Зачем мы видим сны. Преобразующая сила осознанных сновидений
Шрифт:
Нейрохимические изменения, происходящие во время фазы быстрого сна, не только генерируют необычные видения, но и вызывают доверие к ним. Увеличивается концентрация дофамина – нейротрансмиттера, ассоциирующегося с удовольствием и вознаграждением, а также ацетилхолина, химического соединения, участвующего в формировании памяти. Усиливается активность в эмоциональных центрах мозга – амигдале и лимбической системе в целом. В то же время ослабевает активность дорсолатеральной префронтальной коры – главной области, отвечающей за рациональное мышление и принятие решений – и уменьшаются уровни серотонина и норэпинефрина, которые ассоциируются с самоконтролем. Результатом является идеальная химическая основа для ярких, психологически достоверных видений: возбуждаются отделы мозга, вырабатывающие эмоции, и тормозятся отделы, которые контролируют их. «Люди всегда удивлялись, почему сны с такой кажущейся легкостью генерируют религиозные идеи, –
Даже в периоды господства относительного скептицизма снам, как правило, приписывали сверхъестественное происхождение. В эпоху Просвещения рациональные европейцы по-прежнему воспринимали сны как руководство и как окно в будущее. «В Америке толкователи снов были распространены не меньше, чем фальшивомонетчики, продавцы чудодейственных снадобий и другие мошенники, – писал историк Эндрю Бурштейн в книге «Линкольну приснилось, что он умер: ночные видения выдающихся американцев от колониальных времен до Фрейда» [26] . В те времена массовыми тиражами печатались нелепые сонники («Увидеть во сне белый, сиреневый, розовый или зеленый цвет – благоприятный знак; коричневый и черный сулят неприятности»). Газеты публиковали поучительные истории о глупцах, не прислушавшихся к своим снам. В еженедельнике Freeman’s Oracle, издаваемом в Нью-Гемпшире, рассказывалось о молодой жене моряка, которая во сне увидела мертвое тело мужа, качавшееся на волнах, и умоляла его не ужинать на палубе вместе с капитаном; он не послушался предупреждения и утонул.
26
Burstein A. Lincoln Dreamt He Died. N. Y.: St. Martin’s Press, 2013. P. 48.
В сны верили не только невежественные или суеверные люди. Эзра Стайлз, в XIX веке занимавший пост президента Йельского университета, в своем дневнике тщательно записывал рассказы знакомых о пророческих снах. Президент Джон Адамс и врач Бенджамин Раш обменивались письмами о своих снах, соревнуясь, у кого они ярче и богаче. Адамса особенно растрогал сон, в котором он объяснял животным в зоопарке – львам, слонам, волкам, – что они должны сформировать «суверенное правительство животных».
Быстрое развитие техники в XIX веке лишь подстегнуло интерес Запада к сверхъестественному. Обычные люди, впечатленные новыми возможностями путешествовать и поддерживать связи на прежде немыслимые расстояния, начали думать, что медиумы и духи не более фантастичны, чем железная дорога и телеграф. В 1880-х гг. несколько известных британских ученых и философов основали Общество психических исследований. Они собирали рассказы о передаче мыслей на расстояние и встрече с духами и составляли из них сборник доказательств существования паранормальных явлений объемом в тысячу страниц. Они рассылали анкеты более чем пяти тысячам респондентов, предлагая им сообщать о снах, предсказавших смерть, которая затем действительно наступила, и пришли к выводу, что подобные сны встречались слишком часто, чтобы их можно было объяснить простым совпадением.
Газеты печатали сновидения политиков, словно ожидали увидеть в них будущее страны. New York World Джозефа Пулитцера объявила общенациональный конкурс на «лучший сон», призвав сотни тысяч читателей газеты присылать рассказы о своих самых удивительных видениях. Победителем – чемпионом снов», как выразился сын Натаниэля Готорна Джулиан – стал бывший профессор из Мэриленда, подписавшийся Дж. И. Дж. Бакли. Однажды ночью, писал Бакли, ему приснилось, что он выстрелил в незнакомого человека и смотрел, как кровь хлестала из шеи жертвы. На следующий день по дороге на работу он увидел мужчину из своего ночного кошмара. И этот человек якобы узнал Бакли; повернувшись к нему, незнакомец умолял его не стрелять. Бакли не сомневался в том, что произошло: «Мы оба видели один и тот же сон».
В 1850-х гг. французский врач Луи Альфред Мори одним из первых попытался изучить сны экспериментальным путем [27] . Используя себя в качестве подопытного кролика, он менял окружающую обстановку, чтобы проверить, как это отражается на снах. Когда помощник щекотал его нос перышком, Мори снилось, что с его лица срывают маску, а когда на лоб капала вода, он видел во сне, что потеет и пьет вино. Мори пришел к радикальному выводу: сны посылаются не богами, а окружением.
27
Pre-History: Hypotheses About Dreams from Ancient Times to the End of the 19th Century // Freud Museum in London. URL: https://www.freud.org.uk/education/topic/10576/subtopic/40021/
Пройдет
28
Barrett D. The Committee of Sleep: How Artists, Scientists, and Athletes Use Their Dreams for Creative Problem Solving – and How You Can Too. N. Y.: Crown, 2001. P. 163.
На рубеже XIX и XX веков Зигмунд Фрейд повысил статус сна, впервые сделав его предметом науки. Он поставил сны в центр новой дисциплины, психоанализа, назвав их «царской дорогой к познанию бессознательного в духовной жизни». Фрейд утверждал, что психоанализ возник на основе анализа сновидений.
Исследуя сновидения, писал он в работе «Толкование сновидений», пациенты – или их психоаналитики – могут понять тайные желания, получить доступ к бессознательному, что позволит избавиться от неврозов [29] . Поскольку сны есть порождение психики, то все их составляющие – незнакомцы, возлюбленные, неодушевленные предметы – символизируют те или иные аспекты личности.
29
Фрейд З. Толкование сновидений. Пер. Я. М. Когана.
Одно из самых радикальных утверждений Фрейда заключалось в том, что сны отражают желания; они позволяют удовлетворить и те из них, которые осознаются, и те, в которых человек боится признаться даже себе. Желание может быть глубоким, например, вернуться в детство и завоевать любовь не склонных к проявлению чувств родителей, или совсем простым, как ослабление ночного приступа голода. Однажды, когда дочери Фрейда, Анне, было девятнадцать месяцев, она съела слишком много клубники, и у нее началась рвота; остаток дня девочку держали на голодной диете. В ту ночь Фрейд слышал, как она кричала во сне: «Анна Фрейд, клубника, черника, яичница, каша!» Отец предположил, что во сне девочка утоляла голод.
Обычно желание не проявляется в таком явном виде. Фрейд был убежден, что косвенная природа снов представляет собой нечто вроде защиты, чтобы мы могли спать ночью, не переполняемые эмоциями из глубин сновидений; подобно тому, как темные очки защищают сетчатку глаза от солнечных лучей, сны защищают нас от того, что мы не в силах перенести. Фрейд различал «явное содержание» сна (сюжеты и образы, как они запомнились) и «скрытое содержание» (подавленные желания, которые вызвали сон). Он считал, что днем в нашем сознании действует механизм «цензуры», сдерживающий социально неприемлемые или опасные желания. Но во время сна внутренний цензор отключается, в результате чего неподобающие мысли появляются на территории сознания.
В некоторых снах скрытое содержание тщательно замаскировано; в других случаях, например у детей, добраться до него проще. Неопределенные, скрытые мысли преобразуются в более приемлемое явное содержание посредством «работы сновидения», как называл его Фрейд. Анализ составляющих работу сновидения процессов – сгущения, смещения, отношения к изобразительности, вторичной обработки – позволяет психоаналитику понять смысл сна и выявить проблему, лежащую в его основе.
С помощью сгущения разные элементы жизни человека, который видит сон, сплетаются вместе, нарушая законы времени и места. Персонаж во сне может иметь тело одного человека, а имя другого или находиться в неподходящей обстановке. Ребенок из начальной школы может появиться в офисе; нотацию, ожидаемую от родителей, может прочитать какой-нибудь известный человек. Эта особенность сна больше всего сбивает с толку. Как писал Милан Кундера в романе «Подлинность», сны «заставляют смириться с недопустимым равенством между собой различных отрезков одной и той же жизни, с нивелирующей одновременностью всего того, что человеку довелось прожить; они подрывают уважение к настоящему, отрицая за ним его привилегии» [30] .
30
Кундера Милан. Подлинность. Пер. Ю. Н. Стефанова.