Забытая Атлантида [дилогия СИ]
Шрифт:
Аутта, слушал Келлиса с явным удивлением, все время пристально рассматривал Сатра.
— Сколько солнечных кругов он живет с тобой? — спросил с интересом Аутта.
— Двадцать два, — ответил Келлис.
Услышав это, Аутта вдруг вскочил, и с криками: Билулу, жена, проснись! исчез в соседней комнате. Слуга, недоумевая, вытащил спрятанный нож, но прибывал в бездействии.
Нашел я его родителей, — подумал Келлис — Это оказалось совсем не сложно. Конечно, тут важным обстоятельством послужило то, что я Альгант. А Альгант, думают они, все знает, все предвидит, все может,
И он не ошибся. Из соседней комнаты слышались приглушенные вскрики и какая-то возня, и прошло совсем немного времени, как на пороге появилась еще не старая женщина с распущенными светлыми волосами. Взгляд ее заметался по комнате. Она увидела сидевших за столиком Келлиса и Сатра и пронзительно вскрикнула.
— Сын мой, — плача от радости крикнула она, бросаясь к Сатра. — Уггал! Я нашла тебя! Я родила тебя! Это я — твоя мать!
Сатра моментально вскочил на ноги и тоже пошел навстречу к матери. Вождь Аутта, появившийся следом, тоже с едва сдерживаемыми слезами, бросился обнимать сына. Из-за занавески выглянула молодая девушка, привлеченная суетой в соседней комнате. Несколько мгновений спустя в доме вождя все перемешалось.
Келлис, по-прежнему не вставая из-за стола, невозмутимо налил себе еще молока. Только незаметно для всех он промокнул увлажнившиеся глаза.
— Почему вы меня бросили? Почему? — все время восклицал с болью в голосе Сатра, обнимая родителей. В ответ он слышал только плач радости…
Утром Сатра словно преобразился. На лице у него блуждала мечтательная улыбка. Вождь Аутта и его жена ни на шаг не отходили от Сатра и в доме вождя откуда-то появившиеся люди начали готовить угощение. Запахло свежим хлебом и жареным мясом. По селению со скоростью ветра разнесся слух о чудесном возвращении домой сына вождя.
В дом Аутты без конца входили все новые и новые люди и поздравляли его с возвращением сына. Аутта казалось, стал выше ростом и важности в нем прибавилось. Он радушно принимал поздравления и звал всех вечером к себе на праздник. Он сказал Келлису, низко склонив голову:
— Спасибо тебе добрый человек, что ты вернул нам сына!
Келлис по-дружески обнял Аутту и произнес:
— Да будет сопутствовать вам удача. Я очень счастлив, что Сатра наконец-то нашел свою семью. Ты зачал его, я вырастил. Пусть между нами не стоит печать взаимной ненависти. Я тоже люблю его как сына. Мы оба его отцы, ты, надеюсь, это понимаешь?
— Конечно, дорогой друг! Проси у меня, что хочешь, я с радостью исполню твою любую просьбу, чего бы она мне не стоила!
— Хорошо! — согласился Келлис, — сегодня у тебя пир в честь возвращения сына. Моя просьба такая: пусть против Сатра выйдет кто-нибудь из твоих лучших бойцов в поединке. Посмотришь, на что твой сын способен. Я учил его.
— В поединке? — удивился Аутта. — Ты не знаешь, на что способны воины хурриты!
— Знаю! — молвил Келлис. — Сатра тоже хуррит. Но он прошел тинийскую школу рукопашного боя. Он победит твоих лучших бойцов. Я ручаюсь за это. Ты сам увидишь, что твоему сыну тут нет равных!
Аутта задумался. Он знал о стойкости воинов Росс, их боевой выучке. Каждый
— Я не хотел бы, чтобы Сатра получил увечье… — протянул вождь в некотором сомненье, — ведь он мой сын.
— Он не получит, — успокоил его Келлис. — Верь мне. Лучше берегись за своих бойцов!
Когда настал вечер, в доме Аутты начался пир. Гости пришли не только с селения Аутты, но из двух соседних селений.
Аутта объявил всем, что рад встрече со своим сыном, которого потерял много лет назад и поэтому у него сегодня большой праздник. Аутта расщедрившись, выставил два огромных кувшина в рост человека виноградного вина.
Гости с большим аппетитом поедали жареную баранину, пшеничную кашу с изюмом, мясо диких птиц, посыпанных обильно луком и кинзой, печеные яблоки, сыр и хлеб. Недостатка в пище никто не испытывал и все славили щедрость вождя Аутты.
Молодые девушки резво выскочили на свободную середину между пирующих и закружились в быстром танце. Их взяли в круг молодые парни и мужчины и, взявшись за плечи, образовали подобие хоровода. Причем во время танца мужчины специально громко портили воздух, что сопровождалось громким смехом зрителей.
Келлис хорошо знал обычаи хурритов. Это считалось в порядке вещей, и никто не смотрел на это как верх неприличия.
Скоро у гостей после обильных возлияний вин развязались языки. Везде послышались хмельные крики, смех. Некоторые начали тянуть заунывные песни.
Келлис изъяснялся свободно на хурритском языке и когда гости достаточно захмелели, преподнес жене Аутты Билулу ожерелье из лазурита, которое привело ее в полный восторг. Гости шумно начали выражать свое одобрение, на все лады, расхваливая подарок.
Такое ожерелье стоило целое состояние, и горцы завистливо поглядывали на шею Билулу, откровенно завидуя вождю. Аутта был очень доволен этим подношением, и словно вспомнив просьбу Келлиса, объявил:
— Мой сын готов сразиться в поединке с любым, осмелившемуся бросить ему вызов! На кинжалах или палицах или копьях!
Желающие нашлись сразу. Посрамить в поединке пришлого тинийца, которого многие видели в Сатра, казалось обязательным долгом для горцев. Однако старейшины трех селений проведя между собой краткий совет, отобрали только двух бойцов. Это были богатырского вида человека из соседнего селения и могучий борец из селения Аутты.
Аутта незаметно спросил взглядом Келлиса, на что тот также незаметно кивнул в знак согласия.
Аутта дал согласие и спросил первого единоборца об оружии.
— Палица! — Был краткий ответ.
— Без оружия! — сказал другой противник отозвавшийся биться. — Борьба голыми руками.
— Ладно, начинайте! — объявил Аутта.
Расставили факелы. Все смолкло. Глаза всех присутствующих гостей обратились в сторону бойцов.
Сатра вышел в круг и сбросил с себя праздничную накидку, оставшись в набедренной повязке. Почти все из присутствующих обратили внимание на атлетически-гармоничное тело Сатра, на переливающиеся мышцы под его кожей и закричали хором: