Зачарованная толстушка на отборе
Шрифт:
– И все же, с чем связана такая секретность?
– О, это все не просто так, поверьте. Было время, когда ритуал отбора считался утраченным. А все из-за того ужасного пожара, который произошел триста лет назад. Он ведь всё уничтожил, всё! Сколько ценных рукописей погибло в том магическом пламени!
– Магическом?
Взор хранителя затуманился, словно старик мыслями окунулся в ушедшие года.
– Да, именно магическом. О том ужасном пожаре сложено немало легенд. И в некоторых из них говорится именно о магической природе пламени. И я склонен в это верить. Мой дед рассказывал, а он эту историю услышал от
– Странно. А в этих легендах есть объяснение этой странности?
Магистр улыбнулся:
– Есть одна легенда, но вот насколько она правдива… Триста лет назад одна из королевских дочерей, принцесса Айлис, славилась своей красотой далеко за пределами королевства. Если верить слухам, которые со временем превратились в легенды, в нее был влюблен великий магистр магии Самаил. И когда разразился пожар, якобы Самаил все свои силы направил на то, чтобы оградить невестины покои от пламени. А когда пламя угасло, магистра нашли бездыханным. Он погиб, но спас принцессу и её сестер. Вот такая печальная легенда.
– А как же ритуал отбора? Если все записи и рукописи сгорели в магическом пламени, как же его смогли восстановить?
Хранитель Элью пожал плечами:
– Так и восстанавливали: по крупицам. Ведь это не обычный ритуал. Его в свое время создавали королевские маги. Выбор будущей королевы – дело серьезное. Тут все имеет значение. И магия, и красота, и ум. Ну и, конечно, взаимная симпатия между принцем и невестой. Вот королевские маги и постарались учесть все в ритуалах. А после пожара все чудом найденные записи о проведении отбора хранятся в королевской сокровищнице.
Из библиотеки я вышла в смятении. Чем настойчивее я пытаюсь разобраться в таинственных традициях отбора, тем сильнее запутываюсь в открывшихся обстоятельствах. Вот если подумать логически, то концы с концами не сходятся. Да, выбор невесты для наследника престола дело важное, но не до такой же степени, чтобы всю информацию хранить в сокровищнице?! Пусть это какой-то набор ритуалов, придуманный древними королевскими магами. Но что в этих ритуалов такого, что нужно скрывать ото всех? И связано ли эта тайна с гибелью Сессиль? Или это вообще отдельная история? Но ведь магистр Гронвел говорил, что именно отбор и сгубил его дочь? Но стоит ли полагаться на слова сошедшего с ума от горя старика?
В таких размышлениях я дошла до ближайшей беседки. Здесь в тени кустарника можно спокойно подумать над ситуацией. Но как я ни крутила известные мне факты, все сводилось к тому, что одной мне не под силу разгадать дворцовые тайны. А тут еще потайной ход в моей комнате. Я даже боюсь предполагать, что еще могу обнаружить на территории дворца.
– Флоренс, добрый день!
Голос Леона вывел из задумчивости. Вот кто мне поможет! Я так обрадовалась появлению графа, что не сдержала радостный улыбки.
– Граф, вы очень вовремя!
Леон уселся рядом со мной и тряхнул темной шевелюрой:
– Весь к вашим услугам, Флоренс.
Я осторожно выглянула из беседки, чтобы убедиться, что никто не подслушает наш разговор:
– Вы получили мою записку, граф?- шепотом поинтересовалась я.
Граф,
– Флоренс, раз уж мы с вами обмениваемся тайными посланиями, может, вы будете называть меня по имени?
Слова о тайных посланиях прозвучали двусмысленно, и я невольно покраснела.
– Конечно, Леон. Так вы разобрались с магическими символами в приемном зале?
Граф придвинулся ближе и повернулся, чуть склоняясь ко мне. От звука его голоса, а точнее от интонации, у меня мурашки пробежали.
– Флоренс, я поделюсь с вами своими выводами при условии, что вы честно и откровенно расскажете, что за странный интерес у вас к рунам? Я надеюсь, моя просьба не забыта вами? Это ведь никак не связано с погибшей девушкой?- мягкие и в то же время вкрадчивые и предупреждающие нотки в голосе Леона заставили сердце забиться чаще. А этот благородный мужчина не так-то прост, как мне подумалось.
– Леон, я помню, что обещала вам не копаться в обстоятельствах гибели Сессиль. Но эти обстоятельства сами преследуют меня. Сегодня ночью я узнала, что Сессиль была убита в той комнате, в которой сейчас живу я. А потом я обнаружила потайной ход в своей комнате. Как вы думаете, могу я делать вид, что меня это совершенно не касается, если меня саму уже пытались отравить?
По ошеломленному взгляду Леона я поняла, что сболтнула лишнее.
– Ой…
– Вас пытались отравить?- Леон задал вопрос, четко разделяя слова, - И почему я только сейчас узнаю об этом?
– Леон, этот вопрос вы можете адресовать королеве Даниэль, ведь это именно она просила меня не рассказывать об истинной причине моего недомогания. Но я прошу вас не делать этого. Во-первых, мне не хочется выслушивать нотации от королевы, а во-вторых, что-то подсказывает мне, что во дворце не стоит показывать свою осведомленность. Это может привести к различным неприятностям.
Глава 22
Мои слова, может, и не понравились графу, но возражать он не стал. Надеюсь, и задавать королеве опасные вопросы тоже не будет. Я и так втянула Леона не понятно во что. А если из-за меня он пострадает, это будет просто черной неблагодарностью с моей стороны.
По просьбе графа я пересказала инцидент с отравленным мороженым, и Леон задумался. А я из-под ресниц потихоньку разглядывала мага. Несмотря на безупречные манеры, я бы не назвала Леона изысканным или утонченным. Он не говорил витиеватых фраз, не придавал большого значения моде, судя по простой и удобной одежде. Если сравнивать его с некоторыми женихами, которых пригласили на отбор, то сравнение было не в пользу «избранных». Некоторые женихи всячески пытались подчеркнуть свое знатное происхождение, богатство, любили говорить о своих бесконечных достоинствах, будто набивали себе цену. И участниц рассматривали по принципу «достаточно ли она хороша для меня?». Такие мужчины здесь во дворце смотрели на меня с неприкрытым недоумением, кто-то с брезгливой жалостью. Представляю, что бы я чувствовала, доведись мне и впрямь быть такой пышечкой от рождения. Какая благодатная почва для комплексов и неуверенности в себе. Я уже была неприятно удивлена маминой реакцией. Она словно стала стыдиться меня, ворчала по поводу и без. И если я не смогу вернуть себе прежний вид, моя жизнь может превратиться в кошмар.