Забытые боги: Пепельное солнце

Тала Ан

Ейрха наконец рассвирепел. Он выпустил длинные когти, вцепился ими мне в шею и принялся трясти в безумном угаре. Надо ли говорить, что толку от его усилий было никакого, но, когда Ейрха впадал в безумие, его ничто не могло остановить, пускай его действия и были бесполезны.

Он что-то закричал на своем родном языке, сжимая всё сильнее пальцы на моей шее, а я безмолвно наслаждался его гневом.

– Ты бы лучше в живот мне свои когти пустил, вдруг бы до души дотянуться удалось, – посоветовал я, подначивая.

–

Ох, я бы тебе с радостью кишки выпустил, тупоголовый ты урод! – вернулся Ейрха к привычному божественному наречию с примесью ругательных фраз из языков смертных. – И как только я в жизни своей так обосрался, что мне тебя, ублюдка, в наказание прислали!

– Мы с тобой оба нехило так обосрались, – прокряхтел я, когда его рука сжалась на моем горле сильнее. – Подтирать только всё равно нам с тобой и придётся.

Ейрха, услышав мои слова, опешил и ослабил хватку.

– Да что за херь ты несёшь! – раздраженно бросил он, отцепляясь от меня. – В мудрецы заделался? Не можешь отличить смертного от мертвого, не способен самостоятельно выбраться из задницы, в которую сам себя и затащил, а всё философствуешь? Говённая твоя философия, Наркю!

Он с силой пнул гигантское дерево, под которым недавно сидел, и оно опасно зашаталось. В этом весь Ейрха: тратит драгоценные силы на то, чтобы пинать деревья и камни, а когда дело доходит до настоящей драки, с воплями о помощи мечется по полю битвы, в поисках тех, кто поделится с ним энергией.

– А я и забыл, как весело мы с тобой раньше время проводили, – заметил я, укладываясь на землю. Закинув руки за голову, я уставился в прозрачное голубое небо.

– Мне никогда с тобой весело не было, – плюнул Ейрха, возвращаясь к прежнему безразличному нетерпению ко всему сущему.

– Да? А тогда, в битве при Шольселе, помнишь, как мы издевались над Срирсой и Форши, заставляя их безоружными сражаться с имперцами? Я видел, как ты хохотал, когда Срирса заталкивала морковь в глазницу имперца, а Форши кидался орехами, пробивая черепушки солдатам, – припомнил я.

– Я смеялся над ними, а не с тобой, – отрезал Ейрха.

– Но идея-то была моя.

– Это было лет двести назад, я уже ничего не помню, – отмахнулся Ейрха. Он опустился на землю рядом со мной, но всё же в некотором отдалении.

– Да-да, ври больше.

– Чего ты добиваешься? – снова начал раздражаться он, поэтому я притормозил и честно признался:

– Я просто хочу понять, насколько ты изменился.

– Ты о чём? – с недоумением уточнил Ейрха.

– Я вот совсем не изменился, но Сирро… – я припомнил лицо бывшего товарища: суровое и беспристрастное, покрытое сеткой глубоких шрамов, и попытался сопоставить его с лицом мальчишки, в образе которого Сирро предстал передо мной в подземельях. – Он оказался не таким, как я его запомнил.

– Ты же не понял, что это был

он, – усмехнулся Ейрха.

– Тогда – да, но сейчас, размышляя об этом… – Ейрха прыснул от смеха, а я продолжал: – Я веду к тому, что все действия Сирро в Дыре совершенно на него не похожи. С чего бы ему натравливать на меня ту тварину и перекрывать выход, мы же в одной лодке, разве нет? Поэтому должны помогать друг другу.

– Не знаю, этот тип мне никогда не нравился, слишком себе на уме, – презрительно вымолвил Ейрха.

– Так можно сказать про каждого из нас.

– Это да, но странности наши понятны, а Сирро закрытый и никого к себе близко не подпускает, ходит с надменной рожей, считая себя лучше, чем мы, потому что присоединился к Варичу раньше, – раздражался Ейрха, в его голосе послышалась горечь уязвленного самолюбия.

– Серна такая же, – напомнил я.

– Серна хоть и надменная, но она никогда не брезговала научить нас чему-нибудь, да и о мире смертных я узнал из её рассказов, благодаря которым не раз выходил из критических ситуаций чистеньким, – надменно произнёс Ейрха, усмехнувшись чему-то.

– Если подумать, то к нам новичкам неплохо относились только Турни, Срирса, Форши и Фарго, остальные были вечно заняты своими делами.

– Турни постоянно глумился над тобой, – ядовито бросил Ейрха.

– Все глумятся надо мной, даже Фарго, – не стал отрицать очевидного я.

– Фарго? Когда это? – он удивился и придвинулся ко мне в ожидании продолжения. Я не заставил его долго ждать:

– Когда мы с ней сражались с портанцами. После того, как Фарго вывела их из себя, и они начали топтать объединенное войско имперцев, она попросила меня убраться как можно дальше, сказав, что беспокоится обо мне, потому что тупые страдают первыми.

Ейрха захохотал на весь лес, и его смех ещё долго звучал в безмолвии заброшенной глуши.

– Это она от тебя понахваталась, – сказал я, когда Ейрха отсмеялся, – вы с Фарго тогда всё время вместе торчали, отчего Сирро бесился, а Серна пользовалась случаем и втягивала его во всякие авантюры. Но ты тоже не промах, заставлял Фарго…

– Ты слышал? – оборвал меня Ейрха. Я приподнялся на локте и прислушался. Слух у меня был не такой острый, как у него, поэтому до меня не сразу донеслись звуки шагов.

– Да, это где-то поблизости, портанцы, наверное, – предположил я.

– Не похоже, шаги частые и лёгкие, – Ейрха поднялся с земли и вгляделся в чащу леса.

– Какая разница, пускай идут себе мимо, пока они нас не трогают, мне на них наплевать, – я снова лениво опустился на землю.

– Мне тоже, просто захотел сменить тему, – хмыкнул Ейрха, возвращаясь на место. Шаги становились громче, но судя по звуку, до нас их хозяевам было далеко.

– Не нравится вспоминать былое? – усмехнулся я.