Зачарованные ножницы
Шрифт:
«Et omnis ex vobis mortum.» (лат. «И каждый из вас умрет.»)
В мгновение, я оказался вдали от стола, в комнате Берриэль. Краски вернулись, как и время. Все сидящие за столом вздрогнули, оглядываясь по сторонам, словно выискивая что-то. В страхе, они взглянули на меня, стоящего в комнате Берриэль, держащего морковь в руках. Я не знаю, что произошло, но все были напуганы таким внезапным поворотом событий. Пока я шел обратно на свое место, все смотрели на меня, широко раскрыв глаза, потеряв дар речи. Я даже вернул морковь обратно Риммеру, который смотрел на меня с открытым ртом. «К-ка… Как это?!» — вышло из уст Лилит легким шепотом. Она мотала головой, глядя то на комнату, из которой я вышел, то на мое место за столом. Я мог только пожать плечами, разглядывая амулет, который лежал на столе. Он остался на столе, хотя я помню, что пользовался им, чтобы дойти до своей комнаты и прочитать надписи в дневнике. И даже если так… «Что произошло?» — произнес я, оглядывая всех за столом, не выдавая никаких эмоций. Лилит и Роза были ошарашены еще больше, услышав мой вопрос, переглядываясь между собой. «Вы… сидели за столом и смотрели в амулет… потом…» — с удивленным лицом, не переставая смотреть на меня, она ударила кулаком по столу. — «… и вы исчезли. А когда я оглядывалась, то… вы оказались в моей комнате.» Ее слова убедили меня в реальности того, что произошло. Я сделал это все… в мгновение ока, лишь произнося это… заклинание? Мне хотелось попробовать это еще раз, но я чувствовал, что что-то со мной произошло, когда я проводил этот трюк. И я был прав. У дверного проема в комнату Берриэль, я увидел странную фигуру, выходящую из нее. Очередная иллюзия. И произошла она именно в тот момент, когда мое сознание успело успокоиться. Такое ощущение, что делая подобный трюк, я наполняю себя Искажением. Я еще раз оглядел сидящих за столом. Их лица не изменились. Роза решила высказаться, показав на меня пальцем дрожащей рукой. «В… ваши… ваши глаза.» — Я не понял ее слов, пока не протер глаза. На моих руках была кровь. Я плакал кровью, и даже не замечал этого. Как только я это осознал, то начал замечать, что все темнеет в моих глазах. Я потерял сознание, быстро и незаметно.
Реальность вновь ускользнула от меня, но в этот раз, я успел вернуться обратно. Мое сознание вернулось ко мне, вместе с головной болью. Я все еще сидел за столом, склонив голову. Мне было сложно воспринимать течение времени и саму реальность, потому я не мог сказать, как долго я был без сознания. В момент, Берриэль, которая стояла рядом со мной, подняла мою голову, аккуратно вытирая мои щеки мокрой тряпкой. Роза и Лилит тоже стояли рядом, рассматривая меня с ужасом. «Проклятье…» — это было единственным словом, которое я смог произнести усталым тоном, пока Берриэль не прикрыла мне рот рукой, тихо шипя. «Не говорите ничего. Успокойтесь.» — произнесла она нежным шепотом, продолжая вытирать мое лицо тряпкой. Странно, но она не выглядела такой обеспокоенной, как Роза или Лилит. Она смотрела на меня… безмятежно. С уверенностью в глазах. — «Я не знаю, что вы сделали и что с вами было, но… постарайтесь больше так не делать.» Она была права. Я не знаю, что я сделал и каким образом у меня получилось сделать что-то подобное, но мне лучше воздержаться от использования подобной… силы. Это слишком опасное знание. Я аккуратно кивнул ей в ответ, с улыбкой оглядев Лилит и Розу. Через несколько секунд Берриэль закончила свои дела, осматривая окровавленную тряпку в своих руках. Я оглядел комнату, и заметил, что Риммера нету рядом. Он не сидел за столом, не стоял рядом… я даже не слышал его шагов. «Куда делся Риммер?» — мой вопрос был довольно
Мне было не сложно найти его. Риммер орал на улице, стараясь разбить амулет мечом, положив его на лестнице. Даже когда я показался перед ним, он не останавливался, продолжая неистово бить амулет мечом. «Прекращай страдать ерундой.» — на мои слова он не откликнулся, продолжая свои дела. Его неповиновение вывело меня из себя. Мгновенно достав Меч Бурь, я закрыл амулет его лезвием и прижал лезвие меча Риммера к земле, недовольно наблюдая за ним. — «Риммер. Прекрати.» Мой командный крик заставил его успокоиться, но не на долго. Его гнев вернулся с новой силой, но он выходил не действиями, но словами. «Вы сами испытали последствия этой хреновины! Ее нельзя использовать!» — подобрав амулет с земли, он бросил его в сторону, громко и яростно крикнув. — «Я не собираюсь подвергать вас, себя и остальных подобному ужасу! Словно модераторов нам не хватает! В задницу такие чудеса!» Мне хотелось его успокоить и поговорить с ним на спокойных тонах, но сколько бы я ему не приказывал, он не будет слушаться. «Риммер…» — Я хотел попытаться достучаться до него, но он моментально прервал меня, схватив за плечи, мотая меня из стороны в сторону. Его были полностью красными от гнева, пока он кричал на меня, не жалея легких. «Яко, вы