Забытый - Москва
Шрифт:
* * *
Все не так уж сумрачно вблизи...
В. Высоцкий
Серпухов встретил гостей холодом, застывшей грязью, густыми белыми дымами костров и печей и великой строительной суетой с визгом пил и звоном топоров.
Кремль вполне обозначился и, хотя и был деревянным, выглядел гораздо более ладным, чем Московский. Все дело было опять же в пропорциях: стены выше, башни пониже, огороженная площадь гораздо меньше. Поэтому и смотрелся он как большой крепкий кулак, к которому подступаться - страшновато.
"Вот! Вот
И вообще на душе стало как-то покойно, далеко на край сознания отползли сложные московские заботы, потому что здесь его встретили благополучно улыбающиеся, радостные рожи, у которых (по всем признакам) дела шли на лад.
Огромное пузо монаха, "рваные ноздри" Алешки, молодецкая улыбка Гаврюхи, лоснящиеся физиономии чехов, преданно-озабоченный взгляд Константина моментально растопили все льдинки в душе, разогнали все тучи в голове: "Все совсем неплохо, черт возьми, коли здесь растет крепость, опора твоя, и не она - главное, а те, кто ее возводят и укрепляют, семья твоя, люди, прекрасные и любимые люди, связанные с тобой одной веревочкой до самой смерти".
И этот мальчик, главная надежда, ставка в большой игре, смотрел весело-испуганно-вопрошающе: ну как, командир? как мы тут? неплохо?! или плохо? и что дальше?!
Монах полез целоваться:
– Дай обойму тебя, сыне, поздравлю!
– С чем?!
– О-о! Перво-наперво, что цел возвратился! Что этих вот архаровцев корноухих-криворуких всех живыми-невредимыми домой привез. Разве мало сего?
– Каких это криворуких?! Каких криворуких?!
– вскинулся Корноух.
– Цыц, не залупайся, балбес, с тобой после! Не видишь - с князем говорю!
– Ну говори, говори, - Бобер смеялся.
– Второе, что насовсем приехал, теперь за дела по-настоящему возьмемся! Ведь дел важных кучу привез, поди?
– монах подмигнул незаметно, скосившись на князя Владимира, который, поедая Бобра глазами, жадно выдохнул монаху эхом:
– Привез?!
– Привез, привез.
– Вот видишь!
– монах расплылся еще шире, хотя казалось - дальше уж некуда.
– Ну и с тем, что татар стукнул, не последнее же, кажись, дело! (Тут все встречающие восторженно взревели.) Правда, пока без нас...
– Да, отче, без вас, без вас! Но не без нас! Ххе! Кхе!
– ехидно хихикая, снова влез Корноух.
– Э-эйх, язва!
– монах, как выстрелил, выбросил свою лапищу, вцепился Корноуху в воротник, дернул его к себе, так что у того голова мотнулась и шапка слетела, и без всяких видимых усилий оторвал от земли.
– Скажи мне, баранья башка, когда ты научишься не перебивать старших?
Корноух только хрипел и взмахивал руками - лапа монаха придавила ему горло. Монах, хорошенько встряхнув как котенка, опустил его на ноги, дал глотнуть воздуха:
–
– Нет, прости, отче! Отпусти душу на покаяние!
– просипел потрясенный Корноух.
– Сдохну, с кем останешься татар бить?!
– Ну, кобель! Совсем зазнался! Без него уж и татар не одолеть!
– монах небрежно отшвырнул его на Гаврюху -тот чуть не упал - и величественно повернулся к князю.
Все это породило неописуемый гогот и гвалт. Дмитрий блаженствовал. Обнимая, пожимая протянутые руки, получая и сам расточая ласковые слова, он ощущал сейчас главное, что делает человека счастливым: он нужен! Очень многим. Всем им. С ним им хорошо. Без него будет хуже. И это порождало такие ощущения!
– Рехек! Иржи! А вы-то как тут оказались?! Дела в стукарне не идут?
– Тай почему ж? Йдут. И неплохо.
– А как же без вас? Вы ведь стукарню без присмотра никогда не оставляли!
– А той же решили оставить немножко.
– Что так?
– Ай же ж можем мы встретить своего князя с победой или нет?
– Так вы - встречать?!
– Ай, княже! Уж мы не люди?
– Так тогда уж в Москву бы приезжали, там Ефим с Иоганном скучают.
– Не... Туда долго и... А тут - дома!
"Дома!
– Дмитрия обдало радостным теплом.- Уж если чехи здесь - дома, то не может дело не сладиться".
* * *
Встреча гремела-грохотала два дня, но уже в первый вечер, перед главным пиром, Бобер, уединившись ненадолго с князем Владимиром, несколькими фразами заставил его почувствовать себя совершенно другим в сравнении с тем, кем он был до этого.
– Князь Владимир, я привез тебе очень важные вести от брата. Великого князя Московского и Владимирского. Он назначил тебя командующим войском, которое пойдет на Ржеву и отберет ее у литвин.
– Меня?!!
– Владимир растворил глаза дальше некуда и привстал за столом.
– У него что, воевод опытных мало? Да как я?! А-а!!!
– он догадался, что-то там себе сообразил, усмехнулся и снова сел.
– Значит, меня в командиры... Но тебя-то в советники?!
Дмитрий живо вспомнил, как он сам когда-то кричал: "Но дед-то со мной?!" и тоже усмехнулся:
– В советники.
– Ну тогда что ж... Тогда ничего, тогда понятно. Но все-таки!
– Что?
– Как-то сразу. Круто уж очень.
– А чего тянуть? Так и надо. Сразу и вперед. Все равно когда-то начинать.
– Не знаю. Боязно, Михалыч, - Владимир впервые назвал его так, неофициально и несколько фамильярно, и Дмитрий отметил себе, что это заработало уже, отложилось в мозгах мальчика новое его положение.
– Не бойсь, Андреич!
– С чего же начинать?
– Начнешь с войска. Собери и посмотри, кто на что способен.
– Всех?
– Нет. Дальние уделы не трогай. Радонеж там и все, что далеко. Тех, кто вокруг Серпухова только, пожалуй.