Забыть Миссанрею

Романова Галина Львовна

И отпрянула, испугавшись огня, который вдруг вспыхнут в глазах курсанта.

Преследование продолжалось третьи сутки. Все устали. Силы были на исходе, но в глубине души упрямо теплилась надежда, что беглецы устали тоже.

Две группы продирались через развалины. Старый город, покинутый аборигенами, наверное, в самом начале войны, не успел еще одичать настолько, чтобы превратиться в непроходимые завалы. Ну, подумаешь, тут и там валяется брошенная и частично разобранная на запчасти техника. Подумаешь, некоторые улицы перегорожены остатками баррикад. Подумаешь, в некоторых местах дома взрывами превращены в груды щебня, дерева и бетона, а из окон уцелевших домов кто-то выбрасывал

мебель. По всему было видно, что город пал в результате не простых уличных боев — здесь явно все дрались со всеми, без различия пола и возраста. Большую часть трупов уже убрали — и отнюдь не люди. — но иногда преследователям приходилось натыкаться на тела местных жителей. Полуобглоданные трупы, начавшие разлагаться, отравляющие воздух вонью так, что метров за двадцать даже на открытом пространстве был заметен этот запах. Приходилось не снимать респираторов, в которых на неполные двое суток пришли в негодность уже два фильтра. Всего на каждый респиратор приходилось по четыре запасных фильтра, и когда они закончатся, придется либо дышать этим жутким воздухом, либо надевать противогазы. Там, конечно, защита получше, но зато сильно ограничен обзор. Да и с общением проблемы — придется включить голосовую связь, а это может выдать их врагам.

Рой Линк шагал в середине группы, пустив вперед Лео Ларсона с тремя добровольцами. Это была не обычная война, когда сперва распыляют в атмосфере препараты различной степени гуманности — от сонных до отравляющих — а потом десант зачищает местность от выживших. Здесь сама атмосфера нейтрализовала любые примеси — столько тут было весьма специфической растительности. Прежде, чем вести войну привычными биохимическими методами, пришлось бы выжечь леса на всей планете, а на такой «подвиг» никто не даст разрешения, разве что самоубийца. Поэтому приходилось действовать по-старинке.

Аборигены, бывшие обитатели этого города, уходили все дальше, в старые кварталы, где улицы были до того узкими, что рухнувший дом мог перекрыть всю улицу надежнее любой баррикады. Где-то там, если верить планам, снятым со спутника, находился храм. Или какой-то иной центр сбора, куда стремились аборигены. Задачей отряда было нагнать их и не дать проникнуть внутрь сооружения. Если надо, уничтожить всех, до последнего человека. Потому как в этом «храме» пряталось нечто.

Местное оружие. Оружие, которое уже уничтожило население нескольких городов, попутно прихватив все окрестные селения. Те, кому в руки попала смертельно опасная игрушка, развлекались, направляя ее против местных жителей. И хотелось верить, что по недомыслию, что это не полевые испытания нового средства массового истребления людей, а просто «дети заигрались».

Дети… Рой заметил в груде выброшенных из окон вещей какое-то маленькое существо явно искусственного происхождения. Существо представляло собой уменьшенную копию местного жителя. Но только нарядившегося в какие-то невообразимые тряпки. Кукла? Что ж, все дети играют в игрушки, даже если у них коричневая кожа и золотистый замшевый пушок на верхней половине тела, а уши напоминают морские раковины.

Почему-то эта кукла привлекла его внимание, хотя до этого они прошли мимо десятка таких же груд мусора и обломков прежней жизни. Они видели мебель, посуду, личные вещи, бытовую технику, прочие мелочи, уже не поддававшиеся определению, обугленные или разбитые вдребезги. Но эта кукла…

Было в ней что-то особенное. Что-то, символизирующее этот мир, разрушенный, уничтоженный, жалкий, но все-таки уцелевший. Может быть, где-нибудь есть ребенок, который ее ищет. Или потерявший родителей малыш обнимет эту игрушку и наконец-то затихнет, почувствовав себя в безопасности.

