Зачет по тварезнанию
Шрифт:
Когда я поднялась, Торнсен лежал на расстеленном спальнике в той же расстегнутой рубашке и приспущенных штанах. Рассмотреть то, что ниже, было сложно из-за согнутой в колене ноги (Дайна, о чем я думаю!). Одна рука студента была закинута за голову, вторая придерживала за корешок классический учебник по тварезнанию Бланчифлоер Т. леи Моро. Я считала, что называть девочку «Бланчифлоер» — испортить ей всю жизнь. Но, видимо, ее родители так не думали. Зато девочка выросла в уважаемую лею и отомстила миру, написав до ужаса нудный учебник. Студенты засыпали над сим талмудом последние лет сто, наверное.
— О, я гляжу, вы даже читать умеете, — порадовалась я за студента.
— Как вы могли обо мне такое подумать! — возмутился Торнсен. — Я просто разглядываю картинки!
Опять разговорился. Хм.
— Там нет картинок, Кейрат, — напомнила я, усаживаясь в свой угол, опираясь спиной на вертикальную стену напротив окна, и складывая голени крест-накрест.
— И очень жаль, — заметил тот, тоже усаживаясь и застегиваясь. — Каждый раз, когда я пытаюсь ее читать, я теряю мысль на второй странице, а над пятой у меня слипаются глаза. Предлагаю прописывать ее как снотворное.
В комнате добавился какой-то новый аромат. Сначала я подумала, что из окна нанесло какими-то ночными цветами, но потом заметила в углах пучки травок, висящие вниз головой.
— А надо было на лекции ходить, — попеняла я, не задумываясь, размышляя на тему, кто их сюда повесил. — Там бы не засыпали.
— Да с вами разве заснешь… — буркнул Торнсен.
— Что? — переспросила я, повернувшись к нему ухом. Дескать, не расслышала. А ну-ка повтори-ка.
— Никак нет! — гаркнул студент.
— У вас очередной приступ, Торнсен? Вы лечились бы, что ли…
— Не помогает, — печально ответил парень, опустив плечи.
— Что «не помогает»?
— Ничего. Ничего не помогает, — он посмотрел на меня жалостливым взглядом.
По шкале жалостливости — девять из десяти.
Но меня таким не прошибешь.
Внизу хлопнула дверь. Бабулька отправилась в баньку.
…И на полчаса мы с Торнсеном совершенно одни.
От неловкости меня спас забурчавший желудок.
— Кейрат, признайтесь, у нас есть что-нибудь поесть?
— Так ведь нельзя на ночь есть, — напомнил осмелевший студент.
— Ничего, у меня желудок крепкий, — отмахнулась я. — И кишечник пока держит, — добавила заговорщицким шепотом.
И мы одновременно прыснули.
Пока запасливый Торнсен выколупывал из своего баула буханку хлеба и шмат пряного сала, я сгоняла вниз за теплым отваром трав, который мы пили за ужином.
Бутербродики умялись на ура.
— Лея Хольм… — обратился ко мне студент, когда я приступила ко второму, и только тут я сообразила, что за весь день он ни разу не обращался ко мне… никак. Ни по имени, ни по фамилии.
— Я не «лея», — легко вырвалось у меня.
— Знаю. Но так положено.
— А давайте положим по-другому, —
— А меня — Кейрат. Друзья зовут меня Кей.
— Друзьям можно, — рассмеялась я. — Но вы не думайте, что я вам так запросто зачет поставлю.
— Хвала Дайне, — пробормотал Торнсен.
— Что? — в очередной раз переспросила я, подозревая, что в глазах студента я по уровню слуха приближаюсь к бабе Тое.
— Говорю: здорово! Такой важный предмет, — не моргнув глазом, стал врать Торнсен. А ведь с виду такой скромняга. — Очень важный. Нельзя за него просто так зачет ставить. Нужно с меня всё тщательно стребовать. Чтобы все практики отработал… Контрольные, да. Контрольные чтобы я обязательно на положительные оценки написал. И еще исследовательский проект. Ну, за пропуски.
— Звучит устрашающе, — призналась я. — Я уже за себя испугалась.
— А я — нет. Я — готов, — щедро предложил Кей. — Вот прямо сейчас! Давайте прямо с первой темы.
И я начала. Улеглась поудобнее, заложила руки под голову и начала.
С классификации тварей. О том, что каждая тварь характеризуется по нескольким признакам: размеру, уровню урона и агрессивности. Нет двух тварей с одинаковыми характеристиками. А еще у каждой есть своя магическая особенность. Тоже неповторимая.
С происхождения. О том, что никто не знает, откуда берутся твари и как они размножаются. Потому что их невозможно содержать в неволе. Все, все пойманные твари исчезают из клеток, сараев, темниц и казематов. И появляются из воздуха в любом месте. И появляются они обычно там, где проливается кровь, летят файерболы, пылают пожары… Но как их вызвать и как ими управлять, никто не знает.
— Так, скажите мне, пожалуйста, Кейрат… — повернула я голову в сторону студента.
И обнаружила, что он спит. Самым наглым образом, поджав по-детски колени и уложив ладошки под щеку.
Я хотела разозлиться.
Но не смогла. Я зевнула и поняла, что тоже вымоталась за день. Повернулась на бочок и упала в сон.
11. Лайна. Там же, в подозрениях и воспоминаниях
Я проснулась от лучей солнца, бьющих мне прямо в лицо. Разлепила глаза и какое-то время соображала, где нахожусь. Взгляд уперся в распахнутое, как оказалось, на восток окно. Потом наткнулся на Торнсена.
В памяти стало проясняться.
Я в избушке странной старушки, посреди дремучего леса, заселенного тварями, как трухлявый пень — личинками. Вместе со студентом, которого мне навязали, потому что я отказалась поставить ему зачет. По тварезнанию. Вчера я панибратски уплетала с ним бутерброды и хлестала травяной отварчик. Велела называть меня по имени. И даже обещала принять у него все практические и контрольные. И проект еще, — делать мне больше нечего!
И ведь не пили даже. Ничего, крепче отвара.
Студент развалился на спине гигантской пентаграммой, занимая разом полчердака. Большую его половину. Еще каких-то пять сантиметров, и его рука оказалась бы на моем бедре. Зато в этом положении было замечательно видно косую сажень в штанах, вздымающую его ширинку.