Забытый - Москва
Шрифт:
– Ой, князь, тебя как Бог послал!
– Где он?
– Да вон, в горнице. Пьет второй день и плачет. Не знаю, что и думать!
– Пьет?!
Гришка сидел спиной к двери, подперев ухо кулаком, чуть раскачивался и негромко выл что-то низким утробным басом.
– Эй, хозяин! По какому случаю пир?
Гришка повернулся резко, чуть не свалился с лавки. Со стола полетели миски. Он зыркнул на князя и сразу потупился:
– Случай есть. Князь мой уезжает, а меня - опять чертям на съеденье.
– Ты чего бормочешь?!
– Дмитрий подошел вплотную,
– Уезжаешь?
– Уезжаю, - Дмитрий легко висел на Гришкиных ручищах и чувствовал, как болтаются ноги.
– Я с тобой!
– Зачем?!
– Ни зачем! Я с тобой!
– и отчаянно страдая и труся заглянул Дмитрию в глаза. И не обжегся! И сразу понял! И расплылся в улыбке. Но сразу опять нахмурился обиженно.
– Да к чему тебе?! У тебя теперь дом какой, дело важное, народу сколько под рукой! Князья с тобой советуются, среди первых людей в городе! А со мной? Кто ты?! Кем ты? Ты о жене, о детях подумал?!
– Подумал. Если с собой не возьмешь, я назад в лес уйду. Дашка повесится. Дети сиротами останутся.
– Очумел?! А ну пусти!
Гришка покорно опустил его на пол, а сам сел.
– Даша, что он говорит?
Дарья плакала:
– Он без тебя не может, князь. Присох. А я... Если он в лес опять, я с ним не пойду. Я лучше вправду удавлюсь.
– О Господи!
– Дмитрий садится рядом с Гришкой и беспомощно оглядывается на Дарью. Та бросается к нему, садится с другой стороны, хватает руку и жмет, жмет ее к своей груди так, что в нем начинает шевелиться желание.
– Да что же это? Да вы с ума посходили! Тут у вас все есть, что человеку надо. И все это бросить?! Ради чего?!
Дарья улыбается, плачет и все сильнее жмется грудью и клонится к нему. "Ну ты-то, положим, понятно, но этот-то дуралей несусветный!" - и тут он слышит Дарьин шепот (она трогает губами его ухо):
– ТЕ ДВОЕ, которых он не успел! Тут они, в городе.
Дмитрий растерялся. Кажется, ему стало страшно. Почему, за кого? За Гришку? За Дарью? Или за тех двоих? Но ведь не за себя же! Он как-то не смог сразу сориентироваться и не захотел лезть в дебри:
– Ну ладно. Если ты такой дурень...
Гришка вскинулся как пес на ласку:
– Берешь?!
– Не вот.
– А как?
– Пока князь-Семену всю разведку до тонкости не передашь или себе равноценную замену не подготовишь, отсюда ни-ни!
– Зачем это тебе? Теперь.
– Не мне, а нам. Нам всем! Дорогого эта разведка мне стоила, и в будущем пригодится. Нельзя ее по ветру пустить.
– К князь-Семену люди из лесу не пойдут.
– И не надо. Для леса у тебя должен другой (свой!) человек найтись. Чтобы они ему верили, как тебе. А князь Семен самой разведкой распоряжаться будет.
– Сложное дело... И долгое.
– Тогда останься! Проще некуда.
– Э-э, нет. На слове не поймаешь!
– счастливо посмеивается Гришка. Все сделаю, будь спокоен. И Семен будет доволен. А нас к Рождеству встречай в Москве! Только расскажи - куда?
– Куда. Чудаки! На голое
– Ничего, мы привычные, - Дарья обняла мужа за шею, тот покойно ткнулся носом в ее грудь и посмотрел на Дмитрия как преданный пес, так что тот почувствовал себя добрым волшебником.
* * *
Москвы Дмитрий опять не узнал. Город стоял, окруженный несуразной веселой беленькой оградой. Великолепные мощные башни соединялись меж собой низенькой (в полбашни, а где и ниже), хилой, на первый взгляд вполне преодолимой, стенкой. Он был неприятно поражен. "Неужели как говорили, так и вышло? Камень на башни порастаскали, а на стены не осталось. Куда ж ты смотрел, князь Великий?! Ну ладно, ты молод, неопытен, не смог расчесть. Тогда куда ж Иоганн смотрел? Он-то как допустил?!"
Это был первый взгляд, издали, от яузского устья. Когда же подъехали поближе, пригляделись, оказалось не так уж, вроде, и страшно. Стена по берегу шла высотой сажени в три. По склону холма - поменьше, но кто же полезет на штурм по склону. Понял и почему стены не гляделись. Дело было в пропорции, в соотношении с башнями. Он привык к немецким замкам со стенами, огораживающими небольшое пространство и кажущимися еще выше, оттого что башни выступали над ними несильно, обычно на треть. Здесь же огородили целый город, Дмитрий вспомнил расчеты Иоганна - без малого две версты.
Хотя стены надо бы повыше! Но теперь уж сделано. И то сказать - за год, и такое! Нет, москвичи не разочаровывали, не то что нижегородцы. Москвичи оправдывали пока самые смелые надежды.
Что же до надежд личных и тайных... Дмитрий скучал. Ехали не быстро, не тайно. Все знали, все готовились встречать. Торжественно и пышно победителей. Потому в Балашиху просто так заскочить (хоть на час! хоть на минутку!) было никак нельзя. Сразу начнется: к кому? зачем? почему сюда? Нет, нельзя! А именно ее хотелось ему сейчас. Хотя бы увидеть!
"Вот дьяволово семя! Который год тянется, а не надоедает. И не устаю, и не хочу остановиться. Э-э, хочу! Да не могу. И привыкнуть, успокоиться тоже не могу! Может, оттого, что случается редко? Ненадежно? Ведь с Любой-то я на... на четыре года меньше живу, а как-то обвык, не тянет так уж, с разбегу. Разве что после долгой разлуки. А к этой... Да что там говорить! И ведь сколько баб красивых вокруг. А она все ж желанней!"
Дмитрий с самого отъезда своего из Нижнего заметил за собой новую странность: он стал замечать красивых женщин. И с каждым днем все больше. "Что за черт?! В чем дело?
– он искал причину в себе.
– Что с тобой? Женщин, что ли, не хватает? Так вроде даже лишку. Нет, отношение как-то... меняется... Возраст, что ли? Но причем тут возраст?" Только в последнюю очередь и как самое пустяковое, но выплывало: "Может, девки в Москве краше?" Стал вспоминать, сравнивать. Теперь он уже мог сравнивать. "А ведь действительно краше девки в Москве. Господи, о чем я?! Даже до девок московских добрал