совсем рехнулись?! Мы тут сердца свои рвем! Плечи свои поставляем… Идем прямо против смерти! Вам этого не хватает?! Безумец!» — его слова начинали меня злить. Я ожидал, пока он выговорится и успокоиться, но его кувшин с гневом не опустошался. Он лишь продолжал орать на меня, вглядываясь в мои глаза. — «Берриэль, Роза, Лилит… да господи! Даже Я отдаю все, чтобы вы оставались с нами! Берриэль даже решилась омыть вас! Нагишом! Она забыла про страх и стыд, и только ради вас! Думаете, она рада тому, что вы творите? Вы глупец, если думаете, что ваша жизнь ничего для нас не стоит. Слышите?! Глу…» Мое терпение истощилось. Мой кулак полетел прямо в челюсть Риммера, заставив его заглохнуть. Удар был сильный, но я успел схватить его за нагрудник, не дав ему упасть. Подобный поступок с моей стороны шокировал его, ведь я никогда не смел поднимать руки на своих слуг и друзей. «Довольно!» — произнес я командным тоном, отпустив его. Мне было стыдно за свой поступок, но подобные слова я просто не мог терпеть. В этот раз, его гнев передался мне, но я старался не показывать этого, сохраняя спокойствие. — «Если ты думаешь, что я пытаюсь загнать себя в могилу, то ты ошибаешься. Вы защищаете меня, стараетесь, отдаете все свои силы… Разве не заметно, что я стараюсь делать тоже самое? Мне сложно следить за всеми вами, но я стараюсь. Пытаюсь из последних сил. И если ты думаешь, что мне приятно наблюдать за иллюзиями, спать с кошмарами, плавать в безумии… То можешь сказать мне: „Спасибо“, ведь я страдаю ради вас, стараясь сделать так, чтобы вы этого никогда не испытывали. Чтобы никто этого не испытывал.» Хоть Риммер и гневался на меня за то, что я поднял на него руку, но он понял свою ошибку и принял ее. Он склонил голову передо мной, ожидая чего-то еще. «Извини, что поднял на тебя руку.» — я похлопал его по плечу, подталкивая к лестнице. — «Пойдем. У нас есть дела.» На мои слова он ответил кивком, молчаливо поднимаясь обратно в дом. Краем глаза я увидел, что Берриэль и Роза подсматривали за нами, выглядывая из дверного проема. Они слышали все и видели все, но не мне судить их за их поступки. Когда мы дошли до стола, рассевшись по местам… все молчали. Никто не произносил и слова, молча разглядывая содержимое своих тарелок. Мне было стыдно смотреть на это. Мы всегда были общительными и доброжелательными, пытались помогать друг другу и были похожи на одну счастливую семью. А что сейчас? За один день я натворил столько дел, что наша маленькая «семья» начала бояться друг друга. Я не хотел, чтобы они считали себя ненужными в этом доме. Если они меня покинут… Я даже не хотел думать об этом. Молча, я поднялся со стула, отправившись наверх. В моих планах все еще были незаконченные дела.
За несколько минут я успел сделать то, что хотел. Они все еще сидели за столом, молча рассматривая друг друга. В моих планах было укрепить нашу дружбу и вернуть былую уверенность. Это я не должен быть уверен в себе, а не они. Я встал рядом с Берриэль, положив руку на ее плечо, оглядывая всех сидящих за столом. «У меня к вам просьба.» — произнес я со спокойным тоном, достав пару чистых книг из кармана. Одну книгу я дал Розе и Лилит, вторую — Берриэль. Я так же приказал Риммеру сесть рядом с ней, что он и сделал. — «В этих книгах написаны имена двадцати пяти человек, по странице на каждого. Я хочу, чтобы вы написали то, что думаете или думали о них. Кем они вам были и что испытывали с ними. Кем они вам приходились или приходятся.» Все с недоумением смотрели на меня и на книги. Берриэль перелистывала страницы, читая имена. Никто не понимал, что это значит и зачем это мне. И все же… это было необходимо. «А… что будете делать вы, Господин Яко?» — Берриэль взглянула на меня, передав книгу Риммеру. Ее интерес всегда был предсказуемым, словно она была маленьким ребенком. «Я буду заканчивать свои дела и прочую… работу.» — произнес я с улыбкой. Все уже хотели присоединиться ко мне и помочь, но я быстро это понял и успокоил их единственным жестом. — «Сейчас… Сделайте то, что я вам сказал. Общайтесь между собой и хорошенько подумайте перед тем, как писать что-то о них. И не спешите. Времени у нас предостаточно.» С этими словами, я оставил всех за столом, а сам ушел на улицу. У меня была идея для новой комнаты в доме. Оглядев нужную область, я отметил ее, обведя необходимый участок Красной пылью. Я мог бы сделать это проще, но у меня не было на это времени. Вырыв небольшую яму рядом с домом, я прикинул в своей голове, как будет выглядеть новая комната. Мне хотелось сделать ее… непохожей на все остальное. Более комплексной. Скрытой. Тайной. Сделав яму глубже и шире, я начал делать стены и потолок. Стены и потолок я делал из земли, которую я добыл, копая ямы и выравнивая нужную область. У меня была ненужная постройка, которая была чем-то вроде сторожевой башни у самого угла барьера. Когда-то ее использовали мои слуги, которые решались охранять дома поблизости, используя эту башню. Она была сделана из древесины Сумеречного леса, потому сносить ее было… довольно сложной задачей, которую мы с Риммером оставили на потом. У меня была довольно хитрая идея. Я хотел убить двух, если не больше, зайцев. Одним выстрелом. Закончив с постройкой земляных стен, я достал свой жезл. Это был вполне обычный жезл с наконечниками из таум-металла, древко которой было сделано из древесины серебряного дерева. Конечно, это может показаться странным, что такой богатый человек, как я, носит с собой такую простую вещь, но я решил, что подобной… «палочки» мне будет вполне достаточно. Ихориевый жезл я решил оставить… как трофей или украшение. Я не стал проверять ее на наличие нужного количества аспектов. Вместо этого, я быстро заглянул в свою сумочку, которая свисала с моего пояса. В сумочке я хранил множество различных набалдашников для разных ситуаций. Да и… сумочка для этого и была создана. Чтобы хранить их. Сумочка для набалдашников. Я искал себе нужный набалдашник, который назывался набалдашником Равноценного обмена. Заметив нужный мне набалдашник, я моментально вытащил его и прикрутил к палочке, считывая нужное количество аспектов для нужной работы. «Грубо, но должно хватить.» — сказал я сам себе, уверенно вращая жезл в руке. Сначала я аккуратно коснулся набалдашником земляной стены, после, перейдя к башне, коснулся стен башни. В миг, как только набалдашник прикоснулся к древесине, она начала моментально превращаться в землю. Земля, словно змейка, резво вилась вокруг башни, заменяя собой древесину, из которой была сделана башня. Не прошло и нескольких секунд, и башня, стены которой были сделаны из крепчайшей древесины, заменились мягкой, медленно осыпающейся грязью. Набалдашник поменял местами материалы, которые я указал. Теперь, новая комната, стены которой я сделал из земли, была сделана из крепкой древесины, а башня, которая была сделана из этой древесины, стала простой башенкой из кучи грязи. Мне оставалось только выкопать всю грязь лопатой и закончить с обустройством комнаты. Хитро И эффективно.
Мне потребовалось примерно двадцать минут, чтобы закончить все свои приготовления и достроить свою «секретную» комнату. Я уже слышал, как все обсуждали что-то за столом, но не спешил присоединяться к ним. Мне хотелось доделать свой тайный ход и проверить его в деле. Все работало, как часы, а звук поршней было невозможно не услышать. Не теряя времени, я отправился наверх, с улыбкой наблюдая за всеми. Они были слегка удивлены внезапным звуком поршня, но не знали, откуда он шел, подозрительно наблюдая за мной. «Уже все? Так быстро?» — произнес я довольным тоном, широко улыбаясь. Я был так доволен своей работой, что не мог скрыть своей улыбки. Берриэль так же улыбнулась мне, заметив мой взгляд. «Это было интересным заданием, Господин Яко, но…» — оглядев всех сидящих, Берриэль поменялась в лице. — «Почему вы дали нам подобную задачу? Для чего нам это?» Сев за стол, я раскрыл свой дневник, вычеркивая сделанные задачи. На следующей странице я отметил имена, которые я внес в книги. «Всему свое время. Сейчас у меня для вас будет просьба.» — произнес я, не отрываясь от книги. Взяв в руку перо, я приподнял глаза, взглянув на Розу. Мой взгляд слегка ее смутил. — «Передайте мне ваши книги и подождите, пока я не доделаю свое дело.» Беспрекословно, Берриэль и Роза отдали свои книжки, удивленно наблюдая за мной. Все, что я делал, это переписывал по двум словам из одной книги, постоянно перелистывая страницы. Это не заняло много времени, но вот терпение Лилит уже подходило к концу. «Что вы собираетесь делать, Господин Яко?» — она не вытерпела и спросила меня как раз в тот момент, когда я закрывал книгу. Я решил прочитать несколько слов про нее, найдя ее имя в списке. «Трудолюбивая, настойчивая и… неженка. Тебя можно описать этими словами, Лилит?» — мои слова быстро заставили ее зарумяниться, разглядывая довольное лицо Розы. «Сама ты неженка!» — недовольно сказала Лилит своей сестре, на что она ответила лишь легким смешком и ехидной улыбкой. Я решил не дожидаться ответа и перейти к следующему имени. «Роза… Красивая, ленивая, хрупкая.» — я взглянул на Розу, заметив ее легкий румянец. — «На счет красивой я могу согласиться. И все же, это точно описывает тебя?» На этот раз Лилит решила прикрыть рот, сдерживая смех, пока Роза, заливаясь краской, недовольно смотрела на свою сестру. «Я не ленивая! Дурнушка!» — ее недовольный выкрик заставил Лилит смеяться еще сильнее. Они быстро успокоились и перевели свое внимание на меня, когда я слегка откашлялся, начиная зачитывать новые имена и описания. «Риммер — Храбрый, строгий, прямолинейный. Берриэль…» — на какой-то момент я постеснялся произносить то, что прочитал про нее. И все же, прочитав описание еще раз, я произнес то, что прочитал. — «Женственная, стеснительная… большегрудая?» От последних слов, Берриэль вздрогнула, удивленно разглядывая Лилит и Розу, медленно краснея. «Ну с этим никак не поспоришь.» — с ехидной улыбкой произнес Риммер, разглядывая ее смущенное лицо, которое становилось похожим на помидор. Берриэль ничего не говорила в ответ, устремив взгляд в пол, горя от стыда. — «Это было первым, что пришло в голову. Серьезно.» От его слов, Берри слегка разозлилась, косо поглядывая на него. «Тебе больше подходит слово „Извращенец“, Риммер.» — вышло из нее легким, гневным шепотом. Я был рад знать, как все думают о друг друге. И вместе с этим, я развеял обстановку. С громким хлопком я закрыл книгу, оглядев всех за столом. «Ладно… Теперь я расскажу вам, зачем все это.» — мне хотелось перейти к интересной части как можно скорее, но Берриэль перебила меня, подняв руку. На ее щеках все еще был виден румянец, но она постепенно приходила в норму. «Господин Яко… А как же вы?» — тихо произнесла она, поглядывая на меня с интересом. — «Мы ведь и про вас написали.» Я был удивлен, и очень сильно. Моего имени не было в книгах, ведь я специально не вписывал его туда. Они сами вписали мое имя и написали то, что думают обо мне? С удивлением на лице, я решил поинтересоваться и прочитать, что обо мне думают. Мое имя было записано на последней странице, а ниже, очень приятным почерком, все обо мне. В этой книге писала Роза и Лилит, но они решили вместить свои мысли воедино, вместо того, чтобы писать все по отдельности. «Мы очень сильно рады тому, что у нас есть такой добрый, ласковый и отзывчивый хозяин.» — Мне было стыдно читать после этих слов, но я не мог остановиться на этом. Проглотив свое стеснение, я продолжил чтение. — «Мы считаем Господина Яко… Человеком умным и заботливым. Никто не думает о нем плохо, и мы не будем. Для нас он больше, чем Хозяин. Мы готовы сделать все, чтобы он оставался с нами.» На этом мое описание закончилось. Очень странно, ведь другие имена они описывали коротко и прямолинейно, но с моим описанием все было по-другому. Вздохнув, я перешел к другой книге. Мне не хотелось думать о том, что обо мне написала Берри. Она уделила место Риммеру, написав свое описание на другой странице. «Я уважаю его и стараюсь держаться его. Никому не под силу сделать то, что сделал Господин Яко. Я чту его мудрые наставления и его методы, как сражения, так и дипломатии. Для меня он будет больше, чем Хозяин. Он мой друг, и навсегда им останется.» — описание Риммера тронуло меня, но оставалось еще описание Берриэль. Ее описание занимало две страницы. — «Господин Яко — самый лучший человек из всех, которых я когда-либо знала. Его щедрость не знает границ, его доброта — неизмерима. Может он и является моим Хозяином, но я лишь рада тому, что я стала его верным слугой. Тот момент, когда я попала под его крыло, когда он заботился обо мне и тех, кто присоединился к нему… это было самым лучшим моментом в моей жизни. Я никогда не испытывала такого счастья, какое я испытываю рядом с Господином Яко. Может он и мой Хозяин, но внутри меня… он больше, чем Хозяин. Больше, чем друг. Я хочу остаться с ним и не покидать его. Я очень силь…» — на этом моменте мое описание обрывается. Не знаю, что там должно быть и почему Берриэль решила остановиться, но я решил не спрашивать ее об этом. Я осмотрел всех за столом с улыбкой, сложив книги в стопку. «Рад, что вы все сходитесь в одном мнении. А теперь…» — Я встал со стула, прихватив книги с собой. Легким движением руки, я звал всех за собой, медленно придвигаясь вниз по лестнице. Они покорно шли за мной, переглядываясь между собой за моей спиной. Внезапно, я остановился на первом этаже, облокотившись на книжные полки. Они еще не знали о то том, что я сделал, пока они расписывали книжки. Одним легким движением руки, я коснулся переключателя, спрятанного за картиной. С легким щелчком, механизм пришел в действие, открывая потайную дверь. Книжные полки раскрылись и вошли в стену, открыв путь в потайную комнату. То, что они увидели… у них не было слов, скажем так. Это была небольшая комнатка, в которой стояли обсидиановые тотемы разных размеров. Они служили памятниками нашим погибшим друзьям и товарищам. Моим слугам. Всего их было двадцать штук, и на верхушке каждого тотема было небольшое лицо с закрытыми глазами. Молча, я передал Риммеру свечи, а Берриэль — дощечки с именами. «Сегодня, в этом месте… мы будем чтить память наших павших братьев и сестер. Мы отдадим им нужный почет и пожелаем им вечного покоя.» — с этими словами, мы начали наш «Вечер памяти». Я называл имена и вычитывал их качества, описанные раннее, пока Риммер ставил свечи на верхушки тотемов, а Берриэль — таблички. Имя за именем, свеча за свечой. Закончив, мы спокойно сидели и молчали, отдавая нашим друзьям «вечный покой». Я уже был готов закончить на этом, но что-то привлекло мое внимание. В темном углу комнаты я заметил еще один маленький тотем. Он был лишним, но на нем тоже стояла свеча и табличка. Тусклый свет свечи дал мне разглядеть надпись на табличке.
