Забыть и выжить
Шрифт:
За ней вальяжно расположился средних лет «джентльмен» с седеющей гривой волос и аккуратной, под испанского гранда, эспаньолкой. Увидев Милу во всем ее кожаном облачении, решительно направляющуюся к нему, этот «гранд» немедленно поднялся, вышел из-за стойки и, широко раскинув руки для объятий, шагнул им навстречу.
— Шпион! — воскликнул он. — А мы были уверены, что ты загораешь на Лазурном Берегу! Хай!..
— Привет, Числительное! — так же радостно раскрыла руки для объятий и Мила, отпустив ладонь Антона. — Какая ты зараза! Ну сам подумай, разве могла я в отпуске забыть родителей? И к тебе не завернуть, детство
— Ох, умеешь льстить! — с удовольствием, со вкусом произнес хозяин интернет-кафе, обнимая девушку.
Они похлопали друг друга по плечам, по спинам. Отстранились. И Антон прочитал надпись на бейджике этого человека со странным именем Числительное. Там было написано: «Сисадмин ака». А ниже — «Самый главный ака». И еще ниже — ряд цифр: 415927. Абракадабра какая-то.
— Слушай, Числительное, — смеясь, сказала Мила, — ну-ка назови человеку мое имя!
— А как зовут человека? — с веселым подозрением взглянул на Плетнева наконец этот «ака».
— Антон, — представила Мила.
— Оч приятно, четыре-пятнадцать-девяносто два-семь.
— Антон, — снова засмеялась Мила, — он свое имя пятнадцать лет назад отменил. Только ник, и ничего другого!
— Я уже понял, — развеселился и Плетнев, скользнув взглядом по длинному ряду посетителей.
Заметил несколько неработающих компьютеров, места перед ними были свободны. Глаза задержались, но только на миг, на блестящей «золотистой рыбке», как заметил он, искоса наблюдавшей за ними. И даже, несмотря на царивший здесь полумрак, успел заметить, что взгляд у этой девушки, кажется, ее звали Алисой, излучал ревность. Ну да, конечно, если хозяин — испанский гранд, то, естественно, здесь должны и разыгрываться также нешуточные испанские страсти — как минимум…
— Так ты не сказал, Число, как меня зовут! — настойчиво повторила Мила.
— Спай! — не задумываясь, выпалил «гранд». — Шпион то есть. Точнее, Отмороженный шпион! Но это настукивать больно долго, вот и сократилось. Она же у нас восемь лет!
— Девять, Число, — поправила Мила. — Ты забыл, с открытия. Мне тогда тринадцатый шел.
— Ага, — озабоченно подтвердил хозяин, — пришел ребенок, представляете? Хард от софта отличить не мог… Э-э-э, не могла, да! Но — уперта-ая!.. В общем, вырастили мы ценнейшего программера для крупнейшего московского…
— Кончай, Число, пиарить меня, — перебила Мила, — ты лучше скажи мое имя — по паспорту?
— Чево-о-о? — даже растерялся тот. — Э-э-э… погоди, сейчас, сейчас…
— Ну ты даешь, — пристыдила его девушка. — Неужели забыл? А я тут расхвасталась перед Антоном, что меня все знают… Ну, Число, не ожидала от тебя…
— Так подожди! Ты чего? Мила ее зовут! — радостно вспомнил «Сисадмин ака». — Ну точно, Мила! Вот, Спай, можешь садиться за любую свободную машину. Полчаса — бонус от «Снасти»!
— Разберемся! — Девушка хлопнула в ладоши и сияющими глазами посмотрела на Плетнева. — А что у нас в баре? Антон, ты можешь выпить чего-нибудь крепенького, я здесь, как дома, поэтому угощаю, а я — только двойной кофе.
— Йес, Спай! — обрадовался Числительное и, обернувшись, пальцем показал бармену на гостей.
— Я тоже с удовольствием выпью вместе с тобой кофе, — сказал Антон.
— Хай, ребята! — поднял руку хозяин и отправился на свое место.
Они
И чем больше смотрел на нее Плетнев, тем больше она ему нравилась. Нет, это далеко, конечно, не Зоя, там все совершенно иное. Он был рад уже, что не ушел раньше времени, не упустил возможности увидеть девушку…
Он уже вычислил ее возраст, да тут и труда никакого не было. Двадцать один ей, в дочки годится, и уж никак не в невесты. А думки всякие, непроизвольно бродившие в голове, подсказывали неожиданные варианты. Умная, интересная, красивая — это несомненно. Ее бы в шикарное платье нарядить, на высокие каблучки поставить, а то ведь наверняка по нынешней, дурацкой моде одевается. Джинсы, рваные на коленях, кофточка выше пупка и половина задницы — голая… Глупые девчонки, какая там мода, к черту! Застудят себе все свои причиндалы, а потом будут плакать да жаловаться на крутую судьбинушку… Нет, в своей мотоциклетной коже Мила выглядит вполне, даже слишком, ей бы еще женственности побольше… А, все равно хороша!
— Ну, — улыбнулась она, — всю обсудил? И каков вывод?
От неожиданности Антон покраснел, словно пойманный за руку.
— Чего молчишь? Понапридумывал, наверное, всяких непристойностей, да? У вас же там, в Африке, о женщинах суждение было самое примитивное, верно?
— О них вообще разговоров не было. Это — табу. А сейчас?.. Нет, я просто думал о том, какая ты красивая. Ум, все остальное — это само собой. Может, размечтался, — вдруг сознался он.
— О чем? — Она уставилась ему в глаза, машинально движением головы взвихрив вокруг себя веер волос. Это, похоже, у нее была характерная, любимая привычка, и она очень ей шла.
— О том, что я, наверное, слишком стар для тебя. Опоздал, вот в чем беда…
— Да, мужчины обожают комплименты… А я думала, ты — не как все.
— Зря. Во-первых, никто еще ни разу не делал мне комплиментов. А во-вторых, я их вообще, в основе своей, терпеть не могу. Ни в свой, ни в чужой адрес. Искренние бывают редки, а ложь — кому она нужна? Убогим? Ну разве что…
В его кармане зазвучал мобильник. Антон подождал, словно не желая отрываться от своих мыслей, и, когда увидел, что Мила взглядом призывает его обратить внимание, достал трубку из кармана, посмотрел, кто звонит. Хмыкнул, сказал: «Извини, пожалуйста, зам генерального», — и включил связь.
— Слушаю, Константин Дмитриевич, добрый вечер.
Связь была слишком громкая. И Мила слышала абонента, даже если бы и не собиралась этого делать. А Плетнев не видел смысла что-то скрывать от нее.
— Как дела, Антон?
— Весь день допрашивали работничков. Появились первые вопросы. Если по правде, то очень нужен Саша, с его-то хваткой. Пока передал в милицию его фото, уже ищут. Проверять больницы, морги — все, что у них тут есть.
— Не надо нигде проверять, Антон. Он жив-здоров. Я с ним недавно разговаривал. И он меня безумно разозлил. Но… извини, Антон, в чем-то серьезном он прав. К сожалению.