Загадка номера 622

Диккер Жоэль

– Арма, – ужаснулся Макер, – это ты убила Жан-Бенедикта?

– Нет! Клянусь тебе, я не убивала его.

– Так что же ты сделала, черт возьми! – прикрикнул на нее Макер, понимая, что она чего-то недоговаривает.

– В субботу днем, когда я пряталась в твоем номере, я слышала, что ты говорил о Тарноголе. Я знала, что из-за него у тебя сплошные неприятности и что он может все так подстроить, что тебя не выберут. Входя в номер с балкона, ты сказал, что убьешь его. Но я не хотела, чтобы ты оказался в тюрьме. Ты бы там не выжил. Ты бы все потерял и в конце концов совершил бы самоубийство! Я не могла этого допустить. Надо было действовать. Я бы тысячу раз предпочла, чтобы меня осудили вместо тебя.

Я подумала, что это знак свыше: раз я нашла пистолет и захватила его с собой, значит, мне суждено пустить его в ход. Пришло время доказать, как сильно я тебя люблю. Озарить твою жизнь своим отчаянным поступком! И тогда бы все об этом узнали! Я бы все сказала судье и присяжным, обо мне бы написали в газетах. Разве это не самое великое признание в любви? Из простой домработницы я превратилась бы в грозную влюбленную женщину! В Бонни-Мстительницу! Я чувствовала, что настал поворотный момент в моей жизни. И вот в шесть вечера, смешавшись с толпой банковских служащих, я зашла в бальный зал. Пистолет лежал в моей сумке, и я решила, что как только на сцене появится Тарногол, я в него выстрелю. Ради тебя, любовь моя! Но видно, я очень нервничала, поэтому взяла коктейль с водкой, чтобы набраться храбрости. Я выпила несколько бокалов подряд, ну а как же, я все-таки собралась убить человека. Только мне стало дурно. Вскоре после того, как члены совета вышли на эстраду, меня вырвало. Когда приехали врачи, я выползла из зала, ведь мне надо было выкинуть пистолет, прежде чем я отключусь и его у меня обнаружат. Я дотащилась по коридору до окна и забросила его в заснеженные кусты. В ту минуту мне не пришло в голову, что снег рано или поздно растает. Я вообще ни о чем не думала. Отделавшись от пистолета, я потеряла сознание. Очнулась я уже в больнице Мартиньи.

Вконец растерявшись, Макер выгнал Арму из дома и заперся в будуаре. Уставившись на визитку лейтенанта Сагамора, он схватил телефон.

•

– Но вы ведь так и не вызывали полицию, – сказала Скарлетт, сидя в гостиной Макера. – Почему?

Прежде чем ответить, Макер встал и открыл ящик запертого на ключ комода. Он вынул оттуда папку и вручил ее нам.

– Я предпочел сам все проверить. Вот справка о госпитализации Армы в ночь убийства. А также заключение врача, который ее осматривал. Я сохранил их, полагая, что эта история может в один прекрасный день всплыть на поверхность.

Скарлетт просмотрела документы:

– Тут указано, что Арму положили в больницу в субботу, 15 декабря, в 20.15, и выписали только в понедельник утром. Отравление оказалось довольно серьезным, и она все это время пролежала под капельницей.

– В момент убийства, – продолжал Макер, – Арма находилась в больнице Мартиньи, в получасе езды от Вербье, с иголкой в вене. Мне кажется, это достаточно убедительное алиби.

Скарлетт кивнула:

– Вы провели расследование постфактум. Но почему же вы сразу не вызвали полицию?

– Я подумал, что если Жан-Бенедикта убила Арма и если она его убила, чтобы защитить меня, это значит, что она меня любит так, как никто никогда не любил.

– Но, узнав, что она невиновна, вы тем не менее к ней не вернулись?

Макер смотрел в пустоту. Как будто стыдился своего ответа:

– Я понял, что сошелся с Армой не от хорошей жизни – ведь она была лишь бледной копией Анастасии. Ее призраком. Единственной женщиной, которую я когда-либо любил, была Анастасия. Тарногол оказался прав, его пророчество сбылось – я стал президентом банка и остался в одиночестве.

– Тарногола никогда не существовало, – заметил я.

– И все же, – сказал Макер, – он был.

Глава 72

Конец игры

Мы распрощались

с Макером Эвезнером и уехали из Женевы, не особенно продвинувшись в расследовании. Нам так и не удалось выяснить, кто убийца. Вернувшись в Вербье, мы заперлись у меня номере, чтобы в очередной раз сложить все кусочки головоломки. Заказав в номер чизбургеры и жареную картошку, мы несколько часов корпели над материалами дела, хотя уже изучили их вдоль и поперек.

Какую-то деталь мы все же упустили, но какую?

В два часа ночи мы все еще сидели, уставившись на три листа бумаги, пришпиленные на стену. На них мы записали имена подозреваемых:

АНАСТАСИЯ ЛЕВ МАКЕР

Скарлетт вздохнула, посмотрев на фотографию доски лейтенанта Сагамора, где значилась та же троица.

– Мы пришли к тому же выводу, что и полиция, – сказала она. – И застряли ровно в той же точке.

Мы совсем выдохлись. И, надо признать, немного приуныли. Но сдаваться было нельзя.

– Может, кофе? – предложил я.

– С удовольствием.

Я включил кофемашину и зарядил в нее капсулу. Скарлетт снова методично классифицировала документы с доски Сагамора, которые мы тайком сфотографировали. И еще целый час внимательно изучала все улики, в свое время подшитые лейтенантом к делу. Так, уже в сотый раз вернувшись к вызову охраны в номер 623, мы перечитали выписку из заявления, сделанного наутро после убийства неким Миланом Люка, начальником службы безопасности “Паласа”.

В субботу 15 декабря в 23.50 мне поступил вызов в связи со скандалом в номере 623. Я незамедлительно туда поднялся, но клиент, открывший мне дверь, заверил меня, что все в порядке. Я подумал, что ошибся дверью. Но в коридоре было тихо. До меня не доносилось ни звука. Я ушел, но поставил в известность директора отеля, на случай если бы нам пришлось снова вмешаться. Вечер выдался странный, я предпочел подстраховаться. Но больше нас не вызывали. Ночь прошла спокойно, ну если так можно выразиться – наутро в номере 622 нашли труп.

Зачитав мне вслух этот отчет, Скарлетт добавила:

– Тут еще написано, что дверь начальнику охраны открыл Жан-Бенедикт Хансен, которого тот опознал по фотографии.

Она внезапно умолкла.

– Что такое? – спросил я.

– Начальник службы безопасности пишет о “скандале”.

– Да, и что?

– Это ведь подразумевает что-то вроде мордобоя, да?

– Ну, скорее, это шумная ссора.

– То есть кроме Жан-Бенедикта там находился кто-то еще. Тогда Сагамор не удивился этому, полагая, что Жан-Бенедикт – это Тарногол. Присутствие Жан-Бенедикта в номере Тарногола было вполне объяснимо. Но мы знаем, что Тарногола изображал Лев Левович. Сагамор упустил эту деталь.

– Значит, Жан-Бенедикт скандалил с Тарноголом, то есть с Левовичем! – сказал я, понимая, куда клонит Скарлетт.

Она кивнула:

– В субботу, 15 декабря, Жан-Бенедикт Хансен скандалил с Левовичем. Несколько часов спустя он был найден мертвым.

•

Милан Люка уже давно не служил в “Паласе”, но мы быстро отыскали его в интернете – теперь он управлял своей собственной фирмой “Люка Секьюрити”, офис которой находился в центре Сьона.

На следующее утро, в пятницу, 6 июля 2018 года, проспав всего пару часов, мы поехали к Милану Люка. Это оказался человек лет пятидесяти, крепкого телосложения, не особо приветливый, но, в общем, довольно симпатичный. Он любезно принял нас, хотя мы явились без предупреждения. Видно было, что он расчувствовался, вспоминая доброе старое время в “Паласе”.