Это был мой тотем. С моим именем.
========== Часть четвертая. Горизонт живых и мертвых. ==========
Я проснулся в холодном поту. Звезды освещали ночное небо, а солнце все еще скрывалось за горизонтом, не показывая своих лучей. Мне снились кошмары… Кошмары, которые буквально терзали мой разум. Рвали его на куски. Спать с такими снами — невозможно. Чтобы успокоить свой разум, я решил почитать записи в своем дневнике. Хоть все и казалось спокойным, но я все еще не мог забыть эту иллюзию. Тотем с моим именем. Она казалась для меня настолько… реальной. Даже тусклый свет, исходящий от свечи на ее верхушке казался настоящим. Я помню, что мне стало плохо после этого. Мне пришлось пропустить ужин и прилечь на кровать.
Холодный воздух и ночное небо… эта успокаивающая атмосфера пробирала меня до мурашек. Приятный холодок проходил по моей коже, а глаза наблюдали за ярким мерцанием звезд. Я буквально чувствовал… «ночь» в своих жилах. К сожалению, я не хотел наслаждаться ею, пока не найду то, что нужно. Двор был довольно большим, и найти в нем простые ножницы — уже сложно. Темнота лишь усложняла мне эту задачу. Я обошел дом несколько раз, смотрел за барьером и у стен. Ножницы так и не попались мне на глаза. Сидя на ступенях, я решил вспомнить то, что произошло. Воссоздать картину того, что произошло со мной. Я встал на примерное место, где я потерял сознание, обдумывая следующие ходы. Тьма словно помогала мне в этом, вычерчивая иллюзорные образы моих друзей и моего тела. Они поднимали меня с колен, затаскивая меня в дом. На мгновение, в моей голове прошла довольна интересная мысль. А что если я уронил ножницы не снаружи, а внутри дома? Я решил обыскать первый этаж. Обыскать каждый уголок и полку, а если там я ничего не найду, то пойду на этаж выше. Среди тусклого света ламп, я заметил тусклый блеск, который привлек мое внимание. Мои ножницы лежали под лестницей на следующий этаж. Заметив пропажу, я вздохнул с облегчением, уверенно приближаясь к лестнице. Я зря расслабился. Когда я нагнулся к ножницам… Длинные, черные, костлявые пальцы какого-то странного существа, мгновенно легли на ножницы. Морда этого зверя медленно показалась из теней. Подобное существо я видел раннее, евшее труп одного из игроков. Из его пасти медленно стекала черная жижа, дыхание было ледяным, подобно самому дикому холоду. Он устремил свой взор на меня. Его глазницы были пусты, а в этой пустоте я видел только безгранную тьму, и ничего более. От одного его вида… меня наполняло немыслимым ужасом и страхом, заставляя меня дрожать. Это существо… Бродячий ужас, медленно ползло ко мне, сжимая ножницы в своих длинных пальцах. Чем ближе он подходил ко мне, тем дальше я пытался отползти от него. Получилось так, что мне пришло лежать на полу и смотреть на него, буквально вдыхая его ледяное зловоние. Его пальцы медленно прошли промеж моих ног, двигая за собой ножницы. Он положил ножницы на мою грудь, продолжая впиваться в мои глаза своим пустым взглядом. Из его пасти начал выходить едва слышный рык, смешанный с тысячей неразборчивых голосов, шепчущих что-то. Открыв свою пасть, он вылил на мое лицо небольшое количество своей черной слюны, впиваясь пальцами в мою грудь, сильнее и сильнее. Голоса затихли, собравшись в едино, и с морозным дыханием, они прошептали мне:
«Quod abscondita sunt ab oculis vitae». (Лат. «Но они скрыты от глаз жизни»)
Голоса утихли, и существо вмиг убежало прочь, исчезнув где-то в темном углу комнаты. Я продолжал лежать на полу, широко раскрыв глаза, устремив свой взгляд в потолок. Что это было? Очередная иллюзия? Если это — лишь иллюзия, то почему она настолько реальна? Я все еще чувствовал боль в груди и морозный смрад, проникающий в мои ноздри. Ножницы были реальны, и я оглядывал их, стараясь убедиться в их реальности. Я чувствовал холод метала, грубое дерево… эти чувства незаменимы. Лезвие мерцало переливающимся, тусклым, радужным оттенком. Несомненно, это те ножницы, которые я искал. Это не иллюзия. Но эта боль… этот холод. Я встал с пола, разглядывая себя в зеркале. Мое лицо было чистым, но что-то было едва заметно видно на моей груди. Я приподнял накидку, рассматривая свою грудь. На ней были следы, оставленные его когтями, которые слегка кровоточили, оставляя лишь маленькие, быстро застывающие капельки крови. На накидке были и небольшие дырочки от этих же когтей. Что это за существо, что смогло так просто пронзить Ихор? Насколько я помню, Ихор — это что-то вроде густой жидкости, которую можно «слить» с тканью или металлом. Металл и ткань, пропитанная Ихором, не рвется и не ломается. Каким бы острым не был меч или копье, каким бы тяжелым не был удар… Предметы и одежда, сделанная из Ихора — нерушима. Но это существо смогло спокойно оставить пару дырок, всего лишь надавив ногтями. Это лишь доказывало мне, что мои иллюзии — самые страшные противники. Тем не менее, я нашел то, что искал. Мои слуги все еще спали, наслаждаясь покоем и тишиной. Мне нужно было присоединиться к ним и отдаться «объятьям Морфея». Но даже если я хотел поступить именно так… взять и уснуть в своей постели, дожидаясь утра… Что-то тянуло меня прочь. Я чувствовал, как тени танцевали за моей спиной. Что что-то ползало позади. Оборачиваясь, я заметил чью-то фигуру, которая стояла у книжных полок, исчезнув в мгновение. Мой рассудок снова игрался со мной, но я чувствовал необъяснимое чувство… тревоги. Я чувствовал себя в опасности. Мое тело тянулось в мою скрытую комнату, которую никто не закрыл после прошлого сеанса «вечного покоя».
Тусклый свет свеч все еще освещал эту комнату, как и темные тотемы, находящиеся в нем. Я чувствовал себя спокойнее в этом месте, среди своих павших братьев и сестер, своих друзей и слуг. Я сел на колени лицом к тотемам, закрыв глаза, глубоко вздохнув. Теперь… чувство тревоги ушло. На какой-то момент я заметил, что на лезвии ножниц что-то мелькало. Что-то было выгравировано на них, тонким, красивым, мелким шрифтом. Это была довольно странная фраза на латыни, в переводе звучавшая как: «Поговори со мной в темноте.» Может я неправильно прочитал из-за мелкого шрифта? Я прочитал фразу еще раз, нашептывая ее. «Поговори со мной в темноте… Что это значит?» — я не ожидал ответа на свой же вопрос, но я так же не ожидал и звуков. Я слышал легкий звон, едва различимый смех сотни голосов… и они становились громче. Странные тени ползли ко мне через проход, дрожа и стекая по потолку, стенам и ступеням. Очередная иллюзия, и она очень сильно пугала меня. Я задумался над тем, что делать. Вполне логичная мысль — закрыть проход. Я дернул за рычажок, ожидая, пока механизм закроет проход. Поршни загремели и сделали свою работу, но тень все еще старалась просачиваться ко мне, растекаясь по полу. Мне было некуда идти и нечем сражаться. Тени сливались воедино, обращаясь в странную фигуру, широко улыбающуюся мне. Фигура лишь дунула в мою сторону, погасив все свечи. Теперь я был во мраке, без света и оружия. Я был беспомощен. Чтож… мне оставалось только принять свою учесть. Я сел на колени, ожидая боли и безумия, вслушиваясь в тишину. Но ничего не происходило. Я чувствовал чье-то присутствие, но это чувство словно игралось со мной, то исчезая, то появляясь. Я все еще чувствовал ножницы в своей руке. Взяв ножницы обеими руками, я решил произнести свои последние слова, склонив голову перед непроглядной тьмой.
«Loquere ad me, in tenebris» (лат. «Поговори со мной во тьме»)
В мгновение ока, свечи на тотемах зажглись тусклым пламенем. Это пламя не было огнем, но тьмой… более светлой и теплой, чем та тьма, что окружала меня. Ее тусклый, синеватый свет освещал тотемы. На некоторых свечах пламя дергалось и дрожало, а на других — спокойно и безмятежно горело. Я не понимал, что это значит. Очередная игра моего больного разума? Пламя на одной из свеч стало расти, и легкий шепот, эхом проходил по комнате. «Я услышал твой шепот, эхом прошедший во тьме.» — пламя дрожало с каждым словом, становясь ярче. — «Услышь же и мой шепот, Яко. Мой друг и прошлый хозяин.» Этот шепот… он казался мне знакомым. Словно я слышал его раньше. За одним шепотом, последовал второй. «Я помню твой голос, прошедший в отголосках безумия.» — очередной шепот заставил пламя дальней свечи дрожать. Его слова подхватил очередной шепот, и пламя сечи рядом дрогнуло. — «Вспомни и наши голоса, Яко. Наш почтенный гость и прошлый хозяин.» Мое сердце приостановилось на мгновение. Все эти голоса… это голоса моих друзей и слуг! Все они слушали, если не смотрели на меня. «Все мы, как и наш хозяин, приветствуем тебя, Яко.» — голоса произнесли, как один. Пламя свеч стало ярче на мгновение, искрясь и дрожа, после чего, успокоилось. «Как мне понять, что это не очередная иллюзия?» — произнес я шепотом, разглядывая это странное пламя на свечах. Свечи дрогнули, и нежный шепот ответил мне на мой вопрос. Шепот был женским, нежным, приятным на слух. «Иллюзии не имеют имен. Не имеют хозяина. Не имеют голоса.» — ее слова подхватил другой шепот. Шепот был грубый, мужской. — «Мы обладали, обладаем, и будем обладать ими. Голосом. Именами. Хозяином. Даже память о былом… все еще мелькает где-то в пустоте.» Эти голоса мне были знакомы. И раз уж я нашел то, что потерял давным-давно… Мне хотелось отдать честь этим голосам. Вспомнить их имена. Вспомнить то, что произошло с ними. «Август. Шарп. Де’вор… Даже если я слышу лишь ваш шепот…» — я чувствовал горечь, нарастающую во рту. Мне было сложно вспоминать их лица, произносить их имена. Я взглянул на свечи, оглядывая тотемы с нужными именами. Мне уже довелось запомнить каждый тотем, и кому он принадлежит. — «Надеюсь, вы смогли простить меня и себя за всю ту боль, которую мы причинили друг другу.» Пламя их свеч вспыхнуло, словно мои слова коснулись их странствующих душ. «В это месте… мы — едины.» — свеча Августа вспыхнула и задрожала. Его шепот стал чуть четче и громче. — «Мы не держим зла и горя на друг друга. И на вас тоже, Господин Яко.» На моем лице показалась легкая улыбка. Как же это приятно… слышать слова своего старого друга. Слышать о прощении. «Виолетта. Прости, что не смог защитить тебя. Но… я все еще держу свое обещание, и не собираюсь его нарушать.» — после моих слов, очередное пламя вспыхнуло, пока остальные утихали. «Мои сестры… Я вечно буду благодарна вам, Господин Яко. Я не держу зла на вас.» — произнесло пламя нежным, слегка сдавленным, тихим голосом. С каждым таким признанием, с моей души словно сползал тяжелый камень, падая в пучину небытия. «Далас. Винсент. Сайрус. Гамон. Тристаль. Карвион. Годот. Кейн. Тобиас.» — я взглянул на каждый из тотемов, произнося их имена. — «Я всегда чтил вашу храбрость. Рядом с вами, ребята, я выглядел слабым и беспомощным. Мне приятно помнить времена, проведенные с вами.» Пламя Тристаля и Даласа слегка дергалось, пока они сдерживали смех. «Служение с вами было честью, Господин Яко.» — прошептали все, как один. После их слов, я оглядел остальные тотемы, произнося их имена. «Айрис. Изанна. Руби. Фиона. Кейли.» — я произнес их имена с улыбкой, слушая их тихий вздох, словно они не ожидали, что я назову их. —«Не знаю, как бы я жил без вас. Ваша нежность и честность помогла не только мне, но и остальным. Простите, если я слишком стеснялся узнать вас поближе и поболтать с вами.» Я слышал тихий смешок, а пламя их свеч слегка дрожало. После, они успокоились. «Мы были рады служить вам, Господин Яко.» — произнесли они нежным шепотом. Я даже чувствовал загадочное тепло, словно они обнимали меня. Последнее имя оставалось у меня на уме, но я боялся произносить его. Ее тотем стоял прямо передо мной. «Дана.» — произнес я, вглядываясь в пламя. Ее пламя спокойно горело, освещая верхушку ее тотема тусклым, холодным светом. «Яко.» — произнесло в ответ пламя, даже не дрогнув. Шепот Даны звучал таким-же спокойным и серьезным, как и раньше. — «Рада вновь слышать твой голос. Мне многое хочется узнать от тебя.» Я легонько кивнул, улыбаясь. Приятно слышать, что она не держит на меня зла. «Как и мне. Но, я боюсь… мне не хватит времени, чтобы спросить обо всем и узнать ответы на мои вопросы.» — в моей голове было столько мыслей. Столько чувств играло во мне. Я даже не знал с чего начать. — «Раз уж это… все „Это“… Как? Это реальность? Сон? Иллюзия?» Пламя на свечах дрогнуло, но не пламя Даны. Она спокойно ответила мне на мой вопрос. «Хозяин услышал твой зов. И не только он, но и мы. Мы все еще помним голос того, с кем мы проводили лучшие мгновения жизни… на той стороне.» — ее пламя тускнело, но она продолжала говорить, пока ее пламя медленно росло, становясь ярче. — «То, что ты видишь. Испытываешь. Каждый чувствует это по-разному, видит в других цветах и формах. Если же ты захочешь увидеть истинный облик того, что мы видим… Ты не увидишь ничего, кроме пустоты. Мы же — чтим твою память о нас. Мы слышали твою тихую, беззвучную песнь „вечного покоя“. Мы, и наш Хозяин… тронуты.» Я не совсем понял ее слов. Разве дело не в тотемах и свечах? Они просто решили показать себя ими, а не пугать меня чем-то… неизведанным? И про какого Хозяина она всегда говорит? «Кто ваш новый хозяин? Я могу поговорить с ним?» — на мой вопрос никто не осмелился ответить, кроме Даны. «Наш новый хозяин… Он вокруг нас и вдали от нас. Везде и нигде. Она наш свет, и тьма наша. Пустота. Темнота. Безумие.» — ее пламя слегка дрогнуло, а голос стал чуть громче. — «Он хочет знать, о чем ты хочешь спросить его?» Честно говоря, я мог спросить его о многом. Я даже не знаю, что может знать то, чего нет… и есть… одновременно. Раздумав свои выбор, я озвучил свой вопрос, четко и строго. «Стихи… это Он…? Ваш Хозяин пишет их мне?» — ответ на мой вопрос затянулся на несколько секунд. Пламя Даны дрожало, и когда оно успокоилось, то пламя всех остальных свеч, словно волна, загорелось ярче, дрогнув. «Твои образы и твое сознание создало что-то, что тревожит моего Хозяина. Фигура, дрейфующая в море боли и страданий. Оно собирает запретные плоды знаний, пронзая себя иглами кошмаров, наполняя себя безграничной болью. И оно… наслаждается этим.» — ее пламя то тускнело, то вновь горело ярче, но она не переставала отвечать на мой вопрос. — «Это то, что „на той стороне“ называют Искажением. Безумие, обретающее форму. Разъедающее сознание и душу. Если смертное существо заходит за рамки… узнает то, что нельзя знать „на той стороне“, то он упадет в безграничную пустоту бытия. Искажение, созданное им, затянет его в глубины его сознания. Там… тайны, которые он так сильно хотел узреть, откроются ему. Поглотят его. Затмят его. Обычно, Искажение можно сравнить с пятнышком крови на безграничном черном полотне, которое постепенно перерастает в лужицу, в которой тот, кто создал его, быстро утонет. Твое же Искажение… Оно больше, чем простая лужа. Оно старается поделиться с тобой знаниями, чтобы утащить тебя за собой. Слиться с тобой и исчезнуть в тебе. Но… тебе удается держаться за иллюзорную нить своей реальности. Ты все еще способен осознать, что реально, а что нет.» От ее слов, я стал дрожать. Со страхом внутри меня… Я осознавал, что все эти стихи и тайны… Все, что я делаю, должно увести меня в могилу. «Никто не запрещает тебе пользоваться этими знаниями. Задайся лишь одним вопросом: Что ты теряешь, пользуясь этими знаниями?» — с этими словами, пламя Даны потускнело, и ее шепот — затих. Она пролила свет на множество вещей. Этот странный стих, предсказывающий шепот… может даже ножницы — затягивают меня глубже в мое же собственное безумие. Мое Искажение пытается выудить меня. Увести меня с собой в пустоты небытия. Показать мне всю правду и все тайны. Все это время мне сказочно везло, и я оставался жив, благодаря моим слугам. Я узнал многое. Теперь, я был готов ответить на то, что волнует ее. Я никогда не любил держать долги, особенно когда их можно так просто отплатить. «Ты хотела узнать что-то, Дана.» — пламя Даны вздрогнуло, став ярче. Она обратила внимание на мои слова. — «Я отвечу тебе. На все, что пожелаешь.» На момент, Дана обдумывала свое решение. Ее пламя то тускнело, то становилось ярче. В миг, пламя дрогнуло, слегка затмив собою все остальные. «Прошу. Оставьте нас.» — с этими словами, пламя свечей медленно угасло. Только свеча Даны освещала тотемы тусклым светом. Я сел рядом с ней, вглядываясь в едва заметный огонь. — «Берриэль… Я давно не видела ее лица. Не слышала ее ласковый голос. Как она?» Ее тон изменился. Словно она сдерживала тоску, задаваясь этим вопросом. «Она занимает твое место, Дана. Может она и ведет себя, как кроткая и чувствительная девушка, но ее сердце чисто и наполнено… любовью, наверное…» — Я слегка улыбнулся, вспоминая все, что она сделала. — «Она не раз спасла мне жизнь. Когда я был на грани жизни и смерти, она не постеснялась пойти на крайние меры, чтобы я продолжал держаться за эту реальность. Она… очень боится меня потерять, Дана. Если рядом со мной она едва ли не плачет, то когда мне плохо… она с улыбкой старается мне помочь, спокойно наблюдая за мной.» Пламя Даны… На момент мне показалось, что оно улыбнулось, загоревшись ярче. Хоть мне это и показалось, но я мог услышать ее легкую усмешку. «То, что я делала с тобой… и с ней. Она быстро учится.» — вздохнув, Дана продолжала шептать мне все, что у нее на уме. — «Я рада, что ей достался такой добрый и ласковый человек. Что у нее оказался ты, Яко. Если бы я была такой-же молодой, как и она, то я бы не постеснялась высказать свое уважение и любовь… иначе.» Я был смущен ее словами. Она могла подразумевать это под несколькими смыслами, но даже если она имеет ввиду что-то другое, то ничего особо не менялось. Она видела, или даже чувствовала мое смущение. Тихо усмехнувшись, ее шепот стал нежнее. Она словно была за моей спиной. «Яко. Это может прозвучать глупо, но…» — она сделала небольшую паузу. Ее пламя начинало гореть ярче, слегка дергаясь. — «Прошу тебя. Как твоя бывшая служанка. Как твоя телохранительница. Даже если сейчас все иначе, все равно… Сделай Берри — самой счастливой девочкой на „той стороне“. Даже если она держит все в себе, стесняется вас, боится вас, сторонится вас. Не постесняйтесь высказать ей то, что вы чувствуете и думаете о ней. Она ответит вам тем же.» Ее желание звучало довольно странным, но я не мог отказаться подобному. Я легко кивнул, молча оглядываясь по сторонам. Где-то внутри меня играло ощущение того, что я не один. «Послушай… Дана.» — пламя дрогнуло, когда я упомянул ее имя. — «Некоторые иллюзии… они на самом деле такие сильные, что способны разрезать Ихор? Одно… довольно страшное существо… чуть не убило меня, когда я искал эти ножницы.» Я поднес к огню ножницы, после чего пламя дрогнуло, потускнев. Я слышал чьи-то шаги, которые становились громче. Дана успела прошептать единственное слово, пока ее шепот не затмили звуки поршней, а пламя не потухло — «Хаунд.»