Загадка тауматургии
Шрифт:
— Что?
— Сцена находится в одном обреченном от краха. Скажите, вы знаете что-нибудь про континент Гира?
— Не особо, — признался Сэмюэль.
— Один правитель решил избавиться от непроходимой пустыни вблизи своего государства. Призвал вестника и забыл про связывание. На следующий день континент исчез с лица Сцены, — объяснил владелец лавки. — Само ваше существование — огромный риск.
— Я пообещаю не использовать вестников.
— Чудесно. Хорошее решение. Но если ваш рассказ ложь? Обещание
— Тогда бы я не возился с этой гребаной феей! — вскочил со стула Сэмюэль. Он не выдержал. Напыщенность и подозрительность Максвелла злили. — Думаете, мне нравится это? Моя жизнь пошла под откос из-за одного. Одного решения! И, когда я пытаюсь разгрести это, все становится еще хуже! Но знаете что? Я ненавижу вас. Всей душой ненавижу! Такие, как вы, все усложняете. Чулять! Не жажду я власти или чего вы там навыдумывали! Я хочу покоя! Хоть денек не пытаться выжить! Я просто хочу жить.
Парень упал на стул. С него довольно. Сэмюэль устал. Слова не переубедили Максвелла. Вести разговор с ним бесполезно.
— Честность — замечательное качество, — ответил владелец лавки. — Не скажу, что поверил вам. Но это хорошее начало.
Максвелл замолчал на секунду.
— У меня есть решение. Худшее из худших. Вы останетесь в живых, а столица будет спасена от возможной опасности.
Сэмюэль махнул рукой, призвал продолжить.
— В следующий раз я отрежу вам кисть. Уважайте манеры, иначе с вами будут обращаться как с животным, — спокойно предупредил владелец лавки.
— И-извините, — выпрямился на стуле парень.
— Я продолжу. До вашего прихода сюда, я хотел отправить вас к хорошему знакомому. Не практику. Мой друг обеспечил бы вас кровом и работой, — сказал Максвелл. — Я напишу письмо другому практику. Она приютит вас на время, пока вы разбираетесь с Почтенной. После мы решим, что с вами делать.
— Спасибо.
— В качестве благодарности запомните пару слов. «Букет глаз». И не говорите их Почтенной, — стукнул владелец лавки тростью.
Внимание Сэмюэля привлек хруст со стороны выхода. Повернул голову на звук. Тело рогокошки дрожало и сворачивалось. Как во время призыва.
Амелия встала на лапы и медленно осмотрелась. Четыре мертвых глаза остановились на Максвелле.
— Прошу прощение за резкое пробуждение, — невозмутимо произнес он. — Сама понимаешь, разговаривать с обреченным лучше под защитой от призванных тварей.
— И как прошел разговор? — повернулась фея на Сэмюэля.
—
— Ясно. Нога еще не перевязана?
— Нет.
— Тогда чего ты ждешь? — спросила Амелия Максвелла. — Ты обещал починить его.
— Как раз собирался, — встал с кресла владелец лавки и зашагал к вазе с тростями.
Спокойно опустил
— Это уберет отек и ускорит заживление, — посмотрел в глаза Сэмюэлю. — Продолжайте принимать листья кравяника до конца своих дней.
— Что? — приподнял бровь парень. — Они же стоят пятьдесят нилов!
— Они спасают вашу жизнь, — парировал Максвелл. — Пятьдесят нилов за жизнь — весьма выгодное предложение.
— У меня осталось всего на два дня!
Амелия посмотрела на владельца лавки.
— Один вопрос?
— Увы, — покачал он головой. — Я узнал все, что хотел.
— Уверен?
— Совершенно. Дальше только терпение и практика. Терпение и практика.
— Тогда в долг?
Максвелл мазнул взглядом по Сэмюэлю и закатил глаза.
— Услуга за услугу. Раз у тебя есть тело.
— Сойдет, — ответила фея. — Чего желаешь?
— Держи этого парня подальше от моего дома и лавки. Даже не приближайтесь к ней, пока все не закончится.
Сэмюэль что-то упускал. Что закончится? Почему держаться подальше?
Амелия поняла мысль Максвелла и удовлетворенно кивнула.
— Как скажешь.
— Здесь листьев на неделю, — протянул владелец лавки парню связку. — Теперь насчет письма. Отправляйтесь на улицу Завилова, дом десять, в антикварную лавку.
— Нет, — раздраженно протянула фея. — Ты правда отправляешь нас к ней?
— Предлагаешь, оставить обреченного без присмотра?
— Я присмотрю за ним. Обещаю: вестников не будет.
— Феи всегда лгут, — пожал плечами Максвелл.
— Прошли сотни лет, а это выражение еще живо, — пожаловалась она. — Ты веришь мне, когда я отвечаю на вопросы.
— Фрея защитит вас от Джеймса.
— Или убьет на пороге.
— Иначе вас убью я, — в голосе проскочил холод. — Не забывай, где вы сейчас находитесь. Ты умолчала про обреченного. Я уже подставил себя тем, что впустил его. Этой ночью птичка напоет Джеймсу об этом. И я не знаю, что будет дальше. Поэтому скажи спасибо, что твой друг еще жив.
Амелия молча смотрела на Максвелла, владелец лавки ответил пронзительным взглядом. Фея первой отвела глаза.
— Ладно. Допустимо.
— Благодарю за понимание, — шагнул на кухню Максвелл. — Подождите пять минут. Я напишу письмо.
Сэмюэль поморщился и опустил ногу с табурета на пол.
— Эй, эта Фрея, — начал он. — Что с ней не так? Она тоже захочет меня убить?
— Как и любой практик, — ответила Амелия. — Обреченных не любят нигде.
—