Зачем мы видим сны. Преобразующая сила осознанных сновидений

Робб Элис

Тем временем Лаберж продолжал свои исследования. Обучение осознанным сновидениям требовало времени, но даже самые опытные сновидцы не всегда могли получить результат в требуемый момент. Несколько лет он работал в лаборатории Демента, но это была, по воспоминаниям жены Лабержа, Линн, всего лишь «крохотная комнатка в подвале». Все время ощущалась нехватка средств. «При отсутствии надежного государственного финансирования мне приходилось постоянно искать деньги из разных источников. Я обращался с просьбами… к отдельным пожертвователям, а часть вкладывал сам». Лаберж не мог полностью посвятить себя исследованиям и был вынужден разбрасываться: «Мне пришлось научиться таким вещам, как чтение лекций и преподавание. Как интроверту мне все это было очень трудно» [122] . Для всех остальных сновидения не были приоритетом. Весь проект считался маргинальным,

а снотворные препараты – в будущем они станут источником финансирования для изучения осознанных сновидений – еще не получили широкого распространения.

122

Интервью автора со Стивеном Лабержем, 30 июня 2017 г.

Тем не менее Лабержу удалось выполнить несколько интересных исследований. Он хотел подтвердить первоначальные результаты; доказательства накапливались, но многих коллег по-прежнему не удавалось убедить. Некоторые скептики говорили: «Во время быстрого сна глаза все время двигаются. Может, это просто случайность». Лаберж считал подобную критику несерьезной – хотя через несколько десятилетий все еще помнил о ней, но ему хотелось получить неоспоримые доказательства. Поэтому, вспоминал он, «мы попробовали другие каналы связи, чтобы обойти это возражение» [123] . Была разработана еще более сложная система сигналов: он научил трех испытуемых использовать дыхание для связи с миром бодрствующих; они учащенно дышали или задерживали дыхание заранее условленным образом, чтобы продемонстрировать осознанность своего сна.

123

Стивен Лаберж, доклад на конференции «Сон и бодрствование».

Лаберж также обнаружил, что система окулярных сигналов помогает найти ответ на старые, как мир, вопросы. В одном из исследований он с помощью осознанных сновидений сравнивал течение времени во сне и наяву. Он стремился понять, как можно за несколько минут во сне пережить целое приключение – перемещаться во времени, путешествовать в другие страны и даже на другие планеты. И почему после таких невероятных событий люди просыпаются отдохнувшими, а не растерянными и уставшими? Одно из вероятных объяснений состояло в том, что во сне время воспринимается иначе; возможно, каждая секунда в реальной жизни в мире грез длится минуту или даже час.

Эта точка зрения считалась общепринятой еще с XIX века. В 1853 г. французский врач Луи Альфред Мори пришел к выводу, что все сновидения генерируются в момент пробуждения; даже сцены, якобы длящиеся не один час, утверждал он, соответствуют нескольким секундам реального времени [124] . Мори пришел к такому заключению после того, как однажды ночью изголовье кровати упало ему на шею, вырвав из объятий ночного кошмара о временах Французской революции. Во сне Мори наблюдал несколько казней, а затем узнал, что наступила его очередь умереть, и поднялся на эшафот. Он положил голову на гильотину, а когда лезвие опустилось, проснулся, обнаружив, что на шею обрушилось изголовье кровати, а вовсе не нож гильотины. Мори предположил, что его мозг сочинил всю историю – которая показалась ему очень длинной – в качестве почти мгновенной реакции на поломку кровати.

124

Carroy J. Observer, Raconter ou Ressusciter Les Reves? // Communications. 2009. Vol. 84. P. 139.

Теперь в распоряжении Лабержа оказался новый метод. Он попросил испытуемых подать сигнал в самом начале осознанного сновидения, а затем второй – когда, по их мнению, прошло десять секунд. В среднем второй сигнал поступал через тринадцать секунд после первого. Вопреки предположению Мори, восприятие времени спящим человеком оказалось на удивление точным.

В другом эксперименте Лаберж пытался выяснить, сохраняется ли во сне специализация мозга, наблюдаемая в состоянии бодрствования – левое полушарие в большей степени отвечает за логику, а правое занимается зрительным и пространственным восприятием [125] . Он записывал сигналы своего мозга во время осознанных сновидений, выполняя два разных действия. Когда человек бодрствует, пение активизирует в основном правое полушарие мозга, а счет – левое.

125

LaBerge S., Dement W. Lateralization of Alpha Activity for Dreamed Singing and Counting During REM Sleep // Psychophysiology. 1982. Vol. 19. P. 331, 332.

В

ночь эксперимента Лаберж подал глазами сигнал, что пребывает в состоянии осознанного сновидения, и начал петь «Плыви, плыви на лодке». После окончания песни – очень подходящей строкой «Жизнь всего лишь сон» – он подал второй сигнал и сосчитал до десяти. Как и предполагалось, приборы зафиксировали большую активность правого полушария, когда он пел, и левого, когда он считал. «Пение и счет во время осознанного сновидения вызывают заметные сдвиги, подобные тем, которые наблюдаются наяву», – писал он. А простая визуализация этих действий к таким изменениям не приводит. – Это указывает, что осознанные сновидения (а следовательно, и сон в целом) больше похожи на реальные действия, чем просто на воображение».

Для еще одного эксперимента Лаберж убедил двух добровольцев – мужчину и женщину – вызвать у себя эротические сновидения в лаборатории. (Его друг, психолог Патрисия Гарфилд, с восторгом описывала «единство тела и духа, сотрясаемое взрывами чувств» [126] , которым она наслаждалась в своих эротических снах, и Лаберж хотел выяснить, может ли секс в осознанном сновидении вызывать такие же физические реакции, как наяву.) Первой была женщина, которой дали псевдоним Миранда [127] . Вагинальный датчик измерял амплитуду пульсаций ее влагалища, а с помощью движений глаз она должна была посылать сигналы. Первый сигнал должен был быть подан в тот момент, когда она поймет, что спит; второй – в момент начала сексуальной активности; третий – в момент оргазма.

126

LaBerge S., Rheingold H. Exploring the World of Lucid Dreaming. P. 107.

127

LaBerge S. et al. Physiological Responses to Dreamed Sexual Activity During Lucid REM Sleep // Psychophysiology. 1993. Vol. 20. P. 454, 455.

В ночь эксперимента Миранда начала осознавать, что спит, через несколько минут после начала пятого периода быстрого сна. Она послала первый сигнал, вылетела через закрытое окно и парила над арками и украшенными каменной резьбой зданиями кампуса колледжа. Вскоре после того, как она вспомнила о своей эротической миссии, внизу появилась группа мужчин и женщин. Миранда опустилась на землю, выбрала одного из мужчин и послала второй сигнал. Приблизительно через пятьдесят секунд она снова сместила взгляд, сигнализировав об оргазме. Это кажется невероятным, но физиологические показатели согласовывались с рассказом Миранды. Между вторым и третьим сигналами – период секса во сне – усилился приток крови к влагалищу, увеличилась частота дыхания, а также активность мышц тазового дна.

Лаберж повторил эксперимент с мужчиной-добровольцем под псевдонимом Рэнди. (Вместо вагинального датчика в данном случае использовался эректометр, измерявший увеличение пениса.) Осознав, что спит, Рэнди тоже решил полетать; он вылетел через крышу и взмыл в небо, «как Супермен». Приземлившись на чьем-то заднем дворе, Рэнди «захотел женщину». Его желание было тут же удовлетворено: появилась привлекательная юная девушка и стала целовать [его] «невероятно возбуждающим образом». И снова записи полиграфа полностью согласовывались с описанием осознанного сновидения. Во время тридцатисекундного промежутка сексуальной активности наблюдалось увеличение частоты дыхания, достигнув наивысшего показателя за ночь, а эрекция доходила до максимального уровня. «Интересно заметить, – писал Лаберж, – что медленное уменьшение пениса началось сразу после оргазма». (У Рэнди, в отличие от Миранды, оргазм в сновидении не сопровождался реальным.)

Несмотря на свои открытия, Лаберж не сумел привлечь внимание научного истеблишмента. Осознанные сновидения вряд ли могли использоваться для лечения рака; их считали странным и несущественным явлением – если вообще удостаивали внимания. К концу десятилетия финансовое положение стало отчаянным; к 1988 г. Лаберж задолжал Стэнфорду двадцать тысяч долларов. «Если бы я смог найти деньги, то остался бы просто исследователем, что в наибольшей степени соответствует моему характеру» [128] , – однажды признался он репортеру.

128

Libman J. Dr. Dreams.