Кукла…

— Командир?

Ты чего?

— Кукла…

— А? Командир?

Рой поймал себя на том, что стоит и таращится на эту вещицу. И не просто таращится — что он покинул строй и идет в ее сторону.

— Командир.

Отчаянный крик Асмуса, их подрывника, ударил по нервам.

— Назад.

Почему-то родилась уверенность — сейчас Асмус привычно припадет на одно колено, одним движением поправит гранатомет, заряжающий Тиммо легонько подтолкнет гранату в подствольник, палец коснется кнопки пуска — и огненный смерч сотрет с лица планеты ни в чем не повинный осколок чужой жизни. Сколько их, этих жизней, погасло за последние трое суток? Сколько погаснет еще?

— Отставить.

Он не узнал собственного голоса. Не поверил, что может так кричать. Развернулся к действительно вставшему на колено для стрельбы Асмусу, метнулся наперерез…

Тот успел нажать на спуск, но реакция у него была отменной — подрывник вовремя среагировал на метнувшегося наперерез командира и дернул ствол вверх, посылая гранату по прямой, а почти вертикально вверх.

Отдача — и налетевший на него Рой — сбили Асмуса с ног. Он тяжело упал, зацепив и Тиммо, сверху приземлился Рой.

— Что за…

Грохот взрыва заглушил остальные слова. Граната влетела в оконный проем последнего из уцелевших этажей и взорвалась там, довершив разрушение здания. На людей посыпался дождь осколков, каменная крошка, стекло.

Роя Линка спасла броня — несколько камней ударили по спине и ногам, но больнее всего было под коленным суставом — там броня была тоньше и гибче. Ногу прострелило болью, но блокада не включилась, значит, конечность цела. Иначе бы автоматика вколола ему лошадиную дозу обезболивающего. Он откатился в сторону, хрустя каменной и стеклянной крошкой.

— Ефрейтор Асмус, потрудитесь объяснить ваше поведение.

— Командир, эта штука…

Ответил не Асмус. Рядовой Парис сделал несколько шагов к кукле, протягивая к ней руки.

— Назад. Не трожь.

Рой вскочил.

— Почему? Мы можем ее забрать… Я понесу.

— Нет. Нет, я.

Он сам удивился своему решению, и удивление только возросло, когда Парис помотал головой:

— Не дам.

— Чего? — опешил Рой.

— Я сам ее возьму, — Парис сделал шаг. Из-за его плеча Рой видел, как блеснули глазки-бусинки куклы. Она ждала. Чего? Помощи или…

Или это была ловушка? Кто знает? «Звездные коты» прибыли сюда в составе миротворческих сил, усмирять бунт аборигенов и возвращать заблудших сынов в лоно Великой Звездной Империи. Они были чужаками на этой планете, почти ничего не знали об ее народе и обычаях — не считая нескольких часов инструктажа буквально за сутки перед выбросом да какого-никакого опыта ведения боевых действий. Разведка трудилась, не покладая рук, каждый час поступали новые сведения, но бывало так, что они опаздывали, и какая-нибудь группа напарывалась на препятствие, о котором через час-полтора докладывали, приказывая всем быть осторожнее. А что, если эта кукла — тоже одно из оружий аборигенов? Ведь почему-то же к ней тянет.

Нет, не может быть. Она такая…маленькая, такая беззащитная… И где-то наверняка плачет ребенок, скучая по своей игрушке…

— Стой, — Рой шагнул вперед, оттесняя Париса. — Это сделаю я.

— Не надо, — подал голос Асмус. — Командир…

— Нет. Это. Сделаю. Я, — голос обрел уверенность. — Ефрейтор Асмус.

— Я?

— Кто вздумает мне помешать — стрелять на поражение. Если что-то со мной случится, принимаешь командование до воссоединения с группой Ларсона и передаешь командование ему. Как понял?