Загадаю Тебя

Джолос Анна

И вот открытие: мне это совершенно не нравится.

– Всё отлично, спасибо, – отзывается Богдан.

– Что-нибудь ещё желаете?

Таким тоном это произносит, словно флиртует. И нет, знаете ли, мне не кажется.

– Кофе? Чай? Десерты?

– Принесите, пожалуйста, блины. Вот эти, – намеренно не произношу какие, а показываю пальцем. Ну, чтобы хоть как-то отвлечь эту девушку от парня, который пришёл сюда, между прочим, со мной.

– Хорошо. С сыром и ветчиной, – записывает, лишь мельком взглянув

в меню, которое я держу в руках. – Что для вас? – улыбаясь во все тридцать два, поворачивается к нему.

– Оль, какие ещё вкусные? Выбери мне пару разновидностей. Отойду на минуту, ладно? По работе звонят, – забирает со стола настырно вибрирующий телефон и уходит.

Мы с официанткой остаёмся вдвоём. И со мной она уже не такая вежливая и улыбчивая.

– Определились с выбором?

– Да. Эти и эти.

– Что-то ещё? – отрывает взгляд от переносного электронного устройства, и мы встречаемся глазами.

Она выжидающе на меня смотрит, покручивая стилус пальцами.

Что ещё? Хочется сказать, чтобы не старалась так. Или пригрозить тем, что якобы занимаюсь каратэ...

Боже, что за мысли? Какая глупость!

– Кофе, – называю тот, который обычно заказывает себе Богдан. – И травяной чай.

Она кивает и отходит к другому столику. Я же в это время пытаюсь разобраться с тем, что происходит.

Ну понравился девушке привлекательный парень. Что такого?

Ну подкрасила она губы ярче перед тем, как подойти к нам в десятый раз.

Ну задела его руку, забирая тарелку.

Ну улыбнулась она ему, а он ей.

Напряжённо выдыхаю.

Тааак… Успокойся, Оль. Остынь. Чего ты закипела, как бабушкин самовар?

Но увы, сказать, не значит сделать. Был бы у меня мяч, я бы вышла на поле и выпустила пар, а так, я продолжала себя накручивать всё то время, что мы сидели в этом кафе.

Уже и пожалела, что потащила сюда Богдана. Надо было соглашаться на тот ресторан. Там официанты однозначно не позволили бы себе подобного фривольного поведения.

– Сложности с работой? – стараюсь не выдать свои эмоции и хоть как-то вести разговор.

– Да. Лёха боится, что не успеем убрать баги из программы. Эмиль вернётся только в среду.

– Ясно, – накалываю на вилку оставшийся кусок блинчика.

– А ты была права, тут неплохо. Шумновато, но терпимо в принципе, – отодвигает пустую тарелку. – Можно как-нибудь ещё раз сюда зайти.

Допиваю чай.

Ещё раз зайти.

Уж не из-за официантки ли?

Что, если она ему понравилась? А чего, Богдан – парень свободный. Да, он вроде как ухаживает за мной, но что с того? Имеет право знакомиться с кем хочет.

– Мне пора домой, –

со скрипом отодвигаю стул и иду к вешалке. Там висит наша верхняя одежда.

Успеваю ещё кое-что заметить, и это окончательно убеждает меня в том, что моя версия верна. Я не ошиблась.

Ну и пусть… Я ему кто? Правильно. Никто…

Всю дорогу до моего дома мы с Богданом молчим. Только у самого подъезда, когда я прощаюсь и собираюсь уйти, он ловит мою ладонь и сжимает своей.

– Оль, в чём дело?

– Ни в чём, – наигранно равнодушно пожимаю плечом.

– Выкладывай. Что с настроением? Нормально же сидели.

– Ну да, я всё испортила, – хмыкаю, поправляя шапку.

– Миронова…

Я, внутри которой бурлит-горит что-то необъяснимое, выдаю вслух следующее:

– Можешь вернуться, посидеть ещё. Уверена, тебе там будут очень рады.

Богдан сначала хмурится. Потом вопросительно выгибает бровь.

– Оль…

– Не делай из меня дуру, ладно?

– Не понял…

– Да всё ты прекрасно понял! Чаевые в восемьсот рублей? В обычной забегаловке? Серьёзно? А чего не тысяча и не пять?

– Ты разозлилась из-за денег? Это много для чаевых, по-твоему?

Закатываю глаза.

– Слушай, ладно, проехали.

– Да в чём проблема?

– Нет её. Ты вправе интересоваться другими девушками. Эта Карина очень даже ничего. Красивая.

– Карина? – сначала Богдан меняется в лице. А потом вдруг как рассмеётся. – Стой, стой, – мешает мне удрать. В итоге получается так, что в подъезд заходим вместе. – Так ты решила, что эта официантка…

– Станешь отрицать, что она тебе понравилась? Ты улыбался ей, – пытаюсь выдрать свою руку, поднимаясь по ступенькам.

– Когда? Подожди-ка… – останавливаемся на лестничном пролёте второго этажа. – Ты ревнуешь, что ли?

Краснею моментом. Происходящее явно его забавляет. Чего не скажешь обо мне. Я вот расплакаться готова. В груди печёт и давит.

– Что за бред! Отпусти, блин, мою руку!

– Оль… – делает то, что попросила, но теперь удерживает за плечи перед собой. – Скажи честно, ты ко мне что-нибудь испытываешь?

В глаза смотрит.

Не смеётся больше.

Напряжён.

Ждёт ответ.

А я?

Что я? Не была готова к этому вопросу...

Растерянно моргаю и честно, как он просил, выдаю обличающее:

– Да.

Устала лгать. Подругам. Ему. Себе самой.

– Помнишь, на Новый год мы загадывали желания? Сжигали бумажки и…

– Я помню, – перебиваю его.

Не понимаю, к чему он клонит.

– Я загадал тебя, Оль, – огорошивает внезапно.

– Ты…

Хочу, чтобы разъяснил, что именно загадал, но теперь уже он не даёт мне закончить фразу.

– Будешь со мной? Только ты и я, Оль, без третьих лиц.