Зачарованный
Шрифт:
Внутри — синие цветы и белая плетеная мебель, но лягушки нигде нет. На меня уставилась группа туристов, пытаясь удержать на коленях тарелки, с которых они ели маффины. Я представляю, как, должно быть, выгляжу: семнадцатилетний, с рюкзаком на спине, грязный и пахнущий мусором. Я похож на беспризорника.
Ладно. Я не собираюсь тут останавливаться. Я просто заберу свою лягушку и уйду.
— Чем могу помочь?
Ко мне приближается женщина средних лет в желто-коричневых сандалиях «Биркенсток», в руках
— Нет, — говорю я, — То есть… извините… я пытаюсь поймать лягушку.
— Лягушку?
Дама морщит нос.
— Она только что заскочила сюда, когда вышел один из постояльцев.
Я осматриваюсь. Никакой лягушки я не вижу, так же как не вижу и напуганных лиц постояльцев, чей завтрак она только что попыталась испортить. Нет. Они спокойны. Я наклоняюсь и начинаю смотреть под столами (на всех скатерти) и под стульями (на всех сидят люди).
— Молодой человек, здесь не было…
— Была.
Я вынимаю из рюкзака мантию.
При этом что-то — мусор, еда — падает на пол, и я чувствую запах пива и пота. Люди за столами морщат носы, хотя все равно стараются делать вид, что меня не замечают. Они тут все такие толерантные на этих островах.
Но женщина с кофейником все равно хлопает по моей мантии.
— Пожалуйста, уберите это.
— Извините, буквально одну минуту.
Я не могу позволить, чтобы меня отсюда вышвырнули, — только вместе с моей лягушкой. Я встаю на колени и начинаю ползать мимо «Кларксов» и «Изи Спиритов» — брендов, которые никогда не увидишь в «Корал-Рифе». Вот большой плетеный диван, на котором сидят три человека. Наверняка лягушка под ним. Коленям больно, но я ползу к нему.
— Молодой человек! Молодой человек, пожалуйста!
Гости беспокойно ерзают, отодвигают ноги и смотрят на женщину с кофе.
— Простите, — говорю я, — но вы же не хотите, чтобы у вас тут прыгала лягушка?
— Лягушка?!
Пронзительный крик одной из дам на диване.
— Здесь нет лягушки, — говорит женщина с кофе.
Я ползу сквозь лес ног, смотря то в одну сторону, то в другую — от «Топсайдеров» до «Мефисто».
Я добираюсь до дивана.
— Простите, вы не будете возражать, если я посмотрю под этой подушкой?
Дама в сандалиях «Маргаритавилль» от Джимми Баффета вскакивает.
Лягушки нет ни под диваном, ни под столами. Лягушки нет ни под буфетом, ни под телевизором. Лягушки нет нигде.
— Может, она опять ускакала на улицу? — говорит женщина с кофе. — Почему бы вам не пойти и не посмотреть?
Я понимаю, что так и нужно сделать. Еще раз оглядев комнату напоследок, я направляюсь к двери.
Но когда я пытаюсь выйти, она не открывается. Я дергаю, потом сильнее. Кручу ручку. Ничего.
— Ее заело, — говорю я женщине с кофе.
— О
Хозяйка подходит ко мне и с легкостью распахивает дверь, жестом приглашая меня выйти.
— Спасибо.
Я прошмыгиваю мимо нее, но не успеваю переступить порог, как живот схватывает какая-то режущая боль. Я сгибаюсь пополам и, шатаясь, захожу обратно.
— Вы в порядке?
Я вижу «Биркенстоки» дамы с кофе, ее сжатые пальцы ног.
— Нормально.
Мне стало лучше. Я собираюсь с силами и пытаюсь снова выйти на крыльцо.
И вновь боль пронзает меня насквозь. Сейчас она и в голове. Я, спотыкаясь, возвращаюсь.
— Нет-нет, я ухожу. Все в порядке.
Я поворачиваюсь. Поле зрения сужается, я будто смотрю в игрушечный телескоп. Кишки сплетаются. Мне нужно идти. Нужно. Идти. Я едва чувствую под собой ноги. Но все равно делаю шаг вперед.
И тут они подгибаются.
Глава 18
Меня окружает уродливая обувь. Кто-то кладет что-то липкое мне на голову.
— Вы в порядке? — спрашивает дама с кофе. — Я вызову врача.
— Нет, не надо, — говорю я, потому что в эту секунду осознаю: это волшебство.
Что-то или кто-то не дает мне уйти из этой гостиницы, наверное, чтобы помешать выполнить приказ лиса переночевать в том притоне.
Может, меня вообще сюда заманили? А лягушка была миражом?
Я знаю, что, если выйду в эту дверь, боль вернется.
— Мне не нужен врач. — Липкая вещь у меня на голове оказывается губкой для мытья посуды. С нее капает мне на лицо. — Но думаю, мне нужно где-то остановиться.
— О нет. — Пальцы на ногах снова сжимаются. — Это отель, а не приют.
Я понимаю. Это уже предел гостеприимства.
— У меня есть деньги.
Я пытаюсь нащупать свой рюкзак, который, оказывается, поставили в угол. В конце концов мне его передает дама в бело-оранжевых «Мефисто оллраундерс» с анатомическим контуром.
— Спасибо, — говорю я. — Милые туфли.
— Спасибо. — Она смотрит вниз. — Они очень удобные.
— Ну вы же знаете, что сказал Джордж Бернард Шоу?
Дама качает головой.
— «Взбунтоваться против высокого каблука может только женщина в умопомрачительной шляпке». — Я показываю на ее шапочку-козырек с помпонами. — У вас она как раз такая.
— Не думала, что молодые люди знают Шоу, — смеется дама.
Я роюсь в рюкзаке и достаю деньги. Сердце кровью обливается, но я все-таки показываю даме с кофе триста долларов.
— Этого хватит, чтобы здесь сегодня переночевать?
Этого должно быть более чем достаточно, потому что она говорит:
— У вас есть чистая одежда?