Забытые книги Эптона Синклера
Шрифт:
Джошиа приглашен к бабушке Корнелии на обед. Он рассказывает ей, чему научился и чего достиг как студент последнего курса Гарварда. Но он в это время думает о другом. Внук и преемник имени старого губернатора стал виновником и жертвой несчастий, которые обрушились на его респектабельную семью.
А потом Корнелия узнаёт, что какие-то шантажисты застали Джошиа в номере отеля с женщиной. Несомненно, она заманила его туда – это обычная система, по которой действуют шантажисты. Они сделали фотографию, и его отец Генри Винтерс заплатил семьдесят пять тысяч долларов, чтобы замять историю и не дать ей попасть в газеты.
Оказалось, что
Корнелия сказала – каждый может ожидать таких поступков от подобных людей, но в семье Торнвелл этого не случалось. И когда Джошиа Винтерс еще приходил обедать два или три раза к бабушке, она говорила с ним не об учебных занятиях и не о литературных обществах. Отбросив недоговоренности, которые, как предполагается, должны украшать женщину «голубых кровей», она говорила с парнем простым языком о непроизносимых вещах, таких как «мужчина с мужчиной», и молодой Джошиа, который никогда не ожидал этого от старой леди, краснел до корней волос и выглядел так, как если бы он мог схватить свою шляпу и бежать. Но чуть позднее он освоился и нашел облегчение в обсуждении этой темы с родным человеком. Он был близок к выстрелу в голову и ни ужасное горе его безупречной матери, ни испепеляющие насмешки своего преуспевающего отца не могли ему помочь.
Ему было двадцать два года и к семнадцати он вырос до стандартного роста мужчин Торнвелл – чуть выше метра восьмидесяти, был тощим и сутулым, имел бледное лицо и пальцы, желтые от никотина. Но он обладал наиболее элегантным протяжным гарвардским произношением и полным набором скептицизма и скуки в отношении к делам, о которых он не знал ничего, а равно и к тем, которым Гарвард научил его в полной мере. Его манеры были «правильными», его одежда носила легкую тень неухоженности, а книжные полки в его квартире были покрыты пылью.
Но теперь вся его торжественная позирующая внешность зрелости и опытности схлынула, как личина дешевого актера, и Корнелия противостояла незрелому, тощему, долговязому парню с порочными привычками и болезненным чувством стыда.
– Я дрянь, – сказал он, – но я хочу сказать тебе, что это не только моя ошибка. Отец подшучивал надо мной, он говорил все, кроме того, что я должен съесть порцию цианида. Но ты должна знать бабушка, что и он не святой.
– Я знаю, что он содержит женщину, – сказала Корнелия безжалостно.
– Более того. Существует традиция команды, и отец после окончания университета два года говорил компании, что они должны идти к проституткам, а иначе потеряют мужественность. Церковных прихожан это возмутило, и они отказались, но история продолжалась, и многие парни думали, что он был прав. Теперь, конечно, отец говорит, что я зашел слишком далеко, но кто может измерить? Было тяжелым испытанием узнать так много об обоих. Хочешь, чтобы я поговорил о матери?
– Я хочу, чтобы ты сказал мне правду.
– Хорошо, у матери сильные чувства, но она недалекая и я получил от нее не так много полезного. Когда мне было около пятнадцати, я услышал ужасную ссору между ней и отцом, они высказали друг
– А когда мне было шестнадцать, – продолжал он, – я навестил приятеля, у которого была тетка – одна из тех современных леди, которые развелись с одним мужем и собирались отказаться от другого, ее любовник был в Европе и ей было скучно. Она приехала из Нью-Йорка посмотреть новые шоу, и была старше на год или два. Во всяком случае, это была хорошая семья, компания сельского клуба, деньги не кончались и все казалось в порядке. Она пришла ночью в мою комнату, вся ухоженная, очень красивая и сладко пахнущая, и какие шансы есть у ребенка противостоять такому искушению? Она оставалась там некоторое время и научила меня многому, пока ее любовник не приехал, и тогда мы попрощались. Но это было всего за неделю до того, как за меня взялась молодая вдова. Ты не можешь представить, бабушка, как это происходит, в ваше время этого не было. Женщины знают, чего они хотят, и они идут на это.
– И они пытались выйти за тебя замуж?
– Не часто. У некоторых были мужья, но они читали Фрейда и приходили к мысли, что все их проблемы подавлены. А молодые девушки еще хуже.
– Все, Джошиа?
– Нет, конечно, нет. Есть множество девушек, похожих на Присциллу или Бетти (двоюродные сестры Джошиа). Я думаю, они правильные. Что случилось со мной? Я получил репутацию необузданного женолюба. Я не воображаю, что я сверхъестественен, привлекателен, но много значат семья и Гарвард, конечно, высокомерная начинка. Во всяком случае, уверяю тебя, что я никогда не делал чего-то совращающего и я никогда не давал обещания, которое бы не сдержал. Я потратил много денег, но всегда респектабельными способами, я имею в виду развлечения, подарки и так далее. Я никогда не попадал под шантаж, кроме этого случая.
– А что случилось в этот раз? Я должна все знать о моем городе.
– Это прогнившая дыра, – сказал молодой человек. – Я думаю, этот шантажный бизнес – результат притворства бостонцев в том, что они лучше, чем есть на самом деле и идут на любые расходы, чтобы казаться безгрешными.
– Кто была эта женщина, из-за которой тебя шантажируют?
– Она относится к так называемой «Конюшне Ларри Шэй» – не очень элегантное название, но ты говоришь, что хочешь знать Бостон. Это выглядит, как девичье общество, и я на самом деле думаю, что оно им было.
– Где ты встретил ее?
– Я увидел ее возле Гарвардской площади за неделю или две до того и подумал, что она живет по соседству, обделенная вниманием молодая жена или что-нибудь похожее. Ей не больше девятнадцати, одета современно и выглядит, как весна. Я думаю, она наблюдала за мной, выясняя мои привычки. Время от времени она проходила мимо меня и почти всегда выглядела ожидающей, но не слишком жаждущей. В этот раз я сидел в машине и ждал приятеля, а она прошла, улыбаясь и, естественно, я улыбнулся, она подошла и спросила: