Зачем смерть давала шанс
Шрифт:
– Я о нем слышал кое-что от своих коллег, но не думал, что он может появиться у нас в Союзе. Этот яд очень токсичен, да к тому же растительного происхождения. Такой яд я, Петр Викторович, выявить точно не смогу.
– Черт знает, что здесь творится, – выругался начальник СИЗО, а потом спросил Антона. – Вы вообще кто? За что задержаны и откуда у вас такие познания в ядах?
– Начнем с того, что, если начальник СИЗО не знает, за что задержан человек, находящийся на его территории, да еще содержится в тайне от других заключенных, то это говорит о том, что сделали это люди очень
– Понятно. Чем я могу вам помочь?
– А вы не сможете мне помочь. И даже если очень захотите, вам все равно не дадут это сделать, – потом тихо добавил, – извините, Петр Викторович, но мы здесь не одни.
Начальник СИЗО, кажется, только сейчас заметил, что за его спиной стоят его сотрудники. Ему очень хотелось узнать подробнее, что за человек появился у него, вокруг которого кипят такие страсти. Но он не стал больше задавать лишние вопросы, только спросил:
– Какие у вас будут просьбы ко мне?
– Есть парочка. Если мне нельзя выходить на прогулку, не знаю, может это связано в целях какой-то конспирации, то можно мне хотя бы окошко открыть, – и усмехнулся, глядя на окно, – в такую бойницу я все равно не просочусь. Вторая, разрешите мне читать. Можно книги или газеты, а то я от скуки скоро стенку головой пробью.
– Хорошо. Я решу эти вопросы в ближайшее время.
Начальник ушел. Антон еще не успел до конца проанализировать свой разговор с начальником, как дверь открылась и вошел охранник Иван. Он поставил на тумбочку большую кружку горячего чая, полбулки хлеба и большой кусок соленого сала. На немой вопрос Антона с улыбкой ответил:
– Это компенсация от хозяина за испорченный завтрак.
– Спасибо. Передай ему мою благодарность.
– Передам, если увижу. Уж больно редко он у нас появляется, – собираясь уходить, он остановился у двери и добавил. – Чуть не забыл. В вашем окне вытащат стекло, так что камера будет проветриваться. Мы будем периодически оставлять открытой кормушку, и у вас будет в камере небольшой сквознячок.
– Вот за это вам большое спасибо.
– И еще, какие книги ты предпочитаешь? Я передам, но не думаю, что в нашей библиотечке найдется что-нибудь путное.
– А меня художественная литература не интересует. Мне нужны, по возможности, свежие газеты и журналы. Понимаешь, не хочется отставать от жизни, сидя на казенных харчах. Книги меня интересуют только научные. Меня устроит любое их направление, будь то химия или физика. Мне интересны и научные статьи любого толка, и инженерные разработки. Если найдется такая литература, то я буду очень рад этому.
– Хорошо, я передам в библиотечку твое пожелание. Поговорю с ребятами, может у них дома у кого найдется научное чтиво. Ладно, ты отдыхай, мне пора.
Ближе к вечеру, Иван принес стопку свежих газет.
– Читай пока, а завтра мой сменщик принесет тебе
– Я быстро составлю. Ты, когда принесешь ужин, я передам список.
Иван ушел, а Антон с жадностью набросился на газеты. На следующий день утром Иван с Максимом принесли большую коробку, наполненную книгами. Когда Иван вышел, Максим сказал:
– Антон Максимович, я вам купил несколько тетрадей и карандашей. Карандаши все наточены. Все это внутри коробки. Я подумал, что вдруг вам понадобится делать записи. Уж слишком вы специфическую литературу заказали.
– Эх, ребятки, вы даже не представляете, какую услугу вы мне оказали. Теперь я буду жить, как на курорте.
Глава 39
С этого дня у Антона началась совершенно другая жизнь. Он много и с удовольствием читал. Много писал, потом анализировал написанное. Его интересовало все, начиная от технологии металлов до космических кораблей, вместе с таблицей Менделеева.
Не забывал он и о физическом состоянии. Утром и вечером по часу занимался физическими упражнениями, чтобы держать себя в хорошей физической форме.
Питание улучшилось благодаря начальнику СИЗО, и Антон старался соблюдать режим. Ему не хотелось, чтобы тело покрылось жировым отложением, которое всегда появлялось у человека, который ведет малоподвижный образ жизни.
У Антона, началась размеренная, камерная жизнь. Его никто больше не беспокоил допросами или беседами. Порой ему казалось, что про него совсем забыли.
Антон был даже рад в какой-то мере такому положению дела. Скучать ему не приходилось. Благодаря охранникам в его камере вскоре появился приличный стол и стул. К весне у него собралась приличная библиотека. В маленькой камере, в отсутствии полок, хранить книги было негде, но он не отчаивался, все, что ему мешало, складывал в тумбочку и под кровать.
Читая газеты, понимал, что в ближайшее время начнутся в стране перемены. Отрезанный от внешнего мира, он не придавал этому большого значения. Ему казалось, что все это происходит далеко за пределами родины, но никак не за стеной его камеры.
Как-то утром, ранней весной, в камеру заглянул Максим. Вид у него был довольно встревоженным.
– Максим, что случилось? На тебе лица нет.
– Антон Максимович, у меня мало времени, минут пять-десять, не больше. Слушайте внимательно, сейчас весь народ на совещании у хозяина. Когда разойдутся, у меня не будет больше времени поговорить с вами.
– Не тяни, Максим, выкладывай, что там случилось?
– Вчера из Загорска приезжал Сергей. Он рассказал мне, что Симбирцев попытался поднять шум по поводу вашего содержания здесь. Его, конечно, быстро осадили. Применили мелкую подставу и быстро сняли с должности. Обвинили в халатности и в превышении служебных полномочий. Потом пригрозили прямым текстом, что если не успокоится, то его родным будет плохо, а с ним случится инфаркт.