказательство.
Когда опоздавшие обходят стол и усаживаются на два свободных места как раз перед нами, я нарочно разворачиваю голову в сторону Кости и начинаю нести какую-то чушь о фильмах на новогоднюю тематику. Он охотно поддакивает, тоже что-то говорит…
Но я же чувствую этот взгляд напротив.
Тяжелый, очень недовольный.
Как будто я могла знать, где Его Бармаглотскому Величеству захочется отпраздновать Новый год со своим новым — или старым? — «Солнцем», и нарочно туда заявилась, чтобы вытоптать своими неверными ногами его новое идеальное счастье.
— Юлиана говорила, у вас своя кондитерская? — интересуется Костя, когда разговор о фильмах себя исчерпывает. — Вы не похожи на сладкоежку.
Он осматривает меня с таким неподдельным восхищением, что можно не сомневаться — моя внешность ему очень даже по душе.