Забыть Миссанрею

Романова Галина Львовна

Его обступили вплотную. Еще немного — и станет так тесно, что впору паниковать.

— Почему?

Айвен вздохнул. Правда закончилась, дальше шла только ложь. Вернее, ложь, замешанная на правде.

— Я не знаю, кто это. Я пытался вызвать многих по очереди на откровенность… ну или просто спровоцировать… вы помните? Надеялся, что кто-нибудь как-нибудь себя выдаст. Но я не смог. У меня ничего не получилось. И кептена Ким… она требует результатов. Она думает, что я могу это сделать. Торопит. А что я могу? Только довериться вам и объяснить, что происходит.

Курсанты переглянулись.

— Ну, ты не можешь, — медленно произнес Джон, — а

мы — другое дело.

Он кивнул кому-то за спиной Айвена. Здоровяк с Прогмы Пса. Тот, кто до сих пор никак не вмешивался в разговор, словно это его не касалось.

«Сейчас будут бить.» — понял он, уже начиная разворот и чувствуя, как на волосок от виска в воздухе просвистел кулак.

— Вызывали, мой генерал? — Элария Ким замерла на пороге, согласно уставу, по стойке «смирно» — ноги слегка расставлены, правая рука по шву, левая чуть согнута и касается кобуры на боку.

— Да. Проходите, — генерал Трор, он же ректор Военно-полицейской Академии Вангеи, стоял у окна, глядя, как на спортивной площадке тренируются сразу две группы курсантов. Пока младшие проходили полосу препятствий, старшие отрабатывали приемы рукопашного боя. Причем рукопашники входили в эту самую полосу препятствий. Их задачей было не пропустить «котят» дальше известной черты. Задачей «котят» было, наоборот, прорваться сквозь живую преграду. И, хотя у них всех было учебное оружие, а у старших — только кулаки и, так сказать, природный материал — песок, камни, парочка суковатых палок — пройти дальше пока удалось только четырем из тринадцати. Тренировка велась жестко — двое «котят» вообще сошли с дистанции и, судя по всему, остаток дня они проведут на больничной койке в лазарете.

Понаблюдав за тренировкой еще с полминуты, генерал отвернулся, усаживаясь в кресло и кивком указывая посетительнице на другое:

— Присаживайтесь, кептена. Нам предстоит… сложный разговор.

— Слушаюсь, — женщина даже сидя ухитрилась выглядеть по уставу.

— Вы уверены в том, что делаете, кептена? — без паузы начал генерал. — Мне доложили о том, что вы предприняли кое-какие шаги по поводу…

— …обнаружения в наших рядах «пса»? — она кивнула. — Да. Я решила так поступить…

— Почему?

— Но ведь вы в курсе, о чем донесла разведка? На Вангею тайком проник иномирец. С одной стороны, это не так уж и важно, поскольку ежедневно на планету прибывает до нескольких десятков и даже бывает, что пара сотен приезжих с других планет и даже других концов Галактики. Двери нашей Академии открыты для любого гражданина Великой Звездной Империи, независимо от того, на какой планете он родился. В некоторых случаях устав допускает зачисление на обучение подданных других государств, но это… Это диверсия, мой генерал. Это…

— Да, я в курсе, — отмахнулся тот. — И тоже понимаю серьезность ситуации. Может быть, даже больше вашего, поскольку вы лично отвечаете только за вверенную вам группу курсантов, а я — за всю Академию. И не перед кем-нибудь, а, минуя наше местное правительство, сразу перед министрами на Метрополии-3*. Нет, я понимаю, что диверсант должен быть найден и обезврежен, но такими ли методами?

— А чем вас не устраивают мои методы? — напряглась кептена Ким. — До сих пор методы внешней и внутренней разведки вас устраивали.

— Устраивали. До тех пор, пока ваши принципы не пошли в разрез с уставом «звездных котов». В нем ясно сказано, — генерал небрежным жестом левой руки активировал встроенный ноут, и перед женщиной развернулся экран, на котором пламенели косые строчки. — В

нем сказано — цитирую: «Звездные коты и кошки составляют единую семью, основанную на принципах равенства, доверия и взаимопомощи.» Доверия и взаимопомощи, кептена Ким. А ваши методы доверие подрывают. Зачем, скажите, зачем вы заставляете курсантов шпионить друг за другом? Зачем натравливаете одних «котят» на других?

— Это не «котята». Это пока еще «слепыши», — скривилась женщина. — Они еще не сдали своей первой сессии. Из них при любом раскладе лишь половина дойдет до финала, и вы это знаете не лучше меня.

— Да, но кто дойдет? Озлобленные одиночки, шипящие на соседа и только и ждущие от него подвоха? Или братья по оружию, готовые стоять в любом бою спина к спине? Кого вы вырастите такими методами, кептена? Тех, кто избивает своих соратников в душевых?

Взгляд женщины потяжелел. О той стычке старались умалчивать — все-таки элитные части, образец для подражания. Подобные случаи хороши разве что для каких-нибудь гарнизонов на заштатных планетках, где кучка отщепенцев, отчисленных за неуспеваемость или дебоши дуреет со скуки и убивает скуку в бесконечных драках. Курсантов потому и гоняли до седьмого пота, чтобы у них не оставалось времени и сил на выяснение отношений. Психологи регулярно тестировали каждого, раз в неделю устраивая проверки. До сих пор им вовремя удавалось вычислить будущего агрессора и принять меры — например, добавлять в некоторые порции психотропные препараты. Но чтобы сразу шестерых, доселе не замеченных ни в чем таком… и при этом пострадал, хотя и несильно, ее ставленник. Ее доносчик. Это был прямой намек — мол, оставьте курсантов в покое.

— Когда месяц назад я получала это задание — даже, кажется, время суток было то же самое. — мне открытым текстом приказали мне любой ценой найти диверсанта, проникшего в ряды курсантов. Мне — цитирую. — приказывали «сделать все, чтобы очистить ряды «звездных котов» от проникшей в них скверны.» Любой ценой, сделать все. Этими словами мне давался карт-бланш, мой генерал. Спросите полковника Войса. Я была уверена, что эти методы были уже одобрены вами, а полковник Войс только донес до меня распоряжение вышестоящего начальства. А теперь вдруг вы заявляете, что мои методы вам неприятны. Но разведка всегда работает именно так. Мы у себя вычисляем, ловим и обезвреживаем врагов народа. Врагов, понимаете? Врагов на порядок опаснее тех, с которыми на других планетах имеют дело ваши выпускники, потому что эти враги притворяются друзьями, чтобы вернее вонзить нож в спину. Мы привыкли работать грязными методами — для того, чтобы кому-то удавалось оставаться чистенькими.

Последние слова она не просто отчеканила — она буквально прошипела ему в лицо.

— Значит, кептена, вы считаете наши методы чересчур чистыми? Уверены, что мы боимся замарать лапки? — генерал Трор позволил себе улыбку, которая могла бы напугать проверяющих из министерства, но на лице его собеседницы не дрогнул ни единый мускул. — Что мы слишком слабы и щепетильны, чтобы чего-то добиться?

— Этого я не говорила, мой генерал.

— Но вы так подумали. А, согласно некоторым научным доктринам, мысль и действие — суть две стороны одной медали. Мысль рождает действие и действие рождает мысль. Мы своих «котят» учим не только полосы препятствий преодолевать. Мы их учим думать, наблюдать и делать выводы из своих наблюдений. Но как можно научить думать, если ты сам этого не умеешь?