Забытые боги: Пепельное солнце
Шрифт:
***
– Да что ж это такое! – Вач с горестным восклицанием вцепился в седые волосы, плюхнувшись на покосившуюся деревянную скамью.
– Её видели на рынке, значит, и вправду она к нам на реку пошла, – тихо вымолвил Луйф, пустыми глазами глядя на шумную толпу рыночной площади.
Вач качался из стороны в сторону, как помешанный, и что-то шептал себе под нос. Проходящие мимо них люди с любопытством поглядывали на старика, увидев это, Луйф принялся корчить им гримасы.
– Вот же безмозглые, – с презрением выплюнул он. – У человека, может быть, горе, а они глаза пучат. Идём, Вач,
Луйф потянул Вача за рукав просторной заношенной рубахи, но старик не двигался с места. Тогда мальчик устало вздохнул, почесал голову и с сомнением произнёс:
– Слушай, если её и в самом деле какая тварь храмовая утащила, в Храме должны же об этом знать?
Вач перестал качаться. Он отнял от лица морщинистые руки и взглянул на мальчика бесцветными глазами, полными ненависти. Луйф вздрогнул и слегка отшатнулся, но Вач протянул руку, удержал мальчика рядом и спокойно произнёс:
– Если всё, как ты и говоришь, в Храм нас всё равно не пустят. Что тогда делать?
Старик теперь с такой надеждой смотрел на мальчика в заношенном детском платье, с по-взрослому усталыми глазами, что Луйф сконфуженно опустил взгляд.
– Не знаю я, – слегка дрожащим голосом произнёс он. – Но… – Луйф поднял глаза, вспомнив о чём-то. – Но, если нам нельзя попасть в Храм, то Храм ведь может сам прийти к нам, верно?
– Что ты имеешь в виду? – Вач сжал тощее плечо мальчика так, что ему стало больно.
– Сейчас в Доме находится жрица Храма Песка, ты же сам видел, как она прибыла перед тем, как мы отправились на поиски Сюльри. Солнце ещё не село, значит, жрица не покинула «Эспер». Жрецы никогда раньше заката Дом не покидают.
Вач резво вскочил на ноги и в исступлении затряс Луйфа.
– Так чего мы ждём! Надо торопиться!
Старик отпустил обомлевшего Луйфа и, сильно хромая, поплелся в обратную сторону, натыкаясь на недовольных такой целеустремленной небрежностью прохожих.
– Совсем из ума выжил, – пробормотал Луйф и посеменил вслед за Вачем.
***
Сюльри проснулась на закате. В витражные окна бил кровавый свет заходящего солнца, прохладный ветерок залетал через распахнутые створки. Она поежилась и открыла глаза. Было тихо, по торжественному тихо, словно где-то в тёмном углу притаилось нечто величественное и глядело на девушку, выжидая подходящего момента, чтобы показать себя. Но никого в комнате кроме Сюльри не было.
Она приподнялась на мягкой перине, но острая боль сковала голову, и девушка тяжело опустилась обратно. Приступ тошноты скрутил её, но рвать было нечем. Она попыталась поднять руку, чтобы смахнуть с лица прилипшую прядь волос, но на зов ничто не откликнулось. Лишь фантомная тень утраченного члена обманчиво поманила за собой. Сюльри скосила глаза, и взгляд её уткнулся в пустоту. Правая рука исчезла, остался лишь жалкий обрубок, замотанный в белоснежные бинты с проступившими на них рыжевато-красными пятнами и жёлтыми разводами. В горле застыл ком, к глазам подступили слёзы, и она вволю разрыдалась, не обращая внимания на сковывающую боль в висках и на то, что на повязке выступили новые кровавые пятна.
Дверь скрипнула. Сюльри резко затихла и медленно повернула голову. Сквозь пелену слез, она увидела высокую фигуру в
– Чего застыл? – послышался громкий, но не злобный голос. – Входи, раз пришёл.
Сюльри вздрогнула и пригляделась. Она обомлела, когда заметила, что рядом с кроватью, в глубоком кресле, сидит невысокий мужчина с книгой в руках. Он повернул своё открытое, ясное лицо, обрамленное кудрявыми пшеничными волосами, к фигуре на пороге, и его кустистые брови взмыли вверх. Сюльри испуганно оглядела мужчину, в точности уверенная, что ещё недавно его не было в комнате и девушка была совершенно одна. Откуда тогда он здесь взялся?
– Ты оглох, Байзен? – продолжал громогласно восклицать мужчина.
Байзен, фигура на пороге, пригнулся и вошёл в комнату, и в растерянности остановился перед креслом, опустив голову. В руках он держал поднос со склянками и бинтами, обмотанными вокруг засушенных трав. Мужчина в кресле наклонился вперёд, сверкнул лиловыми глазами и поинтересовался:
– Ограбил кого, Байзен? Откуда столько? Только не говори мне, что совесть наконец-то проснулась в твоём бесстыжем теле. Однако лекарствами ты не отделаешься, мой дорогой, вот, погляди на свою работу.
Мужчина показал на Сюльри короткой ладонью со слегка приплюснутыми пальцами. Байзен молча смотрел в пол, не решаясь взглянуть на девушку. А она в совершенном недоумении переводили заплывший взгляд с одного на другого, пытаясь вспомнить, что произошло после того, как она впала в беспамятство тогда, в переулке. В сознании всплыло воспоминание о белесых глазах с черными точками зрачков, о руках с длинными острыми когтями, о пасти жёлтых окровавленных зубов, о темной ткани рясы. Сюльри ещё раз окинула Байзена напряженным взглядом и внутренне похолодела, когда юноша поднял на неё свои черные без белка глаза. Но как только их взгляды встретились, Байзен смущенно опустил голову ещё ниже. Его бледные щёки покрылись красными неровными пятнами, а руки задрожали так, что склянки на подносе зазвенели.
– Ну всё, всё. Не хватало мне ещё, чтобы ты тут разрыдался, – мужчина вскочил с кресла и забрал из рук Байзена поднос. – Иди уже, нечего мне тут устраивать драму со счастливым концом. А ты, – он повернулся к Сюльри, впившись в неё своими раскосыми глазами, – ты не вздумай так скоро прощать этого негодяя. Пускай его совесть помучает, это такое редкое явление в наше время. Чего ты опять застыл, сказано тебе – иди!
Байзен послушно поклонился, чуть ли не касаясь длинными белыми волосами пола, и поспешно покинул комнату. Мужчина проводил его взглядом, а затем с теплой улыбкой подошёл к кровати и осторожно присел на краешек.
– Я, конечно, не намерен его оправдывать, – начал он, искренне улыбаясь, – но у него это оправдание всё же есть. А уж принять его или нет, зависит от тебя, – он улыбнулся ещё шире и потянулся к склянкам, которые принёс Байзен. Открыв одну из баночек, мужчина принюхался и удовлетворенно кивнул.
– А сейчас, красавица, позвольте мне немного поухаживать за вами, – он потянулся к повязке на правом плече девушки, но она медленно отодвинулась от мужчины, отчего тот удивленно вскинул